Выбери меня (СИ) - Ганова Алиса - Страница 51

— Благодарю за понимание, — кивнула головой и побрела в комнату. У меня было хотя бы полтора часа до следующего занятия, чтобы придти в себя.

«Наверняка, женился на спесивой аристократке, а надо мною, сволочь, насмехался! — от злости и унижения, меня бросало в жар. Прорыдала от обиды всю ночь, а наутро поняла, что ни Брефет, ни Олистер не заслуживают ни одной моей слезинки.

«Все! Тихо! — сказала себе, умываясь прохладной водой. — Плачут слабые, а сильные действуют!»

Так я твердо решила: поразить всех, кто раньше знал меня неуклюжей простушкой — осанкой, величественной поступью и обаянием. Пусть до бала оставалась неделя, но этого вполне достаточно, чтобы сосредоточиться на танцах, этикете и езде.

На просьбу — позаниматься дополнительно, Пелетен отреагировал со сдержанным удивлением, но не отказал. И мы с ним танцевали до полуночи. Подстегиваемая обидой, я не чувствовала ни усталости, ни боли в пояснице и ногах, словно открылось второе дыхание.

Его Высочество поддержал мой план. И благодаря тому, что вместо географии, каллиграфии и иностранных языков, усиленно занималась этикетом и танцами, за короткое время достигла в этом замечательных результатов.

Довольная королева велела сшить мне роскошнейшие платья. Олистер преподнес фамильные дорогущие украшения и колечко со змейкой. Все делалось для того, чтобы на балу я блистала, но вопреки всему в душе щемила тоска.

Из-за подлого поступка Брефета, признания Олистера я чувствовала себя обманутой. И даже не ими, а судьбой. Она совершила невозможное: перенесла в иной мир, подарила надежду, а потом щелкнула наивную дурочку по носу. Зато я перестала питать иллюзии. И даже Его Высочеству стала благодарна за откровенность, ведь было бы хуже, если бы понастроила воздушных замков, возомнила, что будем жить душа в душу, а потом бац — и просвещает какая-нибудь «добрая душа», что одна из фрейлин моего мужа — фаворитка.

Чтобы не страдать в таких случаях — нашла выход: «Достаточно никогда не привязываться к нему. Нет чувств — нет ревности», — и теперь даже ценила его откровенность. Да, тогда было немного больно, но в целом прививка от наивности принесла пользу.

Происшествия в стенах Тихого замка сделали меня взрослее, трезвее и прагматичнее. Я распрощалась с наивными мечтами о дружбе, верности, искренности и настроилась стать избранной принцессой, чтобы, когда придет время, стать королевой Аверсии и возвеличить королевство.

Олистер первым заметил мои душевные перемены. Стал сдержанным, терпеливым, очень внимательным, старался поддерживать, рассказать что-нибудь забавное. В ответ я улыбалась, но он неожиданно предложил:

— Кризель, давай поругаемся, что ли? — и посмотрел серьезно.

— Разве у нас есть причины для спора или ругани?

— Раньше же были.

— Я повзрослела. Мы больше не будем ругаться! — сжала бока мерина и двинулась вперед.

— У тебя замечательные успехи! Королева довольна тобой! Я восхищен твоей целеустремленностью! Так что же тебя печалит?! — кричал он, нагоняя меня.

— Абсолютно ничего! Никогда прежде не испытывала подобного умиротворения! — крикнула ему и перевела Кроткого в галоп.

Мы прогулялись вокруг озера, уже возвращались к конюшне, когда Олистер решился заговорить о Брефете.

— Знаешь, что на балу будет виконт?

— Нет, — отчасти соврала. Не знала, но догадывалась. — Будет и будет.

— Он приглашен не один.

Я изобразила беззаботность, легкую улыбку и повернулась к принцу.

— Надеюсь, вы преподнесете в ответ каких-нибудь щенков, чтобы я не была обязанной. Право, его подарки скрашивали мой досуг, но не вижу причин разговаривать сейчас о нем. Или вы желаете мне что-то сообщить?

— Он недавно женился.

— Замечательно! — улыбнулась шире. — Надеюсь, что теперь Брефет угомонится. Но прошу вас, Олистер, берегите меня лучше, чем в прошлый раз.

