Заметки на полях (СИ) - Криптонов Василий - Страница 31

— Во-о-от, у меня такая беда…

— Болью и отчаянием, Аня. Кровь и слёзы.

— Ма-а-аленький вопросик. У меня рыбки заболели.

Твою мать. Блин… Она что, издевается? «Рыбки заболели» — и молчит. Как все до единого, мать их, наши клиенты.

— Сохраняйте спокойствие, — сказал я. — Рыбок много?

— Ну… Не очень. Штук двадцать.

— Сачок есть?

— Да!

— Унитаз далеко?

— Нет, но…

— Вы знаете, что делать. До завтра.

Я грохнул трубку на рычаг и перекрестился. Свят-свят, сгинь-рассыпься! Если это какой-то новый психологический приём, то он явно не работает. Меня прям всем сердцем потянуло на балкон. А может, это у Ани хитрый план такой? Вдруг она сама меня хочет? Доведёт сейчас до самой чернющей депрессии своими психическими атаками, а потом, голая, будет спасать обратно. Вариант, конечно, сомнительный, но она ведь девушка. А от этих всего можно ожидать, опасные существа. Прекрасные и опасные.

Не успел я взяться за куртку, как телефон зазвонил снова. Да чтоб тебя…

— Городская администрация, — прохрипел я в трубку.

— Семён, не валяй дурака! Я у тебя помощи прошу, — обиженно сказала Аня.

— Фотку топлесс подаришь?

— Нет.

— Ладно, уболтала. Чего там с твоими рыбками?

— Не знаю. Плавники какие-то обтрёпанные стали. И не едят совсем…

— Плавники не едят?

— Очень смешно.

— Новых рыбок подсаживали? Эти давно сидят?

— Никого не подсаживала. Уже год почти…

— Ясно. Значит, плавниковая гниль.

— И что мне делать?

— Я настоятельно рекомендую вариант с унитазом.

— Семён!

— Если у вас не поднимается рука, я могу приехать и сделать всё сам, мне не привыкать. Но это будет стоить, как разовый выезд, тысяча рублей. Или фотка топлесс.

— Недорого же ты мой топлесс ценишь…

— Вот, это уже конструктивный разговор. Давай торговаться. Предлагаю абонемент на полгода.

— Ой, да ну тебя! Я думала, поможешь…

— Нет. Ты думала поймать меня на противоречии. Спалить, что я не разбираюсь в аквариумистике.

Пауза. Потом виновато:

— Я говорила с твоей мамой, она сказала, что у вас никогда не было аквариума, и ты…

— Вот именно, Аня. Я устроился в эту грёбаную контору в две тысячи десятом году. Аквариумистика тогда и сейчас — это небо и земля. Я понятия не имею, существуют ли сейчас такие препараты, как Bactopur или Fungi Stop. А если существуют, то можно ли их достать в Назарово. Подозреваю, что нет. А народные средства…

Тут вдруг у меня в голове что-то щёлкнуло, и я выпалил:

— Ципрофлоксацин!

— Как?

— Ципрофлоксацин, антибиотик. Сто́ит копейки в любой аптеке. Таблетка 250 миллиграмм на 200 литров. Или поможет, или совсем убьёт. Мы им всё лечили, когда из-за санкций нормальных препаратов не достать было.

— Санкций? — растерянно повторила Аня.

— Угу, долгая история. Можно ещё метиленовой синькой подбодрить. Дозировку — убей не вспомню. Сделай пять миллилитров на десять литров. Кстати, если маразм мне не изменяет, то обычная синька, которой бельё подкрашивают — это оно самое и есть. Но точно не уверен, смотри состав. Всё? Я на стрелку опаздываю.

— Погоди-погоди, пять на десять, синька… Ага, записала, спасибо, Семён, ты настоящий друг.

Красиво она меня зафрендзонила. Но ладно. На самом деле даже не знаю, как бы я психологически перенёс, если бы выиграл пари, и как бы соотнёс произошедшее со своими чувствами к Кате. Вы**ываться-то мы все горазды… Впрочем, если у нас с Аней таки дойдёт до дела, то это будет значить, что с Катей я уже всё просрал. Иначе с чего бы мне выигрывать пари, признавая себя неизлечимым лузером и суицидником впридачу.

— А что за стрелка? — переключилась Аня на вопросы насущные.

— А сама как думаешь? С Рыбой и прочим. Нужно решать вопросы. Подробности завтра.

— Ты уверен, что завтра придёшь? Не должна ли я, как взрослая, вмешаться, узнав об этой самой «стрелке»?

— Ань, ты не взрослая.

— Прекрати мне так безбожно льстить!

