Жених в наследство (СИ) - Михеева Рина "Пушися" - Страница 30

— А мне кажется, что это золотой браслет с чёрным камнем в композицию не вписывается, — прищурилась Полина. — Здесь всё такое… дымчато-бело-голубое… И вдруг — жёлтое золото и чёрный камень. Этот браслет по крайней мере серебряный, а серебро прекрасно подходит.

— Ну, это совершенно не проблема… — Тамила хищно улыбнулась, схватив Полю за руку, и через несколько секунд жёлтое золото превратилось в белое, а чёрный камень стал выглядеть дымчато-серым. — Всего лишь иллюзия, — пояснила управительница. — Но на второй браслет я не могу её наложить. Он отторгает магию… Странная вещь. Мне он даже кажется опасным. Откуда он у тебя?

— Не знаю, — с деланым легкомыслием ответила Полина. — Но он мне нравится. Я не хочу его снимать.

— Но он не подходит! — начала закипать Тамила. — И я не могу наложить на него иллюзию. Это какая-то враждебная магия!

— Вряд ли она враждебная. Моей фее она нравится. И мне тоже. Что же касается его вида, думаю, это не имеет большого значения, — Полина ответила жёстким взглядом, демонстративно спрятав руку с серебряным браслетом за спину. — Полагаю, мой внешний вид вообще ничего не значит. Тут не конкурс красоты, а всего лишь демонстрация собравшимся подходящей самки, от которой можно ждать сильного приплода. Так уж будьте добры, оставьте мне хотя бы одну вещь, которая мне дорога. Если она оскорбляет ваш взор и эстетическое чувство, не смотрите.

Лицо Тамилы на миг заледенело. Она не ожидала отпора, тем более такого жёсткого. Но управительница быстро взяла себя в руки и через несколько мгновений снова сияла любезной улыбкой, хотя и с оттенками печали.

— Ну зачем же ты так, дитя? — проворковала она ласково. — Всё ещё может быть прекрасно! Князь иногда бывает вспыльчив и несдержан… это правда. Но если проявить немного терпения и понимания…

— Хорошо, — безразлично ответила Поля. — Я согласна проявить терпение и понимание. А в ответ хочу всего лишь оставить любимую вещь. Разве я многого прошу?

— Конечно, — Тамила попыталась улыбнуться, но улыбка вышла довольно-таки кривой. — Однако меня волнует твоя безопасность, госпожа. Если ты действительно не знаешь, откуда у тебя появился этот браслет…

— Он не причинит мне вреда, — тон, которым это было сказано, не предполагал продолжения обсуждения, и Тамила промолчала, поджав губы, а Полина отметила, каким жёстким и злым может быть это красивое лицо.

Возвращаясь к себе после разговора с Полиной, Тамила раздражённо думала о том, что сладить с этой девчонкой сложнее, чем с её бабкой. Та была податлива и доверчива, а ещё импульсивна. А эта…

Ну ничего, это не надолго. Да, она умнее Фаины, и до связей Ярона на стороне ей вряд ли будет дело, хотя как знать… Делает вид, что князь ей безразличен. Ладно. Но гордость у неё тоже есть, а на этом можно сыграть.

В этот раз они сыграют в другую игру. Ранение Ярона как нельзя кстати. Он, похоже, даже не попытался забрать у невестушки браслет. Может быть, просто забыл. Рана его пока не сильно тревожит, но ему так и не удалось отдохнуть после вылазки, пришлось бежать к наглой девице, посмевшей отвергнуть сокровище рода!

Ничего… Скоро всё это закончится. И всё здесь будет принадлежать ей, Тамиле. Она долго ждала. Долго завоёвывала доверие. Эта попытка будет последней. Не получится с Полиной, и Ярон наконец поймёт, кто должен быть рядом с ним. Она получит всё. И озёрный хрусталь, и место полновластной княгини Теновии, и Ярона.

Мысли отдавали горечью. Слишком долго пришлось ждать. Тамила уже не была уверена, что ей нужен Ярон. Княжеский престол, власть, богатство — да. А тот, кто посмел так долго отвергать её, кто посмел считать их связь — лишь временной прихотью… Она была зла на него. Пусть сама говорила ему, что это лишь на время, только потому, что им обоим одиноко, а она пока не встретила того, с кем хотела бы связать судьбу… Но как он посмел с такой лёгкостью расстаться с ней?!

