Доктор 3 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 47

Под водой он, похоже, собирается со мной «воевать», как принято у них в поло. Но я уже оценил ситуацию и готов. Потому поступаю строго в соответствие с теорией: при равном классе, если тебя пытаются притопить, уходить надо на глубину. А не судорожно вырываться вверх, давая атакующему и далее утягивать тебя вниз. А насчёт у кого сколько кислорода в тканях, это мы сейчас ещё посмотрим… Под водой.

Ватерполист, похоже, местами тоже в курсе, потому пытается схватить меня за плавки, как единственную доступную часть экипировки, не видимую сверху.

Но я этот трюк тоже знаю, не первый день в бассейне. На сборах наслушался многого. Хотя, сам именно с таким никогда не сталкивался, не ватерполист.

В ответ, прихватываю всей ладонью и дёргаю его за мизинец на грани вывиха. Он рефлекторно выворачивается и всплывает. Вижу, что болевой импульс у него достиг чего надо…

Старт двухсот метров отложен на пять минут, которые Смоляков, как главный судья, даёт мне, чтоб отдышаться. А сам в это время стоит и переругивается с тренером физкультурного колледжа. Из их слов, до меня долетает только «…тебя щ-щ-щас полным составом дисквалифицировать?!» и «…не будь п-сом!».

Обе тирады в исполнении Смолякова, в адрес физкульт колледжа.

Их тренер стоит, как побитая собака. В принципе, Смоляков, как главный судья, сейчас точно может творить какой угодно произвол, и ему за это ничего не будет.

Пусть потом обжалуют в федерацию, как говорится.

Но по мне, дисквалификация команды физкульт колледжа — это перебор. Пытаюсь делать ему знаки руками, но он меня не слушает.

Сегодня не всё.

Три раза по двести прихожу также первым, напрягаясь только в последнем заплыве. К сожалению, мне из-под воды не видна техника ватерполистов из колледжа, потому не могу сделать выводы. Подозреваю, у них всё в порядке со здоровьем. Но с техникой явно не идеал. Либо, вольный стиль в поло здорово отличается от нашей классики, из-за необходимости вести мяч.

Здоровенный бугай, столкнувший меня с бортика перед первым заплывом на двести, косится из угла, в котором готовится его команда (физкультурники, из-за большого количества, заняли в бассейне целый угол). Его палец явно наливается гематомой. Сотню нормально он уже не проплывёт: если б не было других пловцов, в обычном заплыве среди обычных учебных заведений у него были бы шансы, здоровье позволяет.

Но тут, где на сотню выходят и пара ДЮСШ, и я, и его однокурсники, ему уже ничего не светит. Даже пара секунд на сотне — это очень много. Да какая там пара… Секунда.

Смоляков на время сотен передаёт «скипетр» кому-то из коллег, а сам, натягивая на шею шнурок с секундомером, идёт ко мне:

— Так, первые четыре сотни плывёшь с низкого старта.

— Виктор Александрович! Вы шутите? Так позориться!

— Саня, я не понял, — он искренне недоумевает, разводя руками. — Ты регалий хочешь? Так пошли в сборную?! Или ты сейчас просто тренируешься? Тогда что тебе до этих чайников? Кстати, в первых четырёх сотнях никого серьёзного…

Когда я, по команде занять старт на первые сто метров, прыгаю в воду и занимаю стартовое положение в воде под тумбочкой, смех и свист с трибун оглушает даже меня, сидящего в воде.

Как я их понимаю. Обычно НЕ С ТУМБОЧКИ стартуют только совсем зелёные новички. Дети. Ну и ещё не умеющие нормально плавать.

Именно на этих заплывах народ подобрался случайный. Все друг друга видят первый и последний раз в жизни. Потому, меня ни по имени, ни по фамилии, ни по лицею не запомнил с предыдущих заплывов никто, кроме тренеров и судей, которые сами варятся в этом котле и в цифрах результатов понимают. Как и в том, что значит отплавать все четырёхсотки и двухсотки в один стартовый день с первым местом, пусть даже и на таких смешных соревнованиях.

Для трибун я, логично, какой-то дебил из лицея «толстопузиков». Не умеющий даже прыгать с тумбочки.