— Подойди к зеркалу, посмотри на себя и честно скажи, что до сих пор не ощущаешь себя восемнадцатилетней девчонкой с ветром в голове.

Она долго молчала. Я усмехнулся. Из подъезда донеслись шаги.

— Ты сегодня один ночуешь?

Сердце вдруг застучало быстро-быстро.

— Да. А что?

— Я позвоню тебе в одиннадцать. Если ты не возьмёшь трубку — я буду звонить твоей маме и в милицию. Скажи, куда ты пойдёшь.

Ф-ф-фу-у-у ты, блин, напугала! Господи, так ведь и инфаркт словить можно. Я уж думал, что… Ладно, забудем, о чём я думал.

— Семён… Ты что, подумал, что я к тебе на ночь приеду?

— Что?! Нет! Как тебе такое только в голову могло прийти? Я парень приличный, пока пари не выиграю — никакого секса.

Пронзительно динь-донкнул звонок. Я натянул провод, открыл дверь и впустил в прихожую Гошу. Показал ему палец — мол, погоди.

— Зубы не заговаривай, — грозно сказала Аня. — Где будешь?

— В садике вроде…

— В каком?

— Если от остановки идти — то слева. Наверное. Во всяком случае, сколько помню, на разборки все туда ходили. Справа садик какой-то не такой. Не та атмосфера, фэн-шуй не фэн-шуится.

— Ага, поняла, о чём ты. Ладно, удачи. В одиннадцать позвоню!

— Не вопрос. Буду ждать в кроватке без трусиков. До связи.

Я, наконец, положил трубку и выдохнул.

— Кто там? — спросил Гоша.

— Так… Одна хорошая девушка.

— Вот, блин! — надулся Гоша. — Откуда у тебя столько хороших девушек?

— Прыгни с балкона — и у тебя столько же будет. А, забыл, у тебя же нет балкона. Ты живёшь на первом этаже. Лошара.

— Да пошёл ты…

— Да чего ж ты обидчивый-то такой? Подростки так утомляют…

Ответить Гоша не успел — в дверь зловеще постучали, игнорируя звонок. Я оттеснил Гошу плечом и открыл. Из подъезда пахнуло куревом, холодом и опасностью.

— Ну чё, идёшь? — буркнул Лёха, стоящий во главе стаи товарищей. — Только не говори, что зассал. Я за тебя уже там базарил.

— Поссать бы, конечно, не мешало… — замешкался я. Потом посмотрел на мрачные лица пацанов на четыре-пять-шесть лет старше меня и вздохнул: — А, вообще, там поссу. На природе — оно даже лучше. Правда?

— Пожалуй, в этом есть какая-то замогильная ирония. Я про бассейн. Вообще, конечно, это странно: в Сибири бассейн под открытым небом. Может, над ним раньше навес какой был? Без понятия, я слишком поздно родился. Но когда-то тут, наверное, купались малыши, может, даже кто-то из вас. Крики, визг, брызги… Потом пришла Перестройка и всё убила. Она людей убивала! Чего уж говорить о садиках… Сильна была, сука. И когда я приходил сюда маленьким, то уже видел пустой бассейн, заваленный всяким хламом. Да он с тех пор и не изменился. Кирпичи, обломки статуй, шифер, стекла, бутылки… Тогда, в детстве, я лазил здесь в поисках сокровищ, или мы играли во всякую чушь, типа трансформеров домайклбэевской эпохи, или «Горца». Лазили тут, с чистым сердцем и грязными руками. А теперь? Вы только поглядите, я мочусь туда, оскверняя собственное детство и детство тех детишек, что когда-то купались тут. Плюс, нельзя не усмотреть параллель с дядей Петей. Это ведь и ему в душу плевок. Даже не плевок, а скорее…

— Слышь, ты достал, сколько с тебя ещё литься будет? — рыкнул кто-то сзади. — Вон Рыбин чешет.

— Сам удивляюсь. Должно быть нервное. Щас дожму… Ну вот, теперь я отлично себя чувствую. Здорово, Рыба! Здорово, друг Рыбы! И вам всем тоже здоровьюшка.

Если до сих пор меня немного колбасило от страха, то теперь всё прошло. Увидев, какая толпа пришла с Рыбиным, я понял, что шансов тупо нет. С ним пришло восемь человек, среди которых я узнал Цыгана. Бля, да этому кабану под двадцать… Вот о́тморозь. И как не надоело хернёй заниматься? Мог бы уже работать где-нибудь, подниматься потихоньку, ненавидеть себя, как человек. Нет, всё с сопляками по садикам шаро*бится.

— Здорово, пацаны, — буркнул Рыба, который выглядел каким-то пришибленным.