Fighting To Forget (ЛП) - "justinmakesmebelieve" - Страница 51

Не могу перестать трястись.

Мне нужно двигаться. Ходить. Бегать. Спать. Черт, я не знаю, что делать.

Я никогда так долго не была без дозы. Тошнота скручивает мой живот, и я сглатываю рвоту, которая угрожает пробиться. Пропитанные потом простыни трутся о мою обнаженную кожу, как лезвия бритвы. Все болит. Как долго я смогу так жить? Зубы стучат от холода. Я слышу хриплые голоса некоторых парней, просачивающихся через дверь.

У меня нет денег, но это не мешает мне получать то, что мне нужно, другими способами. По позвоночнику ножевые отбойные молотки танцуют вверх и вниз. Я в аду.

Мои веки опускаются и закрываются. Я представляю, что лежу в объятиях Джастина, что он целует меня в голову и говорит, что все будет хорошо. Я притворяюсь, что он любит меня. Мои мышцы немного расслабляются, и я впитываю комфорт своего воображаемого Джастина.

Из уголка моего глаза падает струйка слезы, за ней еще одна. Я крепче зажмуриваюсь, пытаясь отгородиться от грусти.

— Я так по тебе скучаю, — сухие губы формируют слова, но голос звучит так же мертво, как я себя чувствую.

Все, чего я хотела — это любить его. Даже любить его на расстоянии лучше, чем быть вообще без него. Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я видела его в последний раз. Наркотики затуманили чувство времени.

Бессмысленно продолжаю отрицать то, что происходит со мной.

С тех пор как я покинула квартиру Джастина, я медленно шла к самоубийству. Только потому, что я не стреляю себе в голову, не значит, что я не умираю. Да, я всегда это знала. Я знала, что этот образ жизни в конечном итоге убьет меня.

С внезапной ясностью мои глаза распахиваются. Это конец моей боли, моего стремления к человеку, который ненавидит меня, моего пожизненного стремления к искуплению. Это смертный приговор.

И я не хочу жить еще один день без него.

Я страдаю от самой глубины своего существа. Желудок сжимается, и я свешиваю голову с края кровати. Грязные джинсы Хэтча валяются в куче у бокового столика. Я сосредотачиваюсь на кармане, где прямо над швом торчит маленький флакончик.

Я отталкиваюсь пальцами ног и вытягиваю руку, чтобы выловить его. Я сжимаю холодный бутылек в своей лихорадочно дрожащей руке и сворачиваюсь в клубок. Война бушует в моем теле. Но эта битва недолговечна, поскольку химическая зависимость ревет сильнее.

Схватив зеркало с бокового столика, я перекатываюсь на живот и высыпаю короткую линию. Порошок выглядит немного по-другому, темнее, чем раньше, но я слишком отчаялась, чтобы беспокоиться об этом. Я облизываю губы и подношу порошок к носу.

Зависимость берет верх, я беспомощна. Словно наблюдая за собой с другого конца комнаты, я с ужасом смотрю, как наркотик всасывается в мое тело. Голова откидывается назад, стон экстаза льется с губ. Облегчение, мгновенное и агрессивное. Это другое и намного лучше.

Еще одна дорожка, потом еще одна. Покой окутывает меня теплом. Это все, что я хотела. Безмятежность.

Я теряю способность держать голову прямо. Мысли тускнеют, пока не остаются только я и кайф. Я ложусь, гадая, что же меня так расстраивало. Внезапно все становится безразличным, кроме крошечного флакончика, который я сжимаю в руках и закрываю глаза.

— Все в порядке, Джиа. Я тебя прощаю, — он улыбается мне.

Мое сердце замедляется, не в силах принять всю тяжесть его милости.

— Я люблю тебя, Джастин, — горячие слезы текут из моих глаз. — Я никогда не переставала.

— Теперь ты можешь отпустить меня, детка.

Дыхание неглубокое, пульс замедлился. Мир становится черным.

Покой.

Джастин

— Продолжайте направление по межштатной автомагистрали 285 в сторону Лидвилла, — компьютерный голос из GPS-навигатора — единственный человек, говорящий во внедорожнике.

Джон, Блейк и Калеб молчали большую часть поездки. Адреналин стучит в моих венах. Каждый проезжающий мимо мотоцикл разжигает огонь у меня в животе. Ей лучше быть в порядке. Если нет, то я не знаю, что буду делать.