Когда после первой сотни выныриваю и оглядываюсь назад, вижу, что второй номер в заплыве отстал от меня метров на десять, если не больше.

За час до этого.

— Сом, отвлекись на секунду.

Араб подходит к Саматову, что-то читая с планшета.

— Что? — Саматов закрывает лэптоп и поворачивается к Арабу.

— Наш юноша куда-то попёр нестандартным маршрутом. — Морщит лоб Араб. — На территорию ДИНАМО. Как бы не в бассейн, суд по картинке…

— Он мастер по плаванью, — Саматов терпеливо ждёт дальнейших объяснений.

Араб продолжает, не отрываясь от планшета:

— Согласен. Но объект повышенной категории риска. Отклонение от стандартных маршрутов налицо. Трубу не берёт, я только что набирал.

— В бассейне это логично, — смеётся Саматов. — Там трубу обычно в шкафчике оставляют, и с ней не ныряют.

— Я бы проехался, тут пятнадцать минут, — Араб вопросительно смотрит на Саматова.

— Валяй, — равнодушно пожимает плечами Саматов. — Я пока тут… Запишись в журнале на выходе.

После четвёртой сотни Смоляков, наконец, даёт мне вылезти из ванной бассейна и стартовать с тумбочки.

— Так, теперь начинаешь напрягаться, — говорит Смоляков, пристально разглядывая меня с полуметра. — В этом заплыве из минуты уплывут все. Смотри, не подкачай.

— Виктор Александрович, — отвечаю, тяжело дыша. — Я дисциплинированно делаю всё, что вы говорите. Если б плыл один раз, то из пятидесяти пяти точно б вышел. Но сейчас…

— Прекратить! — командует Смоляков. — На старт! Просто напрягайся. Четыре сотни в полную силу!

Пятую сотню прихожу первым. Из минуты выплывают все в заплыве, но до пятидесяти пяти не дотягивает никто.

В отличие от меня.

Шестая сотня. Знакомый ватерполист на соседней дорожке что-то быстро говорит, но я не слушаю. Я сейчас занят молочной кислотой в мышцах и кислородом в крови.

Финиш. Снова из пятидесяти пяти, снова первый.

Похоже ватерполистов переоценили. Не смотря на то, что объявлены кандидатами, до норматива не дотягивает никто. Впрочем, мой сосед с опухшим пальцем, возможно, и мог бы лучше. Если бы.

С седьмой сотни Смоляков меня снимает, и я с благодарностью несколько минут наслаждаюсь покоем. Потому что круги перед глазами начали появляться уже даже у меня.

Восьмая сотня.

Двигаюсь как в киселе, на автомате. Похоже, я что-то не то сделал или с мышцами, или с кислородом в тканях, но ситуацию точно не контролирую. Гребу на автомате. И почти что на задержке дыхания, вертеть головой лень.

Чтоб, навалившись на бортик, увидеть довольное лицо Смолякова, глядящего по очереди на меня и на секундомер:

— Молодец. Лучше, чем до этого.

— Сколько?

Вижу, что Смоляков специально тянет время, так сказать, балуется. Здоровый же мужик…

— Сколько, Виктор Александрович?! — выдыхаю на последней силе воли.

— Из пятидесяти двух, — улыбается Смоляков. — Пятьдесят и восемь.

Ничего себе «из пятидесяти двух». Это даже из пятидесяти одной. ЭмЭс с запасом. На чёрт знает какой по счёту дистанции.

На что я сейчас не фанат результатов по плаванию, но пронимает даже меня. Смоляков молодец, как тренер: «раскрыл» меня по полной, если говорить о потенциале этого тела.

— Саня, тут за заплывами наблюдали, — продолжает Смоляков, присаживаясь на бортике и приближаясь ко мне. — К тебе может подойти Васильков.

— Тренер Сборной? — на эмоции нет сил.

— Ага. Ты ему что ответишь, если он позовёт к себе тренироваться? — Смоляков вопросительно поднимает правую бровь, а у меня уже нет сил даже дышать.

— То же, что и вам. — Отвечаю в три присеста, заглатывая воздух. — Тренируюсь только у вас. И никак иначе. Мне Сборная не интересна, другие планы. Нарушать свой график не собираюсь, он у меня плотный. Плавание — хобби, ничего в будущем не планирую.