Боевой ограничитель (СИ) - "Lone Molerat" - Страница 47

Она обернулась. Харон времени даром не терял — перед дверью уже лежали две противопехотные мины с активированными взрывателями, прикрытые снятым с вешалки пиджаком.

— Бёрк как-то рассказывал, что здесь есть эвакуационный туннель до станции «Уоррингтон», — сказала она, обхватив плечи руками. — Вход в генераторной, а генераторная, ясное дело, в подвале. То есть нас от реализации плана «В» отделяет всего-то пятнадцать этажей и примерно сотня друзей Роя Филлипса.

— Звучит неплохо, — кивнул Харон, поднимаясь на ноги. — Осмотри номер. Любое оружие и боеприпасы, любые ключи, коды, пароли — всё хватай.

Кто-то ударил в дверь ногой.

— Открывай, Харон! — услышала Эмили незнакомый мужской голос. — Ты же Харон, да? Девка с тобой?

— Ты не думай, мы тебя не обидим, — другой голос перехватил эстафету переговоров. — Просто открой дверь, ну. Ты же наш! Гуль, такой же ж бедолага, как и мы…

Всё это было жутко, кто же спорит, — но Эмили отчего-то не смогла сдержать нервной улыбки:

— Они тебя не обидят, слышишь? Они — тебя. Как это великодушно.

— Идиоты, мэм, — спокойно усмехнулся Харон. — Но это ведь не обязывает меня быть с ними любезным?

— Ни в коей мере, — пообещала Эмили, переступая порог комнаты. Запах разложения становился всё отчётливее, заставляя её прижать к лицу рукав и дышать медленно и неглубоко.

Открывая дверь ванной, Эмили уже точно знала, что — кого — там найдёт. В октябре она ушла не прощаясь; что ж, теперь была его очередь…

Это случилось давно. Распухшее тело, заполнившее собой ванну — Бёрк всегда был аккуратным, насколько позволяли обстоятельства — уже наполовину разложилось. Причину смерти установить было нетрудно: чуть поодаль на кафельном полу чернел пистолет-пулемёт с серебряным орнаментом на рукояти. Воронёная сталь без остатка поглощала мягкий свет лампы, не отражая его.

Харон заглянул в комнату. Подобрал оружие, проверил предохранитель.

— Тенпенни? — спросил он.

Эмили помотала головой, не в силах оторвать взгляд от жутких останков. От чёрных брызг, словно вплавленных в кафель.

«Птичка моя»…

— Это Бёрк, — проговорила она. — Точно, Бёрк. Это его халат.

— Халат? — переспросил Харон.

Эмили отвернулась и медленно вышла из ванной. Села у балконной двери, обхватив колени руками.

Харон сдёрнул с окна портьеру, расправил бархатное полотнище на кровати и принялся сворачивать по диагонали.

— У тринадцатого этажа такая же планировка? Балконы расположены один под другим? — спросил он спокойно — так спокойно, будто и не ломились в дверь дружки Филлипса, будто и не бродила по номеру тень Бёрка, способная любую надежду превратить в яд и разочарование.

— Да, — Эмили подняла на него неуверенный взгляд. Он же всё понял — про халат, про неё, дуру несчастную… — Я могу как-то помочь?

— Поможешь, — пообещал Харон, протягивая ей пистолет-пулемёт. — Возьмём про запас. Умеешь с таким обращаться?

— Да.

— Умница, — он склонился над ней, провёл ей рукой по щеке — и Эмили успокоенно закрыла глаза. Всё в порядке, говорило это прикосновение. Я с тобой.

— Ты хочешь уйти через тринадцатый этаж? — спросила она.

— Да. Умные гули сейчас попрятались по номерам, амбициозные ломятся к нам в дверь. А на аварийной лестнице никого быть не должно. Если даже и будут —

— Им же хуже?

— Пожалуй, — Харон соединил края занавески.

— Похоже на качели.

— Качели и есть. Для тебя, — он выглянул с балкона. — Боишься высоты?

— Если это единственный способ сбежать, то я прямо-таки обожаю высоту, — Эмили с сомнением дотронулась до портьеры. Ткань казалась прочной, но — двести лет…

*

Так близко к небу она ещё не была. Далеко внизу темнел асфальт, наверху капли дождя сердито разбивались о навес над балконом…

Харон начал медленно опускать петлю. Эмили вцепилась в пыльный бархат портьеры. Ткань угрожающе потрескивала, но держалась.

— Дотянешься? — спросил он сверху. — Могу немного раскачать.

— Не надо! — при одной мысли об этом у Эмили закружилась голова.

До перил нижнего балкона оставалось несколько дюймов. Эмили тревожно всмотрелась в своё отражение в тёмном стекле — похоже, никто их там, на тринадцатом этаже, не ждал. Она дотянулась до ограждения, обхватила его руками — и неуклюже переползла на ту сторону. Прямо перед глазами оказалась выцветшая терракотовая плитка со сколами по краям. Отчаянно захотелось прижаться к ней и лежать так, пока не пропадёт ощущение бездны под ногами — но Эмили заставила себя подняться.

Харон ловко спрыгнул рядом. Эмили увидела, что повязка на его правой руке насквозь пропиталась кровью — и собственная ладонь мгновенно отозвалась ответной болью.

Он выхватил нож, вклинил лезвие в паз между щеколдой дверного замка и принимающей накладкой.

— Эми, готовься, надо будет бежать, — обернулся Харон к ней. — Так быстро, как только сможешь.

Тихо и жалобно лязгнул замок — и дверь послушно приоткрылась. Через полминуты так же послушно приоткрылась вторая — та, что вела в холл тринадцатого этажа; очевидно, на своё счастье, владелец номера относился к категории амбициозных. И Эмили наконец поняла, что значит спасаться бегством в буквальном смысле.

Харон почти тащил её на себе — ноги Эмили еле касались ступенек. Но дыхание всё равно сбилось, а сердце отчаянно затрепыхалось внутри грудной клетки. Вот сейчас бы она не отказалась от «Психо», о нет!

На площадке между шестым и пятым этажами неспешно затягивались экспроприированными сигарами двое гулей. При виде Харона курильщики сочли за лучшее вжаться в стенку, уступая дорогу. Ещё пару-тройку пролётов спустя сверху по ним начали стрелять — косо, редко, из дрянного оружия; всему этому Эмили была несказанно рада.

…А у двери в генераторную их ждал Майкл Мастерс.

— Карма — редкостная стерва, верно? — проговорил он, заглядывая Эмили в лицо выцветшими глазами. — Но всё равно — беги, малыш. Беги.

Он протянул ей ключ на замусоленном шнурке.

— Что за дверью? — рявкнул Харон, выхватывая ключ.

— В тоннелях дикие, — Майкл грустно улыбнулся. — И Рой. Ему лучше с ними, правда?

*

…Кое о чём Майкл их всё же не предупредил. Эмили закричала бы, если бы Харон не зажал ей рот ладонью. На нижнем уровне подвала в одной из боковых комнат высилась жуткая куча обгоревших трупов, засыпанных хлорной известью. Всё, что осталось от прежних жильцов Тенпенни-Тауэр. Тех, кого она — лично она — убедила впустить в свой дом смерть.

Её персональное кладбище. Побольше, чем у многих обитателей Пустоши.

Рой здесь. Он ждёт. Ждёт её. Мысль об этом почему-то не пугала — страх переплавился в ярость, чистую и холодную, как ключевая вода.

Привычным движением Эмили вытащила из кобуры «Магнум», сняла с предохранителя. Сморгнула слёзы.

Из тоннеля метро тянуло сыростью и гнилью. Громоздкие промёрзшие туши вагонов прижимались к рельсам, где-то в отдалении лампочки аварийного освещения мерцали с частотой стробоскопа.

Бросив вопросительный взгляд на Харона, Эмили подняла с земли пустую бутылку. Размахнувшись, швырнула её вглубь тоннеля. Стекло гулко лязгнуло о ржавый рельс.

— Так и знал, — Рой неторопливо вышел из-за опрокинутого вагона, снимая с плеча штурмовую винтовку. — Нель–

Эмили выстрелила. Один раз — больше не потребовалось. Пуля сорок четвёртого калибра превратила лицо Роя в маску гуля. Посмертную.

…А потом из тоннеля полезли дикие гули. И Эмили, по мудрому завету Фридриха Великого, превратилась в автомат, к ружью приставленный. Не о чем здесь было рефлексировать, нечего бояться — когда мутные стигийские воды лижут подошвы, а вокруг лишь холод и мгла. Расстреляв обойму «Магнума», она переключилась на пистолет-пулемёт — тот, уже распробовавший смерть, действовал послушно и безотказно.

А потом стрелять стало не по кому.

Она обессиленно привалилась к холодной липкой стене. Пистолет выпал из разжавшихся пальцев и скользнул куда-то в застоявшуюся тёмную воду. Искупительная жертва. Ещё одна.