Право на выбор (СИ) - Михеева Рина "Пушися" - Страница 60

Казалось — они не взлетели, а нырнули. Луна и звезды сразу же оказались ближе, будто бы совсем рядом. Они были уже не под звездами, а среди них — так это ощущалось. Даже Верен инстинктивно пытался цепляться когтистыми лапами за горячую, почти гладкую шкуру и балансировать крыльями, про Полину и говорить нечего, а енот, позабыв о гордости, громко скулил от ужаса. Фая сжалась в искорку и затаилась где-то среди перьев Полины.

Крыша, дом, сад, вся безмятежная долина и даже горы, окружавшие ее, мгновенно провалились куда-то, остались настолько далеко внизу, что их словно и вовсе не было больше. Был только темный бездонный простор, неожиданно яркие и крупные звезды, водопад мягкого лунного света и горячий дракон, пронизывающий своим невероятным жаром насквозь.

Он не обжигал, но пропитывал каждую клеточку, насыщая таинственной энергией и ею же удерживая. Взмах крыльев — и не ветер, а звезды несутся прямо в лицо, пространство взрезается и позади остаются долины, водопады, горы, и кажется, что один взмах крыльев дракона покрывает полконтинента. И, наверное, это не так уж далеко от истины. Еще взмах… Теперь-то уж точно звезды окружают их и сверху и снизу. Кажется, дракон заметно снизился, по крайней мере, им видно, как небесные огни плывут по морской глади, как покачивается на ней лунное нежное мерцание.

Дракон заложил вираж и опустился еще ниже.

— Лазурная лагуна, — сообщил он. Полине показалось, что голос его звучит глухо и устало. — Вы что-нибудь видите? Там, в воде? — спросил Хранитель.

— Луна отражается… — неуверенно ответила Полина.

— Где? — заинтересованно спросил дракон.

— Вон там… — справа.

Дракон мысленно рассмеялся — коротко и очень по-доброму.

— Отражение луны слева от нас. Значит, там ты видишь лунное сияние?

— Да, — удивленно подтвердила Полина. — Теперь я вижу, что оно не такое… как должно быть. Это не лунная дорожка, скорее округлое пятно.

— Кто-то еще его видит? — спросил дракон, снижаясь настолько, что едва не задевал лапами воду.

Верен и Сай вразнобой сообщили, что, может быть, что-то там и есть, но они не уверены.

— Да вон же, — удивилась Полина. — Оно стало еще ярче…

— Значит, это там, — удовлетворенно заключил дракон. — Мне тоже доводилось его видеть — сияние на воде, точь в точь, как лунный свет, но не там, где отражается луна. Но этой ночью я его не вижу. Значит, не мне спускаться за Лунным Светом…

— Но я… почти не умею плавать, — прошептала Полина, в ужасе глядя на переливающуюся бликами темную воду.

— А если я? — вмешался ворон. — Кажется, я тоже что-то вижу.

— Можете отправляться вместе. Пожалуй, я сумею помочь вам обратиться кем-то, кто точно умеет плавать. У вас нет такой ипостаси, но я все-таки Хранитель… Хоть чем-то да могу помочь, — дракон шумно вздохнул. — Летите к воде, ныряйте. Я помогу. Енота превратить не смогу, у него только одна ипостась и такое насильственное превращение может повредить.

— Ну, хоть здесь обошлось, — шумно выдохнул Сай, цепляясь лапками за зубец гребня. — А я уж думал, снова тонуть придется…

Ворон и горлица взлетели. Небо манило и звало, вода пугала, отталкивала и в то же время тянула вниз смертельным притяжением бездны, но они заставили себя опуститься, а потом внезапно ощутили, как их отяжелевшие тела входят в воду и движутся в ней с такой же легкостью, с какой бегают звери и летают птицы. Нет, с еще большей легкостью. Вода держит сама, не нужно ловить потоки, она обнимает, ласкает и поддерживает, она — сама забота, родная стихия, в чьих объятиях так же хорошо и спокойно, как ребенку на руках у любящей матери.

Полина не сдержала чувств и издала серию звуков — свист и щелчки. И радостный голос Верена был ей ответом. Они сделали круг, наслаждаясь свободой и покоем, на несколько мгновений позабыв обо всем. Была только нежная ласка воды, радость свободы и счастье взаимной любви. Дельфины… Как хорошо, как чудесно. Как пляшут лунные блики на воде, сколько запахов, звуков, как это прекрасно — ощущать звук и рельеф дна всем телом и чувствовать близость любимого настолько полно, насколько недоступно ни зверю, ни человеку.

