Оттенки Тьмы (СИ) - "Mb Vivian" - Страница 50

Шаналотта пряталась. Сейчас ей не хотелось встречаться ни с кем, даже с Петрой. Страшно было утратить последнюю ниточку, связывающую с реальностью и прежней жизнью. Алдия и Навлаан больше не являлись теми, кого она знала раньше. А что если и Петра… Что если Хранительницы Огня на самом деле так же уязвимы перед Тьмой, как и обычные люди? Что тогда делать? Что делать с собой?

Дракон внутри молчал. Даже кошмары временно оставили её. Впрочем, Шаналотта почти не спала. С той самой ночи…

Жизнь покинула замок через два дня после появления Рейме. Алдия исчез на полдня и вернулся со страшными вестями.

Король пал. Дранглик пал. Нашандра победила.

Внешне Алдия был спокоен, но Шаналотта видела — внутри у него пустота. И пустота эта продолжает затягивать в черноту небытия всё, чего ей удаётся коснуться.

Держись подальше…

Ничто не выпивает душу так жадно и торопливо, как горе.

Похоже, Проклятие и скорая гибель привычного мира и вправду кажутся такими пустяками, когда теряешь брата…

Но было и что-то ещё. Алдия, казалось, потерял и себя. Все последние десятилетия он держался только благодаря служению единственной цели — найти спасение от Проклятия для человечества. А теперь Шаналотта отчётливо видела — целый мир так мало значит для него, и нет ничего на другой чаше весов, что могло бы хоть отчасти уравновесить тяжесть его потери.

Человечество ничего не значило для архимага, если среди людей не было его брата.

Человечность Алдии, оказывается, хранилась в руках Вендрика.

И теперь Алдия наконец стал тем, кем его считали в Дранглике все эти годы. Тем, кого на самом деле следовало бояться.

Шаналотта не хотела верить в это. Она уговаривала себя: горе утихнет, размоется потоком времени, и Алдия снова станет прежним. Она готова даже смириться с его одержимостью Тьмой — ведь в минуты просветления он всё тот же, её отец, которого она хорошо знает и любит. Пусть ему приходится творить ужасные вещи. Но ведь сам он — не чудовище…

Так было до той ночи. Теперь Шаналотта уже не знала, что осталось от её отца. Цитадель, её единственный дом, вдруг стала чужим и враждебным местом. Девушка чувствовала — ей нельзя больше оставаться здесь, пора двигаться дальше. Вот только знать бы — куда? Она — Хранительница Огня. Если Вендрик станет полым, и сила Душ Повелителей высвободится и растечётся по миру, долг Хранительницы Огня — направлять и поддерживать нового Избранного, который заново соберёт Величественные Души и пожертвует собой в Пламени. Но где же тот костёр, средоточие всех путей, который будет маяком для нового странника? Уж точно не здесь, не в развалюхе в саду цитадели. Сюда ни один человек не зайдёт по своей воле. Надо выяснить у Петры…

Да, да… надо поговорить с Петрой.

Нет… не сейчас. Завтра. На свежую голову…

Шаналотта, как призрак, бродила по цитадели, прячась от малейшего шороха. Разглядывала потемневшие картины, усаживалась в старинные кресла и на обитые истёртой тканью скамьи. Подолгу стояла у окон с частым переплётом, пытаясь разглядеть в темноте силуэты знакомых деревьев, шёпотом повторяла их имена. Прощалась.

Уже глубокой ночью, в полной темноте девушка медленно шла по первому этажу замка, ведя рукой по стене. Вдруг впереди забрезжил странный голубоватый свет. Шаналотта застыла на месте, но потом страх всё же подтолкнул её вперёд. Неизвестность пугает больше всего. Надо выяснить — что там?

Ниша в углу была затянута барьером светящегося тумана. Осторожно заглянув через полупрозрачную завесу, девушка не сдержала тихий вскрик. У стены на низком табурете, сгорбившись и спрятав лицо в ладонях, сидел Навлаан. Шаналотта поднесла ладонь к туману и тут же отдёрнула: защитная магия больно ужалила даже на расстоянии. Между завесой и рукой, затрещав, проскочило несколько разрядов маленьких молний.

Навлаан вскинулся и уставился на девушку.

— Что ты тут делаешь? Уходи скорее! Пока он… — чернокнижник содрогнулся всем телом и обхватил себя за плечи. — Я не могу долго сдерживать его!

— Кого — его? Кто вас тут запер? Как вас выпустить?