Его Высочество нахмурился. Я знала, что принцу неприятно вспоминать о промахе, но я не забыла ни одной из его выходок: ни в библиотеке лобызания с ликонкой, ни игру с Телайзой. И держала в уме, что и сестрица, получив брошь-бабочку и поцелуй от коронованного ловеласа, не сказала мне ни слова. Никогда ранее не была злопамятной, но стены Тихого замка и его обитатели сильно изменили меня.

Ночью, накануне бала плакала, а явившейся утром Терезии объяснила, что от счастья.

— Я была такая глупая. Едва сама все не испортила… — а что еще могла сказать? За мною следили и днем, и ночью. Надеюсь, что в сортире глазок не проковыряли.

Графиня долго рассматривала меня пристально, но ни в душу лезть, ни язвить не стала, и я обрадовалась, что научилась хорошо лгать.

За эти две недели мне пришлось много обманывать. Свельде говорила, что хожу в библиотеку. Преподавателям: якобы мы с принцем поспорили, что смогу за короткое время превзойти его. Олистеру, Терезии и оставшимся участницам. И только Оливида, кажется, догадывалась, что на самом деле со мною происходит. Я стояла на балконе новых, роскошных покоев, что мне выделили, а она поднималась по ступенькам крыльца. Почувствовав мой взгляд, повернула голову… Мы не кивнули друг другу, даже не улыбнулись. Но мне стало чуть легче, когда поняла, что у Нетозы тоже тревожно на душе.

Последние два дня перед балом, Гатар давал успокоительное, и все равно сердце беспокойно билось. Дочери влиятельных семейств, которым не позволили попасть на отбор — не простили этого нам — более удачным провинциалкам, и по столице то и дело звучали злобные стишки про везучих деревенщин, один другого злее. И хорошо, что выбывших участниц конкурса предупреждали: в случае злословия их язык онемеет. Если бы и они, исходя ядом, принялись рассказывать обо мне небылицы? Да надо мною бы все королевство потешалось! Эх! Кажется, у меня началась паника!

Утро началось с суматохи, день пошел так же, а перед началом бала меня уже изрядно потряхивало.

Съехались приглашенные гости, звучала музыка, а мне было так плохо, что дрожали руки и разболелся живот. Олистер принес вина, чтобы помочь снять напряжение. Подав фужер, сел рядом и взял меня за руку. За две недели я привыкла к его прикосновениям, но отклика в душе они не находили.

— Не волнуйся. Зал Тихого не такой большой, как в резиденции, так что тут собрались только избранные. Гостей не так много, и ты обязательно справишься.

— А если нет?

— Справишься. Только не бей Брефета. Достаточно и того, что я переборщил.

«Мало дал ему по морде…» — подумала про себя, радуясь, что хоть кто-то, пусть и случайно, отстаивал мою девичью честь. Его Высочество пододвигался ко мне все ближе, явно намереваясь подарить поцелуй, но меня от сего счастья спасло появление Ремизель.

Резким движение она распахнула дверь, заставив Олистера отстраниться.

— Жаль, что помешала вам, но дело важное, — чеканила королева. Даже в ее резких движениях чувствовалось тревога. — Господин Плехт сообщил, что на избранную возможно покушение, поэтому сегодня вы, Кризель, не будете объявлены избранной. Однако переживать не стоит: час вашего триумфа обязательно наступит. А пока, чтобы не выделяться среди остальных участниц, вам следует переодеться в более скромное платье.

— Да, Ваше Величество, — присела я в поклоне.

Чем больше узнавала отношения в королевской семье, лучше понимала, что негласно царствует Ремизель. Король Паум предпочитает наслаждаться тишиной и одиночеством и лишь на званых ужинах и балах составлял королеве пару.

Олистер, воспитанный властной матерью, вряд ли легко поддастся моему влиянию, но он как раз из тех мужчин, что уважают мудрость женщин. Однако, придется доказать ему, что достойна доверия. Только надо ли мне это? Сомнительное удовольствие взваливать все это на свои плечи.

Теперь меня уже не посещали мысли о побеге, потому что я поняла: если и сбегу — проживу не долго. Соперники и враги Аверсии ни перед чем не остановятся, лишь бы не дать соседям укрепиться. Так, волей случая, я оказалась в одной лодке с королевской семьей.