Выбери меня (СИ) - Ганова Алиса - Страница 41

Ее неприступность и непредсказуемость стали причиной долгих размышлений. Однако Редгор верил: он хладнокровен и хитер. И, как только исполнит долг во благо Ликонии и императора, забудет о грубой провинциалке, носящей титул баронессы по недоразумению.

Раньше укрощение своевольных особ не пугало. Но Кризель была по-настоящему необузданной, переходящей грань заигрывания, из-за чего ему приходилось постоянно рисковать: шаг к победе или позор.

После перенесенных унижении Редгору нестерпимо жаждал отомстить: влюбить ее до потери гордости и заставить испить чашу сладкого яда. Сегодня как раз был шанс, именно поэтому виконт волновался.

«С этой станет закричать! — зло подумал. — Позора не оберусь».

Первый раз протрубил рог. Истошный, яростный лай стал ближе и оглушительнее. Пикеры начали спускать собак. Охотники медленно тронулись к месту, где выпустили лисицу. За ними потянулись зрители конные и пешие. Раздраженный Брефет обернулся и, наконец-то, увидел Кризель.

Она ехала медленно, отчаянно сжимая поводья. Напряжение рук бросалось в глаза, как и бледность, подчеркиваемая коричневой амазонкой. Перед ним предстала не та бойкая Кризель, метко жалившая каждым словом, а испуганная, трепещущая. Но удивило Бреферта, что сейчас, будучи сосредоточенной, выглядела она явно старше восемнадцати — из-за выражения глаз, мимики, взора, пробирающего до глубины.

Костюм из дорогой ткани, модного покроя, лишенного налета провинциальности, с белым кружевом, добавлявшим свежести, делал ее похожей на настоящую баронессу.

«Мачеха не обучила падчерицу этикету — вот и результат, — проскользнуло сочувствие, но быстро вспомнив о планах, отмахнулся от ненужных мыслей и направил коня к ней.

Едва Кризель увидела его, переменилась в лице. Нахмурилась, окинула взглядом исподлобья, будто решая — надерзить или сбежать, а потом на ее лице отразился испуг, и конь резко, перейдя с шага на галоп, рванул вперед.

«От волнения сжала ноги? Неужели при виде меня испытывает чувства?» — Редгор самодовольно улыбнулся и ринулся следом.

Я еще не отошла от позора, пережитого в конюшне, когда на свою беду встретилась с виконтом.

«Он ждал меня! Побег обречен!» — руки задрожали сильнее, случайно сжала ноги — и Уголек помчался.

Спохватилась, что кричать нельзя, иначе не сбегу, стиснула зубы и сильнее сжала бока животного. Уголек мчался, а я, трясясь в седле, мечтала, чтобы он увез меня далеко-далеко, где снова стану свободной. Перед глазами, как в калейдоскопе, мелькала чаща. Редкая, но от мысли, что случайная ветка хлестнет по лицу, по глазу или выбьет из седла — наводила невероятный страх. Ведь так и покалечиться запросто или шею свернуть.

От испуга не могла соображать, не понимала, куда несусь: в гущу охоты или в дремучий лес, но вдруг конь замедлил шаг.

— Ну, же, откройте глаза, — ненавистный голос звучал тепло и снисходительно. — Где же ваша отчаянная храбрость?

— Во дворце забыла, — прошептала неуверенно, и шутка получилась вымученной.

— Уже заметил. Хотите спуститься? В седле тоже держитесь неважно.

— Как и танцую.

Брефет протянул руки и, подхватив, помог спуститься.

— Благодарю.

— Когда не деретесь и не лягаетесь, вы очень даже милая леди, — улыбнулся виконт, приблизившись чуть ближе, чем разрешали приличия. Всего на мгновение, а потом отстранился. И хотя был сдержанным, в карих глазах плясали чертята. — И знаете, леди Кризель, мне было бы жаль, если бы ваш побег удался.

Я опешила.

— Неужели бросите славного Тото? А золотую девочку?

— А вы ее уже купили? — спросила с сомнением, пытаясь хоть как-то уйти от вопроса.

— Да. Выжидаю положенный срок, когда малышку можно будет забрать. Вы сомневались в моих обещаниях?

— Немного, — отступила и отвернулась. Чуяло сердце — Брефет заглядывал в глаза не случайно. Ведь не угомонился же!

Он взял своего коня и Уголька за поводья и повернулся:

— Чтобы не ругаться, буду развлекать вас рассказами о них, — указал на скакунов. — Пытались наладить контакт ласковыми словами и угощением?