Чернокнижник вдруг вскочил и бросился к барьеру, заставив Шаналотту непроизвольно отпрянуть. Разряды стегнули его, отбросили назад. С искажённым от боли лицом Навлаан отступил к стене, глядя на девушку дикими, горящими глазами.

— Нет! Нет!.. — страшно закричал он. — Даже думать об этом не смей! Нельзя выпускать его!

— Кого? — Шаналотта совершенно растерялась, заозиралась по сторонам. — Здесь кто-то ещё?..

— Я здесь, я! — зарычал Навлаан, снова бросаясь вперёд и шипя под ударами магических разрядов. — Я не должен покидать это место! Запомни! Ни в коем случае не выпускай меня отсюда! Что бы я ни говорил, как бы ни умолял! — он вдруг, словно разом лишившись всех сил, рухнул на табурет и снова закрыл лицо руками. — Я больше не могу его контролировать…

— Что случилось? — у Шаналотты сжалось сердце — такое отчаяние прозвучало в голосе чернокнижника. Всё и так ужасно плохо, а теперь ещё и это…

— Тьма, — глухо проговорил Навлаан. — Она подчинила меня себе. Теперь я по-настоящему опасен. Я — кровожадный убийца, не знающий жалости. И при этом я обрёл такое могущество, что даже Алдия вряд ли сможет справиться со мной. А он и не захочет… Лотта! — Навлаан вдруг снова вскочил и протянул руки вперёд в странном жесте — то ли молил, то ли предостерегал. — Уходи из цитадели, скорее! Твой отец… Его больше нет. Тьма поглотила его. Он хочет совершить нечто ужасное. Он предал свою миссию! Теперь он думает только о своём горе — и о мести.

— Мести… кому?

— Этому миру. Пламени и Тьме. Всему, что отняло у него брата. Драконам, которые не пожелали делиться ответами… Драконам. Понимаешь?..

Шаналотта задохнулась.

— Беги из замка, — прошептал Навлаан. — Найди посёлок, который называется Маджула. Он недалеко, на побережье… Там есть Костёр. Стань его Хранительницей. Попроси Петру проводить тебя — в Маджулу не так-то просто пройти, если не знаешь путь. Там живут… старые Хранительницы Огня. Их трое. Петра была четвёртой, пока не последовала за Алдией и Вендриком. Её привела к тебе Судьба. Теперь твоя очередь…

— Что я должна делать?

— Ищи нового Избранного, того, кто сможет собрать силу Величественных Душ — и распорядиться ею более разумно, чем это собирались сделать Вендрик и Алдия.

— Возжечь Пламя?..

— Мир должен вырваться из этой петли. Возжигание только продлит агонию! Найди того, кто сможет стать истинным королём! Пусть он… — Навлаан вдруг замолчал и расширившимися от ужаса глазами уставился куда-то поверх плеча Шаналотты. — Беги… — прохрипел он.

— Что… — вопрос застрял в горле. Воздух выдавила из груди стальная хватка чьих-то рук, которые обхватили девушку и приподняли над полом, лишив возможности сопротивляться. Шаналотта забилась, пытаясь извернуться, вырваться или хотя бы разглядеть того, кто утаскивал её от ниши с Навлааном. Но неведомый похититель был нечеловечески силён. Не издавая ни звука, он только крепче стиснул свою жертву и начал отступать к лестнице.

Навлаан зарычал и бросился на барьер. В его тело впились сотни жалящих молний, отбросили вглубь ниши, но чернокнижник, поднявшись, снова рванулся к туманной стене и заколотил по ней кулаками.

— Нет! Отпусти её! Нет! Лотта!.. Отпусти её, чудовище! Я доберусь до тебя, слышишь?! Алдия!..

— Алдия?.. — Шаналотта обмякла в стальном кольце рук. Ну конечно же…

Тьма в обличье архимага Алдии уносила в лабораторию свой самый ценный, давно и заботливо выращиваемый экземпляр подопытного существа. Шаналотта, прощаясь, с печальной и благодарной улыбкой смотрела в глаза Навлаана, который стоял, положив руки на барьер, и плакал — но отнюдь не от боли, причиняемой жалящими разрядами.

— Я должен это сделать, — неживым голосом произнёс Алдия, глядя сверху вниз на прикованную к лабораторному столу дочь.

Шаналотта молча смотрела на него. Она ожидала, что отец завяжет ей рот, чтобы не слышать криков, и он и вправду сначала подошёл к ней, держа в руках лоскут чистой ткани, но потом покачал головой и отбросил его.