Девочка из Ордена (СИ) - Лебедева Ива - Страница 34

Прочитав его, Кириан бессильно уронил листок на подоконник и прислонился лбом к холодному стеклу. Ему казалось, что он только-только согрелся на летнем солнышке и вдруг на него опрокинули ушат с ледяной грязной водой, в которой еще и какие-то жабы плавали.

Уже доложили… уже… и…

«…Если ты сам не прекратишь делать глупости, я буду вынужден принять меры. И ты об этом горько пожалеешь. Забудь об этой девчонке и не смей отвлекаться от главного. Или я сам уберу ее из академии».

Забыть… как будто это так легко! Но…

Кириан даже себе самому ни за что не признался бы, что этот страх, мгновенно прошивший все тело от макушки до пяток, не был привычным страхом перед отцом и тем, что он может сделать с непокорным сыном. Это был другой страх — впервые не за себя. Но…

Он не понял. Не привык, не знал просто, что бояться можно за кого-то другого. И решил как обычно — просто убрать из жизни то, что мешает и угрожает спокойствию и движению к великой цели.

О том, что отец угрожает не только ему, Кириан постарался как можно быстрее забыть. Он принял решение сам, а не потому что… он сам прекратил это безумие! Из чисто эгоистических побуждений, без всяких дурацких соплей и сентиментальности, потому что он не верит ни в какую любовь, и… а вовсе не из-за того, что Иллис могла пострадать.

Так что уже перед первым уроком Князь поджидал девушку под лестницей, ведущей из холла. Иллис было нелегко застать в одиночестве, за ней всегда увивался кто-нибудь из курсантов, но тут ему повезло — она была одна.

— О! Зеленая птичка собственной персоной… — медленно, будто ему очень не хотелось этого делать, Кириан вышел ей навстречу из полутьмы.

— Привет! — Илис сначала вздрогнула, а потом улыбнулась открыто и радостно, еще не уловив его странный тон.

— Прелестная головка не болит после вчерашнего? — все так же небрежно осведомился он, облокачиваясь на перила. — Что до меня, то последний бокал был явно лишним… — Его лицо при этом сморщилось так, будто он вспоминал о чем-то крайне неприятном.

— Ты о чем? — не поняла девушка. Вчерашний вечер все еще кружил ей голову, и глаза отказывались замечать очевидное.

— Я надеюсь, ты не станешь болтать об этом… досадном инциденте. Мы неплохо провели время, но, видишь ли, мой отец вряд ли одобрит, что я спутался с безродной девчонкой… Так что извини, красотка. Не воображай себе слишком много.

Несколько секунд она просто молчала. А потом… солнце погасло. Защелкнулись все замки, захлопнулись окна, превратившись в бойницы. На глазах из прелестной девушки Иллис превратилась в неприступную крепость. Чужую. Холодную. Равнодушную.

Еще несколько мгновений назад он мог бы рассчитывать на это тепло. Вход в ту жизнь, на которую Кириан уже давно смотрел издалека с болью, раздражением и тайным желанием, был открыт. Еще несколько мгновений назад.

Но не теперь. Он сам захлопнул эти двери.

— Ты вчера действительно многовато выпил, — равнодушным, пустым тоном сказала девушка. — Что там тебе показалось, не знаю. Да мне и не интересно.

Она повернулась к нему спиной и ушла. Твердой походкой уверенного в себе и спокойного человека. Хорошо, что в этот момент он не видел ее лица, потому что крепость самообладания дала брешь.

Завернув за угол, Иллис не выдержала и побежала — прочь, прочь, подальше от него и вообще от всех.

Больно… как больно. Почему?! Почему он так поступил? ПОЧЕМУ она ждала от него чего-то другого, дура несчастная?!

Было нестерпимо стыдно вспоминать свои ночные метания. Что она себе навоображала? Всерьез ждала, что он ее поцелует там, в коридоре городской ратуши? И растекалась в его руках киселем… тьфу! Идиотка!

Главное, ни с кем сейчас не столкнуться. Это невыносимо, никто не должен видеть ее такой. Ничего не было. Ей все приснилось. Нет! Даже не приснилось. НЕ БЫЛО НИЧЕГО!!!

Кириан остался стоять под лестницей. В груди немилосердно жгло. Так, что трудно было дышать, а чертова лестница в глазах двоилась, как будто… да чушь! Ерунда! Какие еще слезы?!

