Золушка 2020 (СИ) - Адлер Оле - Страница 23

— Тебе я не должна ничего.

— Да разве?

— Ага.

Он уже стал целовать меня, поэтому пришлось напомнить:

— Володь, Марианна. Она здесь?

— Да. В комнате сидит. Ни слова мне не сказала. Упертая, как баран.

— Я к такому привычная.

Погладив его по шершавой щеке, я выбралась из объятий и пошла к гостевой спальне, постучала.

— Марианна. — Разумеется, она мне не ответила, потому я просто вошла. — Марианна, мы можем поговорить?

Она сидела на кровати, что-то рисовала и сразу спрятала планшет.

— Вы не спросили разрешения войти, — укорила девочка и стрельнула глазами.

Такие же синие, яркие, как у отца. Черты лица тоже угадывались Юсуповские, но вот манеры и поведение совсем иное.

— Да, я не спросила, потому что ты бы не разрешила.

— Разве это красиво?

— Нет, совсем нет, но сегодня мы все, кажется, наделали некрасивых вещей.

— Вы ничего не делали, Стефания.

— Я отвечаю за Андрея, а он…

— Говнюк, — закончила Марианна.

— Пожалуй. Вы знакомы, я полагаю?

— Немного. Недолго. Случайно.

— Ясно. Он обидел тебя?

— Нет.

— Обманул?

— Послушайте, я не хочу…

— Ладно, — я сразу сбавила обороты и сменила направление разговора. Марианна не гнала меня, а это уже было хорошо. — Скажи, почему ты приехала на собеседование?

— Мне нужна работа.

— Значит, тебе интересна вакансия?

— Да, но…

— Но — Андрей, да? Он для тебя много значит?

— Да ничего он не значит. Я его едва знаю.

— Тогда почему ты хочешь отказаться от работы, которая тебя заинтересовала, из-за ничего не значащего знакомства… эээ в Лондоне?

Мари ничего не подтвердила, но и не опровергла мои догадки. Она лишь раздраженно выдохнула, опустила плечи, проговорила расстроенно:

— Я не знаю…

Марианна явно была растеряна и деморализована, но то, как она говорила с Андреем в Царицыно, уж точно не характеризовало ее как размазню.

— Дорогая, я видела твои фотографии. И я знаю, что ты училась в Смольном, а значит прекрасно разбираешься во всем, что касается дворцовых правил и прочих царских тонкостей. Мне бы очень хотелось, чтобы именно ты мне помогала.

Марианна посмотрела на меня прямо и тепло. Она не сказала ничего, но я прочитала по глазам одобрение, симпатию, немного растерянности.

— Он не захочет. Вы же слышали, — прошептала она, еле слышно.

— А мы спросим у царя, Мари. Именно он решает такие вопросы, если мы с Андреем не совпадаем в мнениях. — Я видела, что она побледнела. Нужно было идти ва-банк. — Ну как? Позволишь Андрюше решить все за тебя? Откажешься от работы и вернешься в Лондон, как он и велел?

Мари сжала губы. Глаза сверкнули вызовом. Она поднялась с кровати, тряхнула волосами.

— Черт с вами. Ведите к царю. Пусть он решает.

Я усмехнулась.

— Сегодня вечером бал. Не для прессы, только свои. Думаю, нужно купить тебе платье по такому случаю.

— О, да, фея-крестная. И хрустальные туфельки для Золушки. Какая же Золушка без хрусталя?

Я засмеялась и, обняв Мари за плечи, повела в гостиную. Владимир вскочил с дивана, удивленный нашим появлением не меньше, чем Андрей в Царицыно.

— Мы по магазинам, пап. Выдай карту что ли? Неудобно шиковать за счет Стефании… Простите, не знаю вашего отчества.

— Да я не такая старая для отчества, детка. Можешь звать меня Стешей.

— О, нет, как-то это ту мач. А если Стеф?

— Годится. Андрей меня так зовет.

Мари закатила глаза и прошла к выходу.

— Можете целоваться. Я на парковке подожду.

Настала моя очередь смущаться. Хотя приятного в этом легком панибратстве Мари было намного больше. Просто немного непривычно, но, видимо, она всегда такая. Не страшно. Главное, что мы найдем общий язык. Первые шаги уже сделаны.

— Как? — Только развел руками Владимир.

Я пожала плечами.