Где-то рядом мелькает маленькая искорка — Фая тоже здесь, кажется, ей тоже хорошо и радостно. Еще один круг, Полина и Верен сплетаются телами, исполняя танец счастливого единения, касаясь друг друга в кружении, купаясь в своих чувствах. Но сознание уже посылает сигнал тревоги: у них нет на это времени. Как жаль…

А вот и печальный молочный свет, призрачное бледное сияние, идущее из глубины. Полина выразила свою грусть в протяжном свисте и движениях гибкого сильного тела и устремилась туда — к сиянию, к цели. Верен последовал за ней. Они погружались.

Здесь была подводная впадина, свет с поверхности почти не достигал дна, но оттуда шел собственный свет, и вот уже видна прекрасная статуя. Юная дева выглядит одновременно совершенно живой и абсолютно нереальной. Не бывает в мире такого совершенства. И такой прекрасной печали, какая светится в ее лазурных глазах. Простерта вперед тонкая рука, на хрупких пальцах висит цепочка, на ней — хрустальный флакон, от него-то и исходит сияние, хотя и сама дева слегка светится, жемчужно мерцает ее кожа, сапфировые глаза переливаются, словно в них стоят слезы. Высокая грудь прикрыта повязкой, расшитой жемчугом и перламутром, и нити из розовых жемчужин вплетены в густые волосы, ниспадающие почти до кончика хвоста, чья чешуя переливается самоцветным блеском.

Два дельфина замерли перед этой окаменевшей девой и ожившей легендой. По белоснежной щеке и вправду скатилась слеза. Морская вода не растворяла ее, слезы Девы Моря не просто соленая влага, они особенные.

Полина снова засвистела, защелкала, всей душой сопереживая несчастной и в то же время прося отдать флакон, она осторожно коснулась носом хрупкой руки, и ей показалось, что выражение глаз Девы Моря изменилось, что теперь в ее взгляде появилась надежда.

Дельфин попыталась поддеть цепочку, ее вытянутый нос как раз проходил в отверстие, но ничего не получалось, тонкие пальцы не разжимались. Верен тоже попытался и тоже безуспешно.

— Нам очень нужен Лунный Свет, — мысленно заговорила Полина. — Он может многих спасти. Пожалуйста… Мы не для себя…

Но Морская Дева только смотрела на нее с неизбывной печалью в прекрасных глазах. Почему-то Полине казалось, что она все чувствует и понимает и хотела бы отдать им сокровище, но это не в ее силах.

— Что-то не так, — пророкотал мысленный голос дракона. — Она не отдаст флакон.

— Но почему? — взмолилась Полина.

— Дело не в вас. Дело в той, кто ее прокляла… Похоже, она на берегу. Плывите к берегу. Скорее. Отступник уже открыл порталы, войско Леяны и мраки окружают замок.

Голубое призрачное мерцание на берегу первым, как ни странно, заметил Сай. Ему было страшно смотреть вверх — звездная бездна подавляла и поглощала его, как океан крохотную песчинку. И темные воды внизу тоже пугали. Поэтому, когда дракон, медленно кружащий над лагуной, развернулся мордой к берегу, енот был рад возможности зацепиться взглядом за силуэт причала и перевернутых лодок, за огоньки рыбацкого поселка, виднеющиеся вдали.

Странное голубое мерцание привлекло его внимание, он потряс головой, но оно не исчезло, зато даже страх высоты ослабел от удивления и подспудного чувства, что это нечто важное.

Дракон уловил его замешательство и тут же пожелал узнать, чем оно вызвано. Сам Хранитель поначалу ничего такого на берегу не заметил и лишь после того, как Сай подробно описал увиденное, дракон тоже разглядел уже не одну, а целых две призрачных фигуры у самой кромки воды.

Дельфины бросили последний взгляд на прекрасную, застывшую в бесконечной печали фигуру Морской Девы и поплыли к берегу. Когда стало совсем мелко, сверху на них пролилась волна горячей энергии, покалывая мелкими иголочками все тело, и вот уже не дельфины, а два человека оказались в воде. Верен быстро поднялся и помог встать Полине, вода текла с них потоками, но пережитый восторг единения с водной стихией все еще сиял внутри, согревая отголосками счастья и свободы, не менее, а может, и более полной, чем свобода полета.