Вторжение женихов (СИ) - Гаврик Зинаида Владимировна - Страница 17

Когда лучше идти на поклон к хозяину бани — днем или ночью — я не знала. Поэтому решила действовать путем проб и ошибок. Пока бабушка готовила, я налила в кружку молока, отрезала толстый кусок хлеба и щедро посыпала его солью. Она глянула с улыбкой, но ничего не сказала. Видимо, решила, что я собираюсь заморить червячка перед обедом.

— На лавке съем, — как бы между прочим обронила я и вышла из дома. Проходя через двор, захватила один из березовых веников, которые сушились там на веревке.

В бане я поставила кружку на полок и прикрыла ее хлебным ломтем. Туда же пристроила таз. Взяла ведро и натаскала в него чистой воды из колонки. Рядом положила новый, только-только распакованный кусок земляничного мыла и, разумеется, веник. Отстранившись, тщательно осмотрела натюрморт. Вроде ничего не забыла. Конечно, о молоке ни в одном из источников не упоминалось, но… чем больше добра, тем лучше, верно?

Закончив приготовления, я села на лавку.

— Уважаемый банник! — сказала в пустоту. — Мне очень-очень-очень надо с вами поговорить!

Но нет. Хозяин бани откликнуться не пожелал. Может, ему сначала хочется опробовать подношения? Поесть хлеба, или, там, в тазу поплескаться… Ну что ж, вернусь позже. И буду возвращаться, пока не получу ответ. Даже если для этого понадобится еще раз сыграть с ним в карты.

Напрасно я опасалась, что бабушка будет задавать лишние вопросы. Она легла спать еще засветло. Только и предупредила:

— Шибко-то не засиживайся. Глаза посадишь.

Я не сразу, признаться, поняла, о чем она. А потом вспомнила. В подростковом возрасте у меня была привычка читать книги в каждый удобный момент. К примеру, за едой, за что я была неоднократно обругана, мол, память проешь. И ладно бы полезные книги, так нет. Обычно это были бульварные романчики, фэнтези, ужастики. Здесь, в гостях у бабушки, синдром книжного червя проявлялся наиболее остро, так как по соседству не было ребят, с которыми можно было подружиться. Поэтому в те моменты, когда бабушка не привлекала меня к хозяйственным делам, вроде прополки моркови, я читала. И особенно интересные книги нередко захватывали меня в заложники до самого утра. На фоне этого бабулино предупреждение поберечь глаза выглядело более чем логично. Так что я охотно пообещала не увлекаться чтивом, и с облегчением пожелала ей приятных снов.

Немного покряхтев, она, наконец, уснула. Я дождалась, пока ее дыхание станет ровным и глубоким, взяла колоду карт (на крайний случай) и вышла из дома.

Ночь, как назло, выдалась беззвездная. И, главное, весь день светило солнце, а сейчас все небо затянуло сплошной пеленой. Только в одном месте выделялось размытое пятно. Это луна старалась растворить своим светом, как кислотой, плотный покров туч.

Неожиданно налетел ледяной ветер. Он заполз ко мне под блузку и неприятно лизнул кожу. Я поежилась.

— Что ж, пора идти, — тихо сказала сама себе и едва не заорала. Откуда-то с крыши на дорожку спрыгнула тощая черная кошка. Она глянула на меня, недовольно дернула хвостом и удалилась в противоположную от дома сторону, почти моментально смешавшись с темнотой.

Судя по всему, в отличие от прошлого раза, хозяин бани не жаждал моего визита, поэтому не озаботился тем, чтобы снизить градус страха. Даже наоборот. Мне было жутко, как никогда. Размытое и невероятно похожее на сон воспоминание о нашей с ним игре вдруг обрело кристальную четкость. Мда. Кажется, здесь не рады гостям. Плевать! Все равно у меня нет другого выхода.

Я решительно сделала несколько шагов по направлению к чернеющей бане, чья дверь сейчас напоминала распахнутый в крике рот. И в какой-то момент мне показалось, что этот рот действительно вопит. Однако почти сразу стало ясно — звук доносится сбоку и стремительно приближается. Я инстинктивно пригнулась. Над головой что-то пронеслось. Что-то большое и визжащее. Запахло гнилью и разлагающейся плотью. У соседей тонко завыла собака.

Вместо того чтобы спрятаться во дворе, я, почему-то, кинулась вперед, к бане. Почти успела. Однако неизвестный летун, кажется, разгадал мой маневр и бросился наперерез. У самой двери мне пришлось свернуть в сторону. Там стояла раскидистая ирга. Я врезалась в ветки и упала на колени, пытаясь головой вперед заползти в кустарник. Решение не самое умное, да. Однако оно оказалось спасительным. Не знаю, что конкретно произошло, но ветви вдруг стали гибкими. Ни одна не зацепила мне волосы. Они словно расступались передо мной и смыкались позади. Я слышала, как страшная птица (или не птица) с треском врезалась в иргу. Визг перешел в почти человеческий вскрик и стон. Кажется, дерево как-то защитило меня, так как стон начал удаляться и вскоре затих вдали.

Я выползла из куста не сразу. Ничего толком не соображая, ввалилась в предбанник. Даже не включая свет, прошла вперед, миновала порог и села на лавку. Если бы состояние было нормальное, меня наверняка удивило бы, что я прекрасно вижу в темноте. Но не в тот момент. Стресс еще и не начал выходить из организма, когда рядом раздался знакомый старческий голос:

— А вот это, пожалуй, интересно… с чего ирге вздумалось заступаться за человеческую девчонку? Пусть и с незначительной примесью нечистой крови?

Я глубоко вздохнула и подняла голову. На полке кто-то сидел. Я ясно различала тощие голые ноги с выпуклыми костистыми коленками, а вот все остальное как-то размывалось. Разве что углями полыхали красноватые глаза.

— Банник? — спросила устало.

— Он самый. Чего ты, Антонина, ходишь-бродишь? Али мало тебе одного исполненного желания? Вот она, жадность человеческая… — В надтреснутом голосе мне почудилась насмешка.

— Ну, вы, блин, даете! — Злость аж полоснула по сердцу. — Издеваетесь, да?! Всю жизнь мне испоганили, подругу чуть не убили, а теперь еще в жадности обвиняете?!

— Это как это я тебе подругу чуть не убил? — заинтересовался красноглазый дедок.

— Ваш мерзкий суженый из зеркала начал ее душить! Мы еле успели ее спасти!

— Как душить? — не поверил дед. — Так ведь он мелкий бес безобидный. Должен был немного попугать, да и сгинуть…

— А который Мане во сне глаз подбил — тоже бес безобидный?! — напирала я. — И тот, что Алю подбивает на растущую луну ритуал провести и тело ему вырастить, тоже опасности, по-вашему, не представляет?!

— Что?! — рявкнул банник уже без малейших признаков насмешки.

— А то! — передразнила я, направляя на него указательный палец. И тут же замолчала, заметив, как что-то полыхнуло красной искоркой. Кольцо! То самое. Как так получается, что я о нем постоянно забываю?

— Какое украшение у тебя, Тоня, необычное, — вдруг очень хрипло сказал дед. — Где взяла?

— На столе… на другой день после того, как мы с вами в карты сыграли… — растерянно ответила я.

— Необычное это кольцо. Я отсюда чувствую, как оно меня жжет. Ох, не люди его сотворили…

На этом моменте мне вдруг стало смешно. Вот честное слово! Как будто мало загадочных событий, так еще и кольцо! Ну не перебор ли?!

— Ты чего смеешься, девица? Головой, поди, стукнулась? — почти сочувственно уточнил дед. — Ты давай-ка лучше расскажи подробно, в каких таких напастях меня обвинять пришла. Сдается мне, с кольцом твои проблемы напрямую связаны. Авось вдвоем эту загадку быстрее осилим.

— Расскажу. Если на вопрос ответите, — согласилась я.

— Какой?

— Почему вы сказали, что у меня нечистая кровь?

— Я сказал: «Примесь нечистой крови», — дотошно поправил банник. — Значит, кто-то из твоих предков с нечистой силой спутался, а потом от этого союза дите народилось.

— Ого, — вот уж не знала о себе таких деталей. Интересно…

— Вот тебе и «ого», — сварливо передразнил дед. — А теперь рассказывай, давай. Только с самого начала.

— Так началось-то ровно с того момента, как я вам в карты продула! Утром проснулась, кольцо это нашла, на палец надела, да в город поехала!

— Хм, — банник смачно почесал голову. — Давай тогда по минутам вспоминать. Вот ты из бани моей вышла, а дальше что?