Бесценная Статуя (СИ) - Хант Диана - Страница 8

Я думала, эта жизнь никогда не закончится. В детстве вообще редко задумываешься о будущем, кажется, что будет так, как всегда, только ещё лучше… Отец, известный космический разведчик, капитан-первооткрыватель, мама, его правая рука и я — практически одни в пространстве космоса. Конечно, была ещё команда на корабле, помимо обязательных для любого экипажа роботов: фикнианец-механик, как пес, преданный капитану, моему отцу. Наверно, была там какая-то темная история, раз фикнианец выбрал команду землян… Второй помощник капитана — Джереми и Рита, его подруга, по-моему, геолог-исследователь. Ильяс, картограф и навигатор в одном лице… Я была единственным ребенком на Счастливом Союзе Кибеллы, но никогда не чувствовала себя одинокой. Просто потому, что не знала другой жизни.

После того, как мама исчезла, корабль изъяли для исследований. Я оставалась с отцом ещё полтора месяца, а потом он отвез меня на Землю, к семье мамы. И вот тогда я наконец узнала, что такое одиночество…

Это натянутые улыбки, маски доброжелательности, сильно преувеличенное внимание, которое если не долг, то что-то наверняка обязательное.

— Тарочка, как спалось?

— Плохо. Опять кошмары, снилось что мама…

— Ну ничего, ты справишься, мы в тебя верим, — и меня перестают замечать…

Одиночество — это когда всем неудобно, неуютно рядом с тобой… Как будто ты виновата в чем-то… В том, что не такая, как они… Напряженная атмосфера за общим столом, дяди, тети, выводок светловолосых ребятишек с пустыми глазами и фальшивыми интонациями. Все спрашивают о моем самочувствии…

А каким, мне всегда хотелось спросить, должно быть мое самочувствие? Практически в одночасье я потеряла не только обоих родителей, но и целый мир. Удивительно, но Земля — огромная, суетливая, переполненная людьми показалась мне почему-то намного меньше привычного космического корабля. Я никак не могла понять, в чем дело, а потом поняла — закончилась близость Космоса — который всегда здесь, за стеной. Необъятный, глубокий, молчаливый. С мириадами звезд и метеоритными потоками, туманностями и кольцами планет… Не имеющий ничего общего с суетой, фальшью, поверхностностью… Мне и в голову не приходило, что космоса просто может не быть, что привычный безграничный дом может исчезнуть.

Неудивительно, что маленькая Тара отказывалась учиться, и молчала неделями. Правда, когда двоюродные братцы с сестрицами принялись втихую награждать меня щипками и тычками, я не выдержала и сломала о голову самого противного братца видео-газету. И не сказала при этом ни слова. Больше меня не трогали, но тепла в и без того натянутые отношения с новыми родственниками это не добавило.

Сложно сказать, к чему все это могло привести, если бы одна из теток не забрала меня к себе, в Звездный Городок. Не сказать, чтобы фру Керстен сразу полюбила молчаливого, озлобленного и обиженного на весь свет ребенка, но тетя поспособствовала моему переводу в Школу Изучения и Развития Космоса, и хрупкий мир в семье был установлен. Правда, я уже тогда не понаслышке знала о космосе больше, чем кто-то из сверстников. Как-то я спросила у тети — почему ко мне так плохо относятся другие члены семьи и почему я не похожа на русоголовых уроженцев бывшей Швеции?

— Что ты, Тара, совсем не плохо! — защебетала тетя, оторвавшись от сериала. — Немного странно, да. Насторожено. Ты просто слишком напоминаешь Лику, вот и все.

Ничесе, предъява. Напоминаю собственную мамулю! И что тут такого?! Оказывается, мама была приемным ребенком — найденышем из космоса. Скорее всего, не была даже землянкой. Ее подобрали в спасательной капсуле совсем рядом с Магеллановым Облаком, возле дикой, тогда еще совершенно необжитой Емеи. Насколько я поняла, маму побаивались. Все, кроме приемных родителей, которые к моменту моего воссоединения с семьей, умерли.

— Клянусь, ни у кого на Земле, даже у любительниц контактных капель и линз, я не видела таких голубых глаз! — сказала фру Керстен. — А когда Лика злилась, ее глаза становились зеркальными!

Странно… Я никогда не видела, чтобы мама злилась…

Ну вот. И коньяк закончился. Были какие-то звуки… По-моему, кто-то звал меня, стучался. Однако как трудно распаковать эту коробку конфет с ликером. С ликером, как же! Это так пишется, что с ликером. На самом деле конфеты с водочкой!..

