Боевой ограничитель (СИ) - "Lone Molerat" - Страница 24

— Зачем усложнять? — буркнула Эмили, сжимаясь под презрительным взглядом доктора Ли. — Сказал бы сразу, чтобы я шла в Мемориал.

Что заставляло её огрызаться, глядя в глаза единственному человеку, которому не всё равно? Харон ушёл. Теперь надо быть милой. Быть хорошей девочкой.

— Хорошо, отец тебя не слышит, — Мэдисон огорчённо покачала головой. — Он-то, наивный, всё переживал, как ты там справляешься в Убежище совсем одна.

— Мог бы найти меня и спросить лично, как я справляюсь, — Эмили вздёрнула подбородок. — Я-то не пряталась, в отличие от него.

— Не утруждайся. Я уже всё поняла, — сквозь зубы процедила Ли. — Бедный Джеймс.

— Доктор Ли, довольно! — вступился за неё врач. А зря. Эмили опустила глаза. Эта женщина, что отчитывала её, как школьницу, была трижды права.

— Уже ухожу, — Мэдисон поднялась с табуретки. — В последний раз я беседовала с Джеймсом в канун Рождества. Он звал меня с собой. Насовсем уйти я не могла, но обещала ему изредка заходить в Мемориал. Когда я наконец собралась его навестить — восьмого января, — оказалось, что Мемориал оккупирован супермутантами. Я не знаю, был ли твой отец внутри на момент нападения, выжил ли он или спасся бегством. Охрану Ривет-Сити я не имею права отрывать от дел: это всё-таки личное… Я надеялась, что ты мне поможешь узнать, что же случилось с Джеймсом. И до сих пор надеюсь.

Нет, серьёзно?

— Мисс Ли, я действительно так похожа на единственного человека, который способен разогнать орду супермутантов? — нервно усмехнулась Эмили. — Вы уж простите, но сейчас мне доступна единственная тактика: психологическое насилие. Вся надежда на то, что они помрут со смеху, когда припрусь я в их лагерь, волоча за собой капельницу и путаясь в катетерах.

— Смешно, — ледяным голосом сказала Ли. — Очень смешно. Гульский юморок, надо полагать? Знаешь, я ведь ожидала большего. Хотя бы элементарной благодарности.

— Я благодарна, — Эмили сглотнула. — Доктору Престону.

— Доктор у нас прекрасный, это так, — согласилась Мэдисон, поправляя и без того безупречную причёску. — Но кто, по-твоему, оплатил твоё лечение?

— Мэдисон!

— Да, Престон? Тех грошей, которые притащил гуль, не хватило бы и на оплату операции. Ты, деточка, наверное, не знаешь, но антибиотики, которыми тебя поставили на ноги — очень мощные антибиотики — стоят немало. А ещё кетгут, послеоперационный уход, местные антисептики, обезболивающие, внутривенное питание, — она загибала пальцы. — Ничего не забыла? Ах да, ещё палата интенсивной терапии — одна на весь город. Нет, тебе определённо повезло родиться дочкой Джеймса. Ты, надеюсь, не думаешь, что такой же уход получает любой бродяжка с Пустоши?

Эмили помотала головой.

— В каком-то смысле ты проект моей лаборатории, — Ли смерила её задумчивым взглядом. — Пока — до неприличия убыточный, но кто знает… Может, со временем тебе хватит совести окупить наши усилия?

— Мэдисон, — сердито перебил её доктор. — Девочка только что пришла в себя. О чём речь?

— Но рано или поздно она ведь встанет на ноги, так? Пистолет у неё есть, отцу она кое-чем обязана. Так что, если будет минутка свободная — ты уж не обессудь, деточка, сходи прогуляться до Мемориала.

Ли развернулась на каблуках и вышла из палаты.

Эмили стиснула кулак — и охнула: отросшие ногти впились прямо в свежий шрам. Да уж, достойное сопротивление. Ровно то, на которое она способна: сделать больно себе самой, пока не сделали другие.

— Не принимай близко к сердцу, — доктор Престон вздохнул. — Мэдисон просто хочет всё контролировать. И небезосновательно, в общем-то, без неё тут многое давно бы развалилось. А ещё она старый друг Джеймса и действительно беспокоится за твоего отца. А бросить лабораторию и уйти за ним не может: слишком нужна она Ривет-Сити.

— Печально, — сказала Эмили сквозь зубы.

— Ты, главное, не переживай. Джеймс ведь далеко не дурак. Сто к одному, что он успел убежать, когда туда мутанты заявились. Сидит сейчас где-нибудь в лаборатории Братства, всем нам на зависть… Вот придёт твой наёмник — и отправишь его проверить Мемориал.