— Очень просто.

Я не собиралась выдавать секретов.

Две минуты на поцелуи и снова в бой.

Через час, когда Мари крутилась у зеркала в выбранном платье, мне было очень жаль Андрея. Надеюсь, он сможет держать себя в руках.

МАРИ

— Поторопись, Марьяш. Мы обязательно застрянем в пробке, — торопила меня Стефания.

Я старалась идти быстро и одновременно осторожно, чтобы не свалиться. Совсем отвыкла от каблуков, отвыкла от высокой прически и платья в пол. Загреметь перед приемом у царя и явиться на аудиенцию с разбитым носом совсем не хотелось, поэтому я поспешала медленно.

Стеф сделала из меня конфету буквально за несколько часов. Я с трудом узнавала в отражении зеркал красивую, дерзкую, яркую молодую женщину. Разве это я?

Кажется, да.

В сотый раз за этот день спросила себя: зачем? Почему я не могла наплевать на них на всех и уехать в Лондон, как желал Андрей. Как желала я сама. Там мое сердце, мой покой.

Когда все зашло так далеко? Что за ведьма эта Стефания и как она умудрилась сделать из меня фрейлину?

Я шла к машине, понимая, что не откажусь от приема. Ладони потели от одной мысли, что сейчас окажусь перед царем, но я продолжала уверенно идти вперед, бросая вызов самой себе, желая что-то доказать несносному, гадкому принцу.

Стремление делать назло заставляло меня сворачивать горы, отказываться от принципов и встречать лицом все, что я столько лет ненавидела. А еще улыбаться. Потому что Стефания не заслуживала негатива от меня. Она классная. Я поняла это моментально и была очень рада, что папа выбрал такую классную, пробивную даму, а не припадочную дуэнью. Таких было навалом и во дворце и светском обществе, где он вращался.

Кажется, Стеф на него хорошо влияла. Папа стал мягче и терпимее. Или это потому что я, наконец, была у него под боком, и он перестал психовать в неведении. Возможно, все сразу. Я даже не злилась на него за безобразную подставу с царевичем. Стоило ожидать чего-то подобного. Да и вся моя злость была направлена на Андрея. Вот уж кто настоящая сволочь.

Я не была в восторг от нашей встречи. Он — тоже, конечно, но это не давало ему прав напяливать корону и плеваться обвинениями, предъявляя бог знает в чем. Меня так сильно ранили его слова. Я совсем не ожидала такой агрессии и негатива в свой адрес, еще и эффект неожиданности. Слава богу, злость дала мне сил ответить в своих лучших традициях и не разреветься перед Романовым.

Я вообще словно переродилась. Хамство царевича сработало заклинанием, и теперь меня не пугал дворец, не тошнило в вечернем платье, а встреча с Дмитрием Романовым не включала режим истерички. Да, я волновалась, но не намного сильнее, чем утром по пути в Царицыно. Мы снова ехали туда, но уже со Стефанией, и я была почти спокойна и абсолютно уверена в себе.

Мне нравились трудные задачи. Собеседование у царя — крутой квест, нужно его пройти.

Разумеется, дворцовый комплекс был закрыт во время приема Романовых. Стеф показала пропуск, и нам открыли ворота.

— Твой отец уже внутри, — проговорила она. — Он встретит нас чуть позже. Уже на ужине.

— Хорошо, — ответила я. — Ты похлопотала о его приглашении?

— Да. Дмитрий не будет рад, но тебе положено присутствовать с сопровождением родителя в первый раз.

— Да, помню. — Меня одолело любопытство, и я не постеснялась спросить. — Стеф, а ты знаешь, почему отец с царем не общаются?

— Только сплетни, Мари. Но не думаю, что в них есть хоть доля правды. Не советую тебе слушать, что болтают.

— Да я и не слушаю. Просто… Ах, ладно… Без разницы.

— Чтобы там ни было, думаю, пора положить конец немилости Юсуповых. Твой отец активно участвует в благотворительности и поддерживает развитие спорта в России. Для Романовых это очень важно. Лучше всегда работать вместе.

Я искоса взглянула на Стеф. Она та еще интриганка, но негатива или угрозы от нее я не чувствовала. Пожалуй, такая женщина может быть мягкой и жесткой одновременно. Я бы очень хотела с ней работать и возможно даже научиться чему-то.