Ты просто давно не был с женщиной, сказал он сам себе. Все дело в этом. Ты же сам сказал ей, что это был всего лишь инцидент. Досадный инцидент.

И ничего больше.

Этим же вечером Иллис сбежала от всех, перемахнула ограду академии и шла, не разбирая дороги, по лесу. С самого утра она жестко держала себя в руках, и ее хватило на все время занятий, но после обеда она поняла, что больше не выдержит. Тревожные взгляды мальчишек только ухудшали положение.

Она выскользнула за стену в надежде, что тишина и одиночество помогут ей справиться с собой. Было уже даже не обидно, а до чертиков противно. Как она могла купиться на такую… такое… дура.

Сидеть над обрывом и ловить ветер оказалось легче, чем прятать чувства от посторонних глаз. Постепенно мир проступал сквозь толстую скорлупу разочарования и горечи. Солнце все еще светит… И жизнь идет дальше.

А Князь… ну что Князь? Князю в ее мире больше места нет.

Она не разговаривала с ним. Она не смотрела на него. Тот минимум слов, которые нельзя было не сказать, если учишься в одном классе и сидишь за одной партой с человеком, произносился бесцветным равнодушным голосом. Как будто он никто.

Кириан тоже первые день-два старательно делал вид, что соседки не существует, но потом… потом этот молчаливый бойкот начал сводить его с ума.

Вроде все правильно. Он сам так решил. Он выбрал…

Князю казалось, что он намолчится на всю оставшуюся жизнь. Он не разговаривал со своими. Он не задирал четверку, лишь бы только лишний раз не столкнуться с ней. Потому что ему оставалось только одно средство — избегать.

И он сходил с ума, потому что, даже когда Иллис не было рядом, она все равно не шла у него из головы. Он почти перестал спать ночами — его грызла тревога, тоска и безумное желание ощутить ее рядом. Он забывался лишь под утро и видел сны с участием одной орденской девчонки.

Он не разговаривал с ней, но смотрел на нее, надеясь прочитать по ее лицу, думает ли она о нем хоть немного, видит ли те же сны… Тщетно.

По лицу трудно было догадаться, насколько нелегко Иллис давалось соблюдение правила «пустое место». Хорошо еще, что Князь сам не задирал ее. Но она все время со страхом ждала: вот-вот он возьмется за старое, и что тогда? Уверенности в собственном самообладании не чувствовалось. Все равно горько, хотя она и решила, что ничего не было.

Четверо друзей не могли не заметить ее состояния. Но осторожные расспросы натыкались на рассеянную улыбку: «Я в порядке». Все, что они могли, — постараться ее отвлечь. И ведь понятно, что во всем виновата белобрысая скотина! То-то притих.

Теперь кто-то из ребят был рядом с Иллис всегда. Они баловали ее шоколадками, она смеялась их воспоминаниям о детстве, улыбалась, располагаясь на заботливо расстеленном во дворе под деревом пледе. Позволяла опекать себя и сама старалась, чтобы им не стало с ней скучно. Устроившись как в уютном гнездышке среди друзей, в кольце заботливых рук и взглядов, она снова чувствовала себя живой. Если бы еще получалось не видеть этих серых глаз…

Так они избегали друг друга больше недели, а потом…

— Эй, Князь, ты неважно выглядишь.

— Благодарю, Вайрис, — скривился в ответ Кириан, про себя думая, что непозволительно расслабился в последнее время и свита сразу обнаглела.

— Уж не наша ли распрекрасная куколка тому виной? Ты танцевал с ней, потом ушел с бала… она тоже не вернулась в зал. И… — он мерзко ухмыльнулся, будто ему что-то было известно, — ты сам не свой который день.

— Если я и танцевал с ней, то это должно что-то значить? — прошипел Кириан, сдерживая нахлынувшую вдруг ярость. Соглядатай торков! Не он ли сообщил отцу об этом единственном танце?!

— Вопрос в том, что это значит для тебя… — елейно улыбнулся Вайрис.

Вот же мерзкая тварь!

Кириан с трудом поборол в себе желание немедленно разбить ему башку. Проклятье! Он совсем позабыл об осторожности. Совсем забыл. Нельзя так дальше! Нельзя! Нельзя! Иначе ему рано или поздно придется снова объясняться с отцом…