Мара из Троеречья (СИ) - Gradiva Gala - Страница 26

— Врёт она все, — лениво заметил дребезжащий старческий голос из дальнего ряда, — Феодорой знахарку Малых Лук зовут. И годков ей поболе, и никогда б она деревню на произвол судьбы не покинула. Самозванка девка!

Над головой просвистел камешек. Брошенный наобум, ради забавы и чтобы приструнить выскочку:

— Лгунья!

Марушка испуганно всхлипнула. «Нет, нет, нет, — умоляла себя девочка, — только б не зареветь!» Женщина в цветастом платке самодовольно хмыкнула, заметив, как задрожал подбородок девочки.

Первая слезинка самоцветным камешком скатилась по грязной щеке. Вторая уже собиралась в блестящую капельку в уголке глаза. Теплая ладонь знахарки крепко сжала вспотевшую Марушкину руку. Девочка вздрогнула от неожиданности, но почувствовала такую силу, будто не перед разъяренной толпой стояла, а в своем зеленеющем лесу, когда птицы начинают вить гнезда и просыпается все живое от долгого зимнего сна. Она расправила плечи и подняла упертый взгляд на собравшихся людей.

— Нет, — твердо сказала она, не силясь выдавить из себя большее.

— Ой, не могу, — тетка расхохоталась, согнувшись едва ли не до земли, — как бы животик не надорвать! Слыхали, — обернулась она к напряженным односельчанам, — не самозванка, не лгунья… Знахарка она! Ха-ха-ха, мужу моему покойному эти сказки рассказывать будешь, когда на том свете его встретишь!

Марушка почувствовала, как знахарка, так и не поднявшаяся с колен, отчаянно стиснула ее ладонь.

— Не хочет уходить, девка, — заигрывая, как заправская лицедейка, кивнула собравшимся зачинщица, — так и ее камнями закидаем. Выгораживает преступницу, знать, сама такая же!

Толпа забурлила и заревела. Марушка по привычке собиралась крепко зажмуриться, но вместо этого устремила взгляд прямо в толпу. Страх, так и подстрекавший сорваться с места и бежать, куда глаза глядят, подальше от людей, скалящихся, перешептывающихся и изрыгающих проклятия на голову знахарки Руты и ее неожиданной защитницы, вдруг пропал, будто его никогда и не было.

— Вы не тронете ее, — упрямо сказала Марушка, не отступая и шагу в сторону.

Камни бросили, не сговариваясь, в один миг. Они оцарапