Бегство от одиночества (СИ) - Ганова Алиса - Страница 26

— Да, умирать с трех чайных ложек — проклятье. И что вы смогли узнать, пройдя через невыносимые страдания?

— А вот и узнал! Но не скажу…

— Пока ваш воющий койот не будет усмирен?

— Верно!

— И где усмирять будем: здесь или там?

— Там оно усмиряться будет приятнее. Горбыль мне понравился…

Через полтора часа они вновь сидели в «Устрице».

- Можете смеяться, но вечер я провел с пользой.

— Даже не сомневался, — поддел Айзек.

— Я серьезно. Теперь мы знаем, что добрая половина девочек Рози находится в трауре по мистеру Вуду. И в завершение вечера они успели подраться из-за него.

— Не поделили? — рассмеялся Айзек.

— А вот и нет. Одна из них рыдала и мешала другой работать, в итоге, они вцепились в волосы и начали с остервенением кататься по полу.

— Слушайте, какой насыщенный у вас был вечер!

— Да, драку шлюх из-за усопшего я видел впервые. Прискорбное зрелище должен вам сказать.

— Вы весь обед намерены мне расхваливать мастерство покойного или к делу перейдёте?

— Вообще-то, я и говорю о деле. Все дело в некой Сесиль, до умопомрачения влюбленной в Саймона. Вам интересно? — издевательски спросил мужчина, размахивая вилкой. — Вижу, что да. Так вот, эта Сесиль была сильно влюблена в Саймона, чем он часто и пользовался.

— Да, настоящий джентльмен.

— Этот джентльмен не отказывал себе в посещении и других девиц Рози. В общем, он был хорошим любвеобильным мерзавцем и настоящим ловеласом. С дочерьми приличных семейств он подобного не позволял, но сердца разил многих. Поэтому, когда в городе появилась мисс Норт, девочки Рози только и делали, что спорили, когда он, э-э… покорит сердце вашей мисс Норт…

Айзеку стало жарко. И Таггерт видел, как лицо собеседника скривилось и начало краснеть. Чтобы помучить мистера Гриндла, Лиам сделал томительную паузу.

— Дальше! — нетерпеливо потребовал Айзек, не скрывая мандраж.

— С каждым разом ставки росли. Какие азартные шлюхи! — продолжал мучить детектив, заметив, как мистер Гриндл сжал вилку до бледности пальцев. — Но в итоге Саймон так и не смог соблазнить ее.

Едва Лиам это произнес, уловил, как Айзек с шумом выпустил воздух из легких.

— Сомневались в ней, да? А зря, — с укором произнес он.

— Почему вы в этом уверены?

— Потому что теперь девочки испытывают к ней уважение.

— А причем тут Сесиль?

— Притом! Она страшно переживала, что Саймон стал к ней редко заходить; был груб с нею, когда пыталась поговорить с ним.

— Намекаете, что это могла сделать она?

— А чем не повод? Написала потом пальцем ее имя и отомстила всем. Или не она, а одна из отвергнутых его любовниц или поклонниц.

— Так это Хоут или дама?

— Чтобы определиться, следует поговорить с шерифом. Мы ведь не знаем где и как произошло убийство. Но я больше склоняюсь к тому, что это была женщина.

— Почему?

— Ранений было несколько, а на это надо решиться, но вот догадаться написать имя соперницы кровью, это нужна женская мстительность и изворотливость. Мужчина бы застрелил и ушел, а тут совсем другое. Кстати, знаете, что я еще подумал?

— М?

— Убить ножом — это не так просто! Представьте, что в благопристойном семействе живет леди, которая не готовит, ножа в руках не держала…

— Намекаете, что состоятельная леди не могла убить подобным способом?

— Убить могла, но не так. Вот вы когда-нибудь курице голову сворачивали или рубили?

— Не доводилось.

— А вот представите леди при виде крови, которой должно было быть много. Да она должна была бы в обморок упасть. Так что у нас с вами работы еще полно: нам предстоит выяснить, кто мог ревновать мистера Вуда на самом деле.

— А может спросить об этом у его тетки? Вдова очень подозрительная, наблюдательная женщина, и могла бы рассказать много чего интересного.

— Может, но пока не хочет рассказывать. И над этим тоже стоит работать.

Договорившись встретиться завтра вечером, они разошлись.

Утром, за завтраком Айзек вновь вынужден был выслушивать нудные разглагольствования Мэриетт. Мысленно он мечтал, чтобы сплетница поперхнулась и, ссаднив горло, замолчала, дав возможность спокойно доесть и уйти из дома. Кроме того, его доводили до бешенства наивные уловки миссис Моррис, под разными предлогами заставлявшую племянницу мелькать перед глазами.

Хозяйка с воодушевлением отзывалась об успехах Глории в изучении испанского и, чтобы гость не усомнился в ее словах, потребовала, чтобы девочка продемонстрировала умения. Смущенная племянница едва не лишилась сознания от пристального мужского взгляда. Потерпев неудачу, Мэриетт принялась рассказывать о благонравных соседках, посещающих приход каждую неделю. Она настоятельно советовала и ему посетить воскресную проповедь, и Айзеку ничего не оставалось, как дать согласие.

Миссис Моррис как заботливая тетка, делала все возможное, чтобы обратить внимания мистера Бернса на Глорию. В мечтах она уже видела, как они с сестрой утерли соседям нос, организовывая роскошное венчание, однако Глория будто набрала воды в рот и своей робостью портила идеальный план. От расстройства Мэриетт ничего не оставалось, как объяснить неловкость племянницы целомудренностью, присущим хорошо воспитанным юным леди. И для подтверждения слов, как нельзя лучше подходила новость, услышанная совсем недавно.

— Мистер Бернс, помните, я рассказывала вам о некой Норт, убийце мистера Вуда? Вы, наверно, могли подумать, что я о ней плохо отзывалась. Но это не так! Глория, закрой уши! — отвлеклась Мэриетт на мгновение. Убедившись, что племянница послушно прикрыла их, выпалила: — Оказывается, Норт — падшая женщина!

От услышанного Айзек едва не подавился клубничным пирогом. Не успел он спросить, почему она так решила, женщина продолжила:

— Миссис Уолтер, видела, как Норт днем, на главной улице, не обращая внимания на людей, разговаривала с падшей женщиной! Только представьте! Разве благовоспитанная, порядочная леди станет разговаривать с … распутницей? — с блестящими от возбуждения глазами Мэриетт ожидала реакции собеседника.

— Конечно, нет! — поддакнул Айзек, откидываясь на спинку стула, чтобы отстраниться от воодушевленной женщины и скрыть раздражение. Оставаться с ней в одной комнате, за одним столом не было желания. Поблагодарив хозяйку и сославшись на занятость, встал из-за стола и покинул гостиную.

Позже Айзек отправился на пристань, чтобы осмотреть пирс, суда, складские помещения и создать видимость заинтересованности рыбным промыслом.

Погода была отличной, но прогулка вдоль залива не принесла успокоения. Он находился в Байборо уже пятый день, но до сих пор так и не решился встретиться с Ханной. И почти не продвинулся в деле. Это выводило из себя. Кроме того, бродить в одиночестве среди черных и, не внушающих доверия, белых рыбаков было достаточно опасно. Хоть Айзек и оделся проще, чем обычно, но на него все равно косо поглядывали редкие прохожие. А после часовой прогулки легкий дневной бриз уже не казался освежающим и заставлял задуматься о скорой встрече с Таггертом в теплом помещении. Взглянув на циферблат карманных часов, он развернулся обратно, чтобы не опоздать.

Встреча была назначена в «Старой пивной МакМахона», занимавшей первый этаж кирпичного красного дома. Любой в городе знал эту пивную, потому что трехэтажное здание с яркой вывеской, возвышающееся на углу перекрестка Южной улицы и Пейн-Лэйн, было одним из самых красивых в городе.

Толкнув разделённую надвое дверь, Айзек вошел вовнутрь помещения, где его оглушили царящий в помещении галдеж и стойкий запах пива.

«Да, это место, где мужья просаживают получку до последнего цента и изменяют с проститутками, жены, наверно, люто ненавидят», — подумал Айзек, оценив количество посетителей, сидевших у длинной барной стойки, украшенной резьбой и зеркалами, и за десятком столиков, расположенных вдоль стен. Мужчины ели, но больше пили и играли в кости, покер или фараон. На другом конце зала он заметил играющих в дартс и крутую деревянную лестницу, ведущую наверх. Как он знал от Таггерта, на втором и третьем находился салон Рози и сдаваемые в наем комнаты.