Доктор 3 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 10

Далее, под ржание каких-то анонимных коллег этого самого Комаровских, он вообще забанил Бахтина, отписав через них, чтоб Бахтин не юродствовал при посторонних, ещё и в фейсбуке.

На что Бахтин разразился следующим постом в блоге:

Народ не может быть посторонним. Господин Комаровских, если ты это забыл, жаль, тегнуть не могу, ты меня забанил.

Очень жаль, что Генеральная Прокуратура в моём лице не находит понимания в Департаменте Внутренней Безопасности центрального аппарата чекистов, хотя, казалось бы делаем одно дело…

… Комар, так ты уже решись. Ты за правду? Или за должность?

Читать, конечно, смешно, но если вспомнить следы перестрелки в коридоре перед родильным шлюзом, то донкихотство Бахтина уже не выглядит просто смешным приколом.

Прерываюсь почти через два часа, чтоб доварить суп.

Мелко режу четыре луковицы. Засыпаю. Мою тщательно четыре столовые ложки риса (на два литра бульона нужно именно столько), тоже засыпаю. Кинза, грецкий орех, мускат, ещё какие-то орехи и специи, что есть под рукой — всё измельчаю и туда же. Финальным штрихом заливаю два стакана гранатового сока.

Вообще, харчо по правильной оригинальной рецептуре полагается варить именно так. Если вдруг нет гранатового сока (обычно за него многие принимают восстановленный и разбавленный сахаром нектар), допускается использование ткемалевого. Но никак не томатного! Как ошибочно считают многие, не радеющие за точность рецептуры и технологии.

Доварив суп, наливаю себе большую миску и, пока остывает, возвращаюсь к компу к аккаунтам нашего канала.

Наш канал СТАНЬ ЧЕМПИОНОМ силами Юли и её подруг завёл профили и в фейсбуке, и вконтакте.

Пока, рост числа подписчиков происходит в основном за счёт старшеклассников мужского пола. Но есть уже и студенты, и дискуссии, стихийно возникающие сами по себе, как оно обычно и бывает в сети, достаточно тонко модерируются нашими девочками, чтоб фокус создавался на нужных нам проблемах.

Со смешком думаю, что, наверное, так и выглядит вся цивилизация от сотворения мира: пассионарные парни клюют на красивых и неглупых девочек и оказываются втянуты в дела этих девочек, невольно разделяя и их точки зрения, и (порой) образ жизни.

Смешно. Впрочем, ничему плохому у нас не учат, а наоборот. Если мы хоть одному из ста сможем помочь понять важное лично для него, значит, это уже не напрасно.

Самой Юле и её подругам, что интересно, это нравится. Она мне сказала откровенно:

— Стесев, а ты что, думаешь, что в нашем возрасте кто-то проводит время с большей пользой? Я тебя умоляю… мы хоть приобретаем полезные навыки, приобщившись к твоей секте, ха-ха: управляем дискуссиями. Учимся переключать внимание коллектива на важную проблему. Учимся управлять креативными функциями незамкнутых коллективов, в той же сети, да ну ты чё… За этим, если что, вообще будущее, посмотри на мир… Всяко полезнее, чем если б сидели в БУЛКЕ и молотили языками, кто с кем когда и у кого штаны какие.

Убедившись, что ничего полезного для своих начинаний либо для Бахтина я уже сегодня сделать не смогу, шагаю спать.

Один. Без Лены.

Грустно.

Потом уже на кровати обмениваюсь с ней смсками ещё полчаса, пока её не вызывают куда-то на другой этаж.

Утро в школе начинается с того, что меня перед входом перехватывает директриса и ведёт к себе. Сегодня она просто небо и земля в сравнении со своим обычным амплуа, потому иду с интересом.

— Хотела сказать тебе спасибо, — без вступлений начинает она сразу после того, как закрывает за нами двери в её кабинет. — И передай спасибо Елене, она нам очень помогла. Я была в районо вчера в момент событий, меня вызвонили из областного наркодиспансера и полиции, в общем, все справки у меня на руках.

— Всегда рад помочь, если это на пользу всем, — обтекаемо отвечаю, не углубляясь в детали. — Рад, что в итоге всё решилось так просто.