Может быть, лучше предпочесть Грона… Вдвоём они сумеют удержать власть… Его сила, её магическое мастерство, ум и хитрость… Об этом стоит подумать.

Когда примерка и подгонка платья наконец-то закончилась и Полину оставили в покое, она свернулась клубочком на кушетке и какое-то время сидела тихо-тихо. Сестрички Ай и Ой нерешительно топтались рядом, не понимая, чем расстроена их новая хозяйка и что им теперь делать. Хотели бы утешить, но не только не знали как, а и по какому поводу печаль собственно.

— Да не мучайтесь вы, — вздохнула Полина, кожей чувствуя их напряжение. — Идите… отдохните. Займитесь какими-нибудь своими делами, а?

— Ой, да какие же у нас свои дела, госпожа… то есть Полина, — начала одна.

— Ай, а вот же надо вещи свои перетащить в комнату, что рядом с вашей, — перебила вторая.

— Вот-вот, займитесь! — обрадовалась Полина. Упоминание о комнате горничных тоже порадовало, а то она уже начала бояться, что они всё время будут рядом.

— Что мне делать, Фаюшка? — грустно спросила она, оставшись наконец в одиночестве. То есть — с феей. Фея одиночеству не мешала, она делала его теплее.

Печальный шарик с глазками порхнул со шкафа, где скрывался во время примерки и особенно — визита Тамилы.

— Я не знаю… — голубые глаза налились влажным блеском, казалось, вот-вот хлынут слёзы. — Может быть ты всё-таки… — Полина не перебила, но фея сама остановилась.

Обе поняли, что должно быть дальше. "Всё-таки смиришься, всё-таки примешь всё, как есть, всё-таки простишь обиду, а там, глядишь, и полюбишь, ведь он оказался не совсем таким, каким увиделся при первой встрече".

— Может быть, — горько прошептала Полина. — Может быть… Но не с такой же скоростью! Я не могу… Он чужой человек для меня… Не могу…

Феечка примостилась у неё на плече и затихла. От её присутствия и сочувствия было легче.

Так Полина и провела остаток дня. Идти есть в большой зал она отказалась. Лучше здесь будет голодать. Ей нужна передышка, нужно побыть одной, прийти в себя хоть немного.

Конечно, голодать ей никто не дал, Майя и Олейна натащили столько еды, что она и пятой части не осилила, тем более, что аппетита не было совершенно, только тянущая пустота в желудке, вынуждавшая что-то жевать, не различая вкуса, лишь бы избавиться от неприятных ощущений.

После еды всё-таки стало получше. И мысли снова закружились в хороводе, вспомнились вопросы, которых было так много, но подавленное настроение всех их будто накрыло пыльным покрывалом и на время превратило в ненужный хлам.

— А почему такое название, Фаюшка? Теновия и Светания. Это Ярон тут типа тёмного властелина? — Полина ухмыльнулась, сёстры Ай и Ой синхронно хихикнули.

— Ой, ну что ты! — и Фая тоже захихикала, подметив, что, похоже, подхватила ойканье у горничных. — Тень — это не зло. Тень — родная сестра Света. Если есть Свет, есть и Тень. Свет — это движение и развитие, Тень — это покой и сохранение. Вот Мрак — дело иное… В нём нет ни капли Света, он — Зло. На Лоанире почитают по большей части двух богов — Могучего Светана и Милостивую Тену.

— И что же это за боги такие? — нахмурилась Полина.

— Лучше я тогда с самого начала начну, — подпрыгнула Фая.

Фея устроилась на столе, сложила крылышки за спиной и завела рассказ:

— Сначала был только Всетворец. Он сотворил бесконечное Мироздание и бессчётное множество миров. Но ещё раньше он сотворил детей своих. Говорят, что первым из них был Шере-Лоа-Ри — Великий Змей Времён. Тело его изгибается в знаке вечности и обнимает все миры. Но, конечно, никто не знает точно, кто был сотворён первым и как всё было…

— Древние верили, что священные Пески Времён пересыпает Шере-Лоа-Ри, превращая песчинки в нечто иное, чего мы ни знать, ни понять не можем, в частицы Вечности. Когда иссякнут Пески Времён, Шере-Лоа-Ри поглотит сам себя и родится вновь — совершенно иным. Уже не Змеем Времён, а Сиянием Вечности, в которой не будет времени. И вместе с ним сгорят все прежние миры и возродятся обновлёнными, как и все души, в которых будет частица Вечности.