Черт возьми, это алкогольное заточение начинает нравиться! Не выйду отсюда все шесть месяцев полета…

Обидно, правда, что бывшая подруга-предательница так ни разу не зашла. Воу, она видно и не заметила, что я не выхожу! Сидит в своей черт-ттовой л-лаборатории и в ус не дует! Как же грустно…

Мои пьяные слезы прервали виноватые интонации Ри.

О, вот оно что! Предательница вспомнила о своей умирающей Таре… Почему умирающей, ты меня спрашиваешь?! Потому что я стремительно спиваюсь здесь, Римма! Одна, без компании! Наедине с трагическими воспоминаниями…

— Та-ар?! Тарий, малыш! Что случилось? Открой дверь, черт тебя подери! Ты пьяна?! Тара, это нарушение бортовой дисциплины!

Теперь надо аккуратно, по возможности ничего не роняя, ну пара книжек и торшер не в счет… лучше надо вкручивать…

Ладно, сдаюсь. Не буду вставать, вот просто облокочусь на дверь, чтобы голос звучал громче, и подлая Римма прониклась всей неотразимостью моего гнева…

— Аха! Давайте все спишем на мое неуемное пьянство!! Подруга-алкоголичка — горе на корабле!!!

— Тара, ты сейчас не только моя подруга, ты, в первую очередь, научный сотрудник экспедиции…

Голос подруги звучит уже не так уверенно.

— Научный сотрудник?! Это теперь так называется, да?! За сколько ты продала меня ему?!

— Кого продала? Кому?! Господи, ты в своем уме? Тара, открой сейчас же, и объясни членораздельно, что случилось?!

— Не притворяйся, что ничего не знала, подлая! Не притворяйся!!

— Да я и не притворяюсь! Объясни, наконец, что с тобой не так? Ты боишься летать, у тебя фобия — и ты так нажралась? О прогресс, я не подумала об этом, Тар, это скоро пройдет! Открой, я помогу тебе…

— Я выросла на корабле, черт подери меня, Римма! Я совершенно не боюсь летать! Однако надо признать, актриса ты отменная! Сколько невинности в голосе!! МХАТу 300 лет!!

И я бурно зааплодировала. Хм. Постаралась, точнее. Ну, когда попадала, получалось бурно. А потом просто принялась стучать ладонями по пластику пола.

— Это хамство с твоей стороны, Тар, напоминать мне о возрасте, — теперь голос подруги звучит обижено, — Да, я несколько старше тебя, но… Но это не дает тебе права…

— Ты же знала, что тот самый чертов «Капитан» с сайта и есть ваш чертов капитан, Римма! — перебила я ее.

— Что-о?! — даже не видя подругу, я отчетливо увидела, как раскосые глаза расширились. Я очень хорошо знаю этот тон.

— Не притворяйся, что ничего не знала!!

— То есть ты хочешь сказать, что и тогда, в клубе?…

Римма замолчала в замешательстве.

— Да ладно, — наконец она выдавила из себя, — Ему, то есть Эддару, что, нечем заняться, — но голос старшего научного сотрудника уже не звучал так уверенно.

— Предательница! Иуда!

— Тара, опять ты со своими древними терминами, я ничего в них не понимаю! Тара! Та-рий! Да ну, быть того не может. Ты просто перебрала со спиртным, и тебе не пойми что привиделось… Тар, я не знала, честно.

— Конечно, не знала. А у меня — белочка!

— Да не знала я, черти тебя дери!!

— Не ври, изменница! Ты не достойна даже помочь мне открыть эту… Эту бутылку…

— Тара, тебе хватит, прекрати! Тара? Ты как ребенок, ей-прогрессу…

Гордо молчу в ответ. А конфетки-то ничего!

— А ты не могла обознаться?

Я презрительно сощурилась и отправила в рот еще одну конфету.

— Конечно же, ты ошиблась…

И, воспользовавшись, видимо, моим молчанием, в котором подруга усмотрела отличную возможность реабилитироваться в моих глазах, затараторила:

— Я летаю с капитаном, с мистером, тьфу, черт, с Эддаром уже три года и ни разу не замечала за ним странностей. Кстати, и недостатка в женщинах у него никогда не было… О! Точно! На одной из планет, которую мы должны вскоре посетить — на Арттдоумие — его ждет жена! Правда, это региональный брак, но все-таки… Так что все это какое-то недоразумение…