— Это если он вернётся.

— Конечно, вернётся! — Престон выглядел удивлённым. — Здесь, в Ривет-Сити, гуль не вполне… уместен. Ну ты понимаешь. Если бы он тут остановился, нашлись бы недовольные. А так всем хорошо. Он заходит время от времени. Вчера вот, например.

— Когда?

— Примерно за час до того, как ты очнулась.

— Вот же ж чёрт, — разочарованно протянула Эмили.

— Он принёс денег и захотел тебя увидеть. А я… разрешил. Что, не надо было? — встревожился доктор. — Просто этот гуль из тех товарищей, которым не так-то просто отказывать. Да и ты всё равно спала, я решил, что вреда не будет, если он постоит одну минутку, посмотрит на тебя и уйдёт…

— Харон может приходить ко мне в любое время, — прервала Эмили поток оправданий. — Когда ему только заблагорассудится.

— Ясно, — кивнул Престон. — Ну что ж, справедливо. Он тебе жизнь спас. Хотя, конечно, приди ты сюда на пару дней пораньше — обошлось бы без перикардита. Даже если бы экссудат и начал скапливаться, можно было бы обойтись дренированием, это не так страшно, хотя приятного тоже мало…

— Да неважно. Как он? — жадно спросила Эмили. — Когда вернётся, не сказал?

— Он не из общительных. Но, как я понял, он договорился с какими-то караванщиками — поможет им добраться до Кентербери и обратно. Путь неблизкий, погода — дрянь… Пару недель это займёт.

Две недели! Эмили чуть не взвыла от досады.

Хотя, может, оно и к лучшему. Ну что бы она ему сказала? «Спасибо, Харон, что снова спас мою жалкую задницу»? А он бы что ответил? «Проклятый контракт!»

— И, что бы Мэдисон тебе ни наговорила — без глупостей, ладно? — доктор пристально посмотрел на Эмили.

— Не надо меня утешать.

— Надо. Ты, главное, выздоравливай. Набирайся сил.

— Есть, сэр, — сказала она.

*

Постепенно доктор начал снижать дозу анальгетиков. Вместе с сознанием возвращалась и боль — тысячеликая, но неизменно мучительная. Правда, сны всё равно были хуже. Извилистые коридоры Мемориала Джефферсона, бесконечные лестницы, скользкие от давно остывшей крови, что сочилась с потолка подобно воде. И грустный ласковый голос мамы, который нашёптывал Эмили недобрые вести об отце и о ней самой.

С постели Эмили встала на третий день (на самом деле, как она с ужасом узнала от Престона, с момента операции прошёл почти месяц). На четвёртый день она, цепляясь за стены и каждую пару минут останавливаясь перевести дух, кое-как доползла до общей комнаты. Выяснилось, что там можно снять койку всего-то за двадцать крышек в неделю — какая экономия ценнейших ресурсов лаборатории доктора Ли! Престон протестовал, конечно, но скорее для приличия — больных на авианосце всегда хватало, и наутро, придя в клинику на перевязку, Эмили обнаружила, что место в палате интенсивной терапии уже занято каким-то бедолагой. Что ж, к вечеру койка вновь была пуста.

А на следующий день принесли ту девчонку.

В назначенное время Эмили пришла — вернее, приковыляла, — на осмотр. Едва доктор успел разложить на столе необходимые для перевязки инструменты, в коридоре послышались тревожные звуки шагов и взволнованные голоса.

— Посиди пока в палате, — велел Эмили хмурый как туча Престон, надевая хирургический фартук. — Там что-то серьёзное.

…Их было двое. Глупые дети из Ривет-Сити, вздумавшие перехитрить Пустошь. Старый, избитый сюжет: он нашёл в старых журналах упоминание о хранилище с ценными данными, а она не смогла позволить ему пойти на поиски Грааля в одиночку. Ей только-только сравнялось шестнадцать, он был на год старше.

У них была цель — аккуратный домик в Мегатонне. Подальше от прежней жизни, поближе к природе. И оружие у них было: пара пистолетов, выкидные ножи и даже лазерная винтовка, правда, одна на двоих. Вот только всё это не имело никакого значения для Пустоши, столкнувшей их с отрядом рейдеров.

Ему удалось сбежать на третий день. Вежливый домашний мальчик, у которого подкашивались коленки при виде крови, перерезал горло тюремщику осколком стекла собственных очков. Ей повезло меньше. Вообще-то, ей повезло меньше с самого начала. Родиться симпатичной девчонкой на Пустоши — незавидная участь.