— Совсем не просто, — директрису просто прорывает. — Ты не представляешь, чего стоит лично мне процедурно обосновать Собственнику, что деньги, взятые авансом за обучение, нужно вернуть! А учащихся отчислить! Впрочем, зачем оно тебе… — на полуслове осекается она.

— Да могу представить, — веселюсь, вспоминая вчерашние дебаты под постами Бахтина. — Знаете, вчера прочёл. «…нет такой подлости, на которую не пойдёт капиталист за триста процентов прибыли». Что-то в этом духе.

— Ты читаешь Маркса?! — высоко поднимает брови домиком директриса.

— Боже упаси, — открещиваюсь. — Хотя, говорят, умные мысли у него всё же есть. Вернее, были… Это вчера в дискуссиях фраза звучала несколько раз, я запомнил.

— Рада, что у вас конструктивные дискуссии, — подозрительно смотрит на меня директриса.

Решаю промолчать и не шокировать её тем, что эти дискуссии вовсе даже не мои, а ведет их заместитель генерального прокурора.

Вместо этого, пользуясь оказией, задаю давно интересовавший меня вопрос:

— Жанна Маратовна, я тут на досуге бизнес-управление почитываю, учебник… там написано, что сверку курсов акционеров и исполнительного органа надо проводить регулярно…

— И что? — вяло интересуется директриса, видимо, пребывающая всё ещё под впечатлениями вчерашних переживаний и радости сегодняшней победы.

— Вот вопрос. Наша школьная программа составляется исходя из двух векторов: первый — что учителя считают нужным нам преподать, да? Ну пусть этот вектор и задаётся единым образом по всей стране через Министерство… — жду, что она скажет, и одновременно с её кивком продолжаю. — А как насчёт второго вектора? Того, что ученики хотят выучить сами? По идее, обучение в школе — это же результат взаимодействия учителя и ученика, так? Вот учителя то, что считают важным, нам доносят. Хочется верить, — улыбаюсь, глядя на неё. — А как вы, я сейчас про педагогов по стране, узнаёте о том, что мы хотим выучить? Вы же не можете составлять программы, опираясь только «на одну ногу»? Ну, руководствуясь представлениями только одной стороны — педагоги и министерство за их спинами? По идее, качественная программа же должна включать и пожелания второй стороны?

— Такого нет. — Директриса слегка задумчиво смотрит на меня, как будто решая, что именно стоит мне говорить. — Боюсь, что вынуждена тебя огорчить.

Она делает паузу, о чём-то раздумывая.

— Получается, школьная программа составляется вообще без учёта пожеланий тех, на обучение кого она ориентирована? — спрашиваю, улыбаясь как можно шире.

— Получается, что да, — кивает директриса. — Я, в принципе, если хочешь, могу тебе прочесть лекцию о том, какие течения борются друг с другом в министерстве. И как далеко заходит эта борьба, м-да… Сколько и чего нужно, чтоб издать учебник, и какие материальные выгоды это приносит. Авторам учебника в первую очередь. И как и чем они должны поделиться в министерстве после этого… Как обсуждаются изменения и дополнения в школьную программу по разным предметам. Как это всё в итоге в последний момент изменяется на девяносто процентов потому, что Ноль Первый высказал какое-то там пожелание… При условии, что дашь слово об этом не болтать широко. — Директриса вопросительно смотрит на меня.

— Да не нужно, я ж результаты вижу.

Видимо, говорю это слишком удручённо, потому что директриса вскидывается и настороженно спрашивает:

— А что не так, если коротко? Хоть пример какой?

— Что не так, если глобально, как раз и должна ответить совместная работа Министерства и Заказчика в лице если не учеников, то хотя бы их родителей.

— Ну-у-у, до сегодняшнего дня всё всех устраивало, — подозрительно щурится Жанна.

— Знаете, потому, что все зашорены, родители особенно. Детей с самого начала загоняют под лавку, отбивая критическое мышление. Воспитывая исполнительность вместо критичности. Работоспособность вместо креативности. «Уважение к старшим» вместо коммуникабельности…Жанна Маратовна, извините, я сейчас слишком удручён. Возможно, не конструктивен. И урок уже через пять минут.