— Джастин, дружище, ты же едешь почти сто миль в час, — голос Калеба доносится с заднего сиденья, напоминая мне, что на кону стоит больше жизней, чем та, к которой я стремлюсь.

Рэйвен нашла старый фермерский дом в Колорадо в списке собственности Доминика. Джон настоял на том, чтобы приехать и помочь, но я не хотел отрывать его от семьи, но он ухмыльнулся, схватил мой телефон и заказал четыре билета. На следующее утро мы вылетели первым же рейсом.

Я отпустил газ и попытался расслабиться.

— Когда приедем туда, вы, ребята, ждите в машине, а я пойду-

— Ни в коем случае. Мы идем туда все вместе, — говорит Блейк в своей обычной манере.

— Согласен, — Джон сидит на пассажирском сиденье и пишет смс.

— Если мы войдем вместе, они могут увидеть в нас угрозу. Давайте я пойду первым, посмотрю, там ли она вообще.

— Угрозу? — Блейк толкает спинку моего сиденья. — Ублюдок, мы и есть угроза.

— Согласен, — Джон бросает свой телефон на центральную консоль. — У Доминика дерьмо мокрое. И моя жена хочет избавиться от этого. Я пользуюсь этой возможностью, — он поворачивается ко мне.

— Лейла так долго плакала из-за Мак, что я готов уебать любого, лишь бы вытереть слезы моей женщины, — говорит Блейк. — Кроме того, Мак — хорошая девочка. Она заслуживает лучшего.

Она заслуживает лучшего. Мои руки сжимают руль, и я тяжело давлю на газ. Мне ведь нечего терять. Если я не верну Джию, не извинюсь за то, как я с ней обращался, тогда я застряну на полпути к исцелению, и вообще никогда не исцелюсь.

— Не волнуйся, брат. Мы позволим тебе войти первым, если тебе так лучше, — говорит Калеб с улыбкой в голосе.

Сосны пролетают мимо нас как в тумане, когда мы покидаем более густонаселенные горные города и входим в бесплодные районы. Судя по показаниям навигатора, мы меньше чем в десяти милях от фермы.

— Посмотри, — Джон указывает на какой-то знак вдалеке.

Это свиная морда с дьявольскими рогами. Мой желудок сжимается. Мы в правильном направлении.

— Я обожаю твою жену, чувак, — если бы не она, я все еще был бы дома.

— Следующий поворот направо на Норт-Гленгроув, — в тишине машины гудит навигатор.

Я следую указаниям, пока в поле зрения не появляется старый деревенский дом в стиле ранчо. Перед домом припаркован ряд мотоциклов. Я сжимаю руль и с радостью ощущаю жжение в костяшках пальцев. Хэтч может быть и в бегах, но я с нетерпением жду, чтобы набить морду кому-нибудь из его друзей.

Мы выходим из машины. Я не вижу парней, но чувствую их напряжение за спиной. Я подношу кулак к двери и трижды стучу в нее.

— Ты думаешь, они уже встали? Сейчас только восемь утра, — говорит Калеб.

— Ну что ж, давайте их разбудим, — Блейк протискивается мимо меня и с силой пинает дверь ногой. — Просыпайтесь, байкерские сучки! — он отступает и еще раз ударяет в дверь.

Наконец она распахивается настежь.

— Какого хера, придурок? — длинный ствол дробовика направлен в лоб Блейка.

— У тебя кое-что наше. Мы заберем ее, — я отталкиваю его в сторону и встаю на его место.

— Ты пришел трахнуть сучку? — Байкер прищуривает свои опухшие от сна глаза.

— Назови ее так еще раз, и я засуну этот дробовик тебе в задницу, — из моего горла вырывается рычание.

Джон делает шаг вперед, и байкер вскидывает подбородок, широко раскрыв глаза. Ухмылка удовлетворения скользит по моему лицу.

— Вы из «свиней»? — говорит он, его взгляд мечется между нами.

— Я что, похож на гребаную свинью? — у меня все мышцы сжаты.

Я готов взорвать этого парня бульдозером, зная, что Джиа где-то там. Она должна быть там. Он изучает мое лицо от кольца на губе до пирсинга в брови.

— Ну и что? Ты ищешь свою бывшую подружку и думаешь, что она здесь? — он почесывает бородатую щеку. — Много цыпочек приходит и уходит; нет никакой гарантии, что она здесь. И если так, то нет никакой гарантии, что тебе понравится то, что ты увидишь, когда найдешь ее.

— Мы рискнем, — говорит Блейк. — Уйди в сторону.