Выбери любимый жанр

Детство 2 (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр" - Страница 16


Изменить размер шрифта:

16

Пробежав по рядам, та остановилась напротив бабки с рядком помидорных корзин.

— Помидоры сразу хорошие или мне таки поторговаться? — Осведомилась Фира, перебирая красные бочки.

— Да мне не к спеху, внученька, — благодушно отозвалась бабка, устраиваясь поудобней и протирая рукавом помидорку, — можешь и устроить спектаклю! Понравится, так и скину чутка!

Дёрнув щекой, девочка двинулась дальше. Несколько раз она принималась торговаться, перебирая мало не всю корзину и давая мне на попробовать, протирая чистым платочком.

— О! Коста! Коста! — Замаха я руками знакомцу, шествовавшему по рынку с симпатичной молодой женщиной под руку. Тот заулыбался, и повернув голову, сказал што-то по-гречески своей жене.

Нас представили, и я с восторгом пересказал Софии все перипетии недавнего дела, особенно про то, как напугался двери на ножках. Та засмеялась, показав ненароком жемчужные зубы.

— Приходите, — Сказала наконец София, называя адрес, — будем рады!

— Непременно! А когда именно вы будете рады?

Женщина снова засмеялась, прижав к губам кончик платка, и вместо неё ответил Коста:

— Послезавтра будем особенно рады! К вечеру.

Раскланялись, да и пошли на выход, до тёти Песи.

— С Костой Моряком задружились? — Радостно удивилась тётя Песя, — Вот же дети! Оставишь их одних на минуту, так они непременно во што-нибудь интересное ввяжутся!

— Ма-ам!

— Ой, доча! — Замахала та руками, — Это я так, хорошо всё! Достойный человек, пусть и немного контрабандист!

* * *

— Да, Ваше Императорское Высочество! — Вытянулся Трепов, — И одновременно нет. Позвольте объясниться?

Обер-полицмейстер разложил на столе бумаги.

— Толчком к разгадке послужили ваши слова о несомненно умном и опасном враге, — Начал Дмитрий Фёдорович, — до того момента мои подчинённые, да и признаться — я сам, склонялись больше к дикой выходке кого-нибудь из простонародья. Всё очень грубо и вроде как примитивно, но приглядевшись, мы поняли, что примитивность эта кажущаяся, а едва ли не наскальными рисунками скрывается школа.

Великий Князь кивнул согласно, поощряя замолкшего было подчинённого.

— Все эти новомодные течении живописи, знаете ли… — Обер-полицмейстер чуть смущённо пожал плечами, как бы говоря, что не очень-то разбирался в этом, — но пришлось разгребать эти Авгиевы конюшни от искусства, дабы не упустить какие-то детали, незначительные на первый взгляд.

— Расследование, — Обер-полицмейстер перевёл дух, — на первый взгляд оказалось простым, и я порадовался было за свой интеллект и мастерство подчинённых, но вовремя вспомнил ваши слова.

Великий Князь задумчиво и чуточку самодовольно кивнул, оценив тонкую лесть.

— Умный враг! Умный и расчетливый! Неудавшиеся живописцы и писаки, пытающиеся свергнуть с пьедестала как классическое искусство, так и власти, не спешащие давать им звания академиков и ставить прижизненные памятники, не новы. Не оценили их, так сказать, гениальности? Так сгори же, проклятый старый мир!

Дмитрий Фёдорович достаточно неожиданно провыл последнюю фразу в духе полумистических самодеятельных пьесок, отчего Великий Князь смеялся чуть не до слёз.

— Да, очень похоже, — Согласился он, промокнув глаза.

— Да, Ваше Императорское Высочество. Потому и насторожился. Публика эта, несмотря на великую любовь к тайнам, языка за зубами держать не умеет совершенно. Не для того они совершают подобные… акции, чтобы молчать. Слава! Вот что ими движет. Пусть даже и дурно пахнущая.

— И вот вся эта публика, жаждущая признания, молчит! Намекают на причастность, но при осторожных расспросах теряются в деталях. Но такой подбор символизма и пусть даже нарочито примитивной, но всё же школы живописи, не может быть случайным!

Трепов вздёрнул подбородком, хищно закаменев лицом.

— И вот тут я снова вспомнил ваши слова. Умный враг! Враг, вхожий в круги излишне либеральной интеллигенции, но по факту не являющийся таковым.