Кивнула.

— Так он в вас сразу распознал неуверенного ездока.

— А?! — запнулась я.

— Это же не собака и не кошка, — улыбнулся очаровательно мерзавец. — Вам повезло, что он не строгий и сразу не отвадил от проявлений нежности. Не надо подлизываться, но и не грубите. Смотрите на его морду — она очень выразительна. Вытянутая шея, оскаленные зубы, прижатые уши выражают угрозу.

— У Уголька не было такого!

— Тогда почему боитесь? Если голова повернута к вам, а уши стоят торчком — смело подходите с левой стороны. Похлопайте по шее, скажите пару слов. У них отличный слух…

Он объяснял просто, доходчиво, иногда шутил. Я вздыхала и гнала мысли, что виконт при желании может быть весьма обаятельным. Мужественная внешность с благородными чертами, хорошая фигура, умение быть интересным собеседником…

«Да за ним толпы ходят!» — не заметила, как снова грустно вздохнула, зато Брефет подмечал все.

— Не грустите. Найдем подходящее место, попробуете сесть в седло и начать с Угольком знакомство сначала.

— А… охота обычно длится… долго? — пришлось спросить. Может уже надо бежать, пусть даже пешком и в чащу?

— Кризель, не глупите. Вас в тот же вечер разыщут, вернут и запретят даже прогулки по саду.

— Вы следили за мной?!

— Нет. Случайно увидел, как вы осматриваете стену. Любому стало бы понятно, что замышляете.

Сердце защемило. Пытаясь схватиться за соломинку, бросила:

— Но мы же одни! — вышло жалко.

— Милая Кризель, — задумчиво, с долей нежности обратился Брефет, — какая же вы глупышка. На вас «следок» — магическая метка.

У меня задрожали губы. Слезы застилали глаза. Чтобы не упасть, прислонившись спиной к подвернувшемуся стволу.

— Мы что-нибудь придумаем, но позже, — Редгор достал платок и нежно промокнул сбежавшие слезинки. — И вы сможете взять Тото…

Его пальцы коснулись моих. Вкрадчивые слова, надежда, что дарил, ложились на благодатную почву. Хотелось разрыдаться, приникнуть к мужскому плечу, поверить, что кто-то разведет мои беды, но… я не была наивной глупышкой. Прожженный виконт шел впереди меня на полшага. Вел, направлял, приручал…

Стараясь взять себя в руки, попыталась сторговаться:

— А… а… — сдерживая слезы, закусила губу. — А, может… графиня сможет увлечь… Его Высочество? — спросила с надеждой.

Выражение Брефета виконта стало непередаваемым. Вихрь чувств отразился за короткое мгновение, пока он не взял себя в руки. Но я почувствовала, что задела нечто важное в его душе. Или мыслях. И все больше склонялась, что интриган играет мною, идя к цели.

— Я надеюсь на это, — хриплым от растерянности голосом произнес Брефет. — Потому что не хочу, чтобы вы были с ним… — он заливался соловьем. Но я бы больше уважала его за честность.

— Вы обаятельный лжец, — подняла на него глаза. — А ведь я вам почти поверила. — Вырвала руку и попыталась уйти, но он ринулся следом.

— Что я сделал не так? — пожалуй, вот теперь виконт спрашивал искренне. Горячность лишила его лоска и бархата в голосе.

«Один — один, мерзавец!» — подумала, когда услышала за спиной взволнованное мужское дыхание.

— Кризель! Я люблю вас! Ну, как вам доказать, что я искренен в чувствах?!

— Научитесь говорить мне правду, — бросила на ходу, взбираясь на пригорок. Куда направлялась — понятия не имела, но чем стоять и плакать — лучше бежать подальше. Вдруг повезет. Тем более что не одна, не так страшно. И есть свидетель, что заблудились…

— Правду?! Желаете правду?! Так слушайте, смотря в лицо, а не убегайте!

— Я хорошо слышу! — обронила через плечо. Аха, знаю я, чем закончится беседа как его там: «лезье ком лезье» в темном лесу. Соблазнит и скажет, что так и было. Накось выкуси! Но он рявкнул:

— Трусиха! — и потянул за юбку. Потеряв равновесие на каблуках, едва не упала, однако Брефет успел подхватить под руку и грубо развернул к себе лицом. — Слушай! Ты самое невыносимое, невоспитанное создание, что я видел за всю жизнь. И это не комплемент! Ни одна леди, даже самого скромного достатка, не позволит себе прыгать на туфлях партнера, а тем более пинаться!