Служанка-леди (СИ) - Стрельникова Кира - Страница 86

Выговориться надо было, давно, избавиться от смутных сомнений и страхов. Сложно меняться, да еще за столь короткое время. Всего-то неделя прошла начиная с того момента, как меня первый раз осчастливили новым платьем, а столько всего уже произошло, и такого… непредсказуемого. Да уж, Морвейны времени не теряют, действительно.

— Ян, — мягко позвала Хлоя. — Ты слишком много думаешь и слишком всего боишься. Я понимаю, раньше у тебя была другая жизнь, но знаешь, — она помолчала. — Прости, тут я ничем не могу помочь. Ты сама должна принять и понять, Яна, все эти изменения. Ты достаточно взрослая и умная для этого.

Я немного криво улыбнулась. Ладно, Хлоя во всем права. Конечно, никто кроме меня не справится, даже Морвейны могут только показать путь, а выбирать, идти ли по нему или ехать дальше по накатанной, только мне. Я посмотрела на экономку, откусила булочку и поделилась новостью:

— Лорес меня сегодня танцевать учил. Говорит, мне предстоит с ними на приемах бывать.

Глаза и рот Хлои приняли форму буквы "О".

— Это же здорово, Ян, — выпалила она и широко улыбнулась. — А ты боялась, что все несерьезно. Я тебе скажу так, обычно любовниц из числа попаданок в высший свет не выводят, — понизив голос, доверительно сообщила она. — И уж тем более не учат их танцам. Так что, не переживай, все хорошо будет, — Хлоя подмигнула.

Мы еще немного поговорили, я опять услышала, как хорошо организовала все и как легко теперь учитывать нюансы ведения хозяйства в доме, и мы пошли обратно в дом, прихватив пустой чайник и чашки. Стало совсем темно, только на западе протянулась яркая оранжевая полоска заката. На небе высыпали звезды, и я невольно замедлила шаг, полной грудью вдохнув сладковатый прохладный воздух. После разговора с Хлоей полегчало настолько, что мысли в голове плавали ленивые и мечтательные, и совсем не хотелось возвращаться к прежним напряженным размышлениям о смысле жизни. Я зашла в дом, тихий, уютный, наполненный теплом и окутавший особой атмосферой жилища, в котором царит мир и доброжелательность. Немного грустно улыбнулась, медленно направившись к лестнице, и вдруг поняла, что девятый час, а у меня свободный вечер. Почитать? М-м-м, начиталась днем, пусть и специальной литературы. Раньше с Морвейнами сидела, или в кабинете делами занималась, а теперь надо придумывать, чем занять свободное время. Поднялась на пару ступенек, и вдруг в удивлении замерла: показалось, со стороны бильярдной доносятся смутно знакомые звуки. Кто-то играл, причем на гитаре или чем-то похожем.

Прежде, чем успела подумать, что делаю, ноги уже несли туда, и чем ближе подходила к комнате, тем отчетливее становилась музыка. Неторопливая, красивая, напоминавшая старинные романсы моего прежнего мира. И негромкий, приятный голос, без слов подпевавший мелодии. Эрсанн?.. У самого порога запнулась, мелькнула здравая мысль, а не помешаю ли, может, ему хочется одному побыть, но мое появление засекли, хоть я и не зашла еще в комнату.

— Заходи, Яна.

Он сидел у окна, вольготно расположившись в кресле, в привычной домашней одежде, и действительно держал в руках гитару. Бильярдную наполнял ароматный дым сигары, единственная масляная лампа выделялась в полумраке помещения уютным желтым пятном. Эрсанн выглядел расслабленным и задумчивым, глаза поблескивали из-под ресниц, пальцы перебирали струны. Он сейчас совсем не походил на властного и жесткого министра, одного из самых могущественных людей страны после короля. Просто немного усталый после работы мужчина, и вдруг захотелось подойти, забраться на колени, прижаться и запустить пальцы в волосы. Поделиться тем теплом, что разлилось в груди при виде Эрсанна, и чтобы в ответ обнял, погладил, сказал что-нибудь хорошее… Да пусть бы и опять начал расспрашивать про мое прошлое, все равно. Рассказала бы… Без дополнительных уговоров.

— Лорес сказал, ты удивительно быстро все схватываешь, и в учебе, и в танцах, — он чуть улыбнулся и поставил гитару на пол, потом добавил. — Иди сюда, Ян.

И никаких повелительных ноток в голосе. Конечно, я подошла, и конечно, меня усадили на колени, привычно обняв. Эрсанн откинулся на спинку, я прислонилась к его груди, рассеянно положив ладонь и слушая, как размеренно, сильно бьется его сердце.

— Как комната, хочешь что-нибудь изменить? — продолжил он разговор, тихонько перебирая пряди моих волос.

— Да, цвет, — честно призналась. — Лиловый слишком угнетающий, — подобрала нужное слово. — Мне зеленый больше нравится, или золотисто-бежевые тона.

— Цвет сменим, не проблема, — отозвался Эрсанн. — Что-то еще, может? Из мебели?

— Да хватает всего, — я пожала плечами. И пока не растеряла храбрости, задала в свою очередь вопрос. — Эрсанн… Расскажи про жену. Если хочешь, конечно, — спохватившись, поправилась, и еще осознала вдруг, что обращаюсь к нему на "ты".

Ну по привычке, что ли, с его сыном мы же обошли эту формальность.

— Отчего нет, — задумчиво ответил лорд, никак не прокомментировав мою маленькую вольность. — Мы же требуем от тебя откровенности, — с тихим смешком добавил и начал говорить. — Мирейн была чудесной юной девушкой, когда я в первый раз ее увидел, во дворце его величества на балу в честь дня рождения короля. Этот бал — первый, на который приводят молодых леди, представляют их обществу. Ну и, конечно, заключаются договоры о брачных союзах, — я приподняла голову, бросив взгляд на лицо Эрсанна, и заметила небрежную усмешку, только глаз она не коснулась. Морвейн-старший смотрел невидящим взглядом в пространство, откинув голову на спинку, придерживая меня одной рукой за талию. Другой продолжал играться с прядями моих волос. Казалось, он полностью погрузился в воспоминания тех лет. — Мне было двадцать, я только начал помогать отцу в департаменте, еще доучивался в Королевской Академии. И вот, тот бал, Мирейн, изящная, красивая, с фарфоровой кожей и огромными серыми глазами, — он помолчал, а мне послышались в его голосе еле уловимые нотки иронии. — Идеальная жена, воспитанная, утонченная, леди до кончиков ногтей. И я влюбился по уши, это было наваждение какое-то. Да вот беда, Мирейн с детства была безнадежно влюблена в сына их соседей по загородному поместью, обычная история, — Эрсанн хмыкнул. Я тихонько погладила его по груди, мне показалось, несмотря на давность истории, отголоски тех чувств до сих пор не покидают старшего лорда. Сочувствие мешалось во мне с легкой досадой на эту неведомую Мирейн. Как можно променять Эрсанна на кого-то другого? — Только все знали, что этому браку никогда не бывать, не только потому, что они неравны по положению.

Эрсанн оставил мои волосы и аккуратно сжал ладонь, поднес к губам и коснулся пальцев. Я тихо вздохнула, раздражение ушло от этой мимолетной ласки. Дела давно минувших дней, не стоит принимать близко к сердцу то, что случилось задолго до моего появления здесь.

— Да парень и сам ни на что не претендовал, — продолжил Морвейн-старший. — Не знаю, с чего Мирейн решила, что у него тоже к ней что-то есть, просто он скрывает, чтобы не расстраивать леди.

— Неужели он не желал выгодного брака? — удивилась я. — Поженись они на праздник Улинии, родителям Мирейн пришлось бы смириться.

— Ян, возлюбленного моей жены больше интересовали мальчики, — с иронией отозвался Эрсанн. — И об этом весь свет знал, только Мирейн упорно продолжала считать подобные намеки грязными слухами, — он фыркнул. — Она читала слишком много дамских романов, и я, увы, не подходил на роль героя для Мирейн, — продолжил Эрсанн спокойно. — Но я за ней ухаживал, она, конечно, принимала мои ухаживания, как и полагается воспитанной леди, улыбалась, соглашалась на прогулки и поддерживала разговоры. Только в ее глазах я постоянно видел тоску, как бы хорошо Мирейн не играла радость. Мы все-таки поженились, — он помолчал. — После нашей первой ночи, которая для моей жены действительно оказалась первой, она закрылась в спальне и весь день проплакала, хотя я был с ней нежным и терпеливым, как и полагается с девственницей. А парень тот уехал на юг, накануне нашей свадьбы. В общем, Мирейн замкнулась в себе, и только в свете демонстрировала, что у нас все в порядке. Дома мы почти не разговаривали, жена только вежливо поддерживала беседу, если я о чем-то спрашивал, и если входил в комнату, где она была, Мирейн уходила под различными предлогами. Только в спальне терпела мое присутствие, — Эрсанн невесело улыбнулся. — Когда Мирейн поняла, что беременна, двери в ее спальню для меня закрылись. Потом родился Лорес, а супруга скончалась через несколько недель, — будничным тоном закончил он. — После родов Мирейн не вставала с кровати, целыми днями лежала и смотрела в окно, ни с кем не разговаривая и почти не шевелясь. Даже сын ее не интересовал. Она не хотела жить, вот и все.