Обер-полицмейстер пододвинул к Великому Князю две папки и открыл.

— Дальше, — Развёл он руками, — без вашего ведома расследовать не можем.

Сергей Александрович открыл папки и бегло пролистал бумаги, сделавшись задумчивым. Обер-полицмейстер «споткнулся» на именах людей, составляющих Двор, притом достаточно влиятельную его часть.

Ниточки от них могли вести как за границу, так и в Дом Романовых. Впрочем, одно не исключало другого, Романовы давно перестали быть единым монолитом, и грызня за реальную власть в Доме шла нешуточная, с использованием как служебного положения, так и с опорой на возможности иностранных доброжелателей.

— Я покажу ваши выводы Государю, Дмитрий Фёдорович, — Задумчиво сказал Великий Князь.

— Благодарю, Ваше Императорское Высочество! — Вытянулся было Трепов, но патрон еле заметным жестом показал ему на кресло, и обер-полицмейстер наконец-то расслабился. Опала снята!

— Итак?

— Провокация, Сергей Александрович, — Устало ответил Трепов, — грандиозная и сложная многоходовка, вот поверьте моему чутью! Одним мазком широкой малярной кисти ухитрились измазать меня, вас и самого Государя. Рубить с плеча в таком деле не стоит, хотя и ох как хочется! Я пытался анализировать ситуацию, играя не только от нас, но и от наших неведомых противников, и по всему выходит, что резкие движения делать противопоказано, потому как ловушки противников уже расставлены.

— Так что, — Поинтересовался Великий Князь, чуть нахмурившись, — показать отсутствие реакции?

— Да, Сергей Александрович! — Выпрямился в кресле обер-полицмейстер, — Но только показать! Расследование, если будет на то воля Государя, продолжить, но настолько аккуратно, насколько это вообще возможно. А потом ударить разом! К тому времени расставленные на нас капканы изрядно заржавеют, а личности большинства недоброжелателей будут установлены, как и степень их вовлечённости.

— Я доложу ваше мнение Государю, — кивнул Великий Князь.

— Благодарю, ваше Императорское Высочество!

Сев в крытый Экипаж, Трепов обмяк и прикрыл глаза, позволяя себе не думать ни о чём. Вывернулся!

Не искажая факты, обер-полицмейстер интерпретировал их самым выгодным для себя образом, показав ниточки, ведущие ко двору. Никого это не удивит — подумаешь, одной интригой больше! Двор не раз обыгрывался в анекдотах и карикатурах, сравниваясь с гадючьим кублом. Не ново!

А там, зная нерешительность Государя, можно надеяться на постепенно забвение дела. В памяти императора останутся осторожные намёки на участие в сём инциденте лично неприятных ему людей, да память, что недоброжелатели хотели замазать не только его, Николая, но и верного кузена Сергея, а так же преданного слугу Трепова. Да-с… вместе!

Десятая глава

Вкусно отобедав и немного подремав днём, проснулся в самом што ни на есть хорошем настроении, отдохнувший и свежий. Потянувшись с зевком, разбудил Саньку, тут же севшево на топчане.

— Эх! — Зевнул он, — Жить хорошо!

— А хорошо жить ещё лучше! — Поддержал я ево. Умывшись, выскочили во двор, и почти тут же сверху донёсся пронзительный голос Фиры:

— Давайте наверх, мама вкусное к чаю напекла!

На широкой веранде суетилась тётя Песя, накладывая на широкое медное блюдо посреди стола подоспевшую выпечку.

— Кушайте, деточки, кушайте, што ви били здоровы! Молодым и растущим организмам нужно много, вкусно и полезно кушать для строительства клеточков тела!

Она попеременно гладила по голове вкусно пахнущей рукой, то нас с Санькой, то своих. Мелкие Фирины братья ещё не проснулись толком, и лупали на нас сонными глазами.

— В парк? — Поинтересовалась Фира, дуя на чай.

— Угу. В шахматы со Львом Сергеевичем договорился на севодня.

— Я с тобой? — И ресницами хлоп!

— Да хоть с братами вместе, — Благодушно киваю я, — только штоб не слишком близко, а вокруг.

— Ма-ам!?

— Ой, да на здоровье! — Всплеснула руками тётя Песя, — Хоть на каждый день такое счастье! Я своих сыночек очень люблю, но иногда хочется любить их издалека. Сейчас денежек немного на…

16
Перейти на страницу:
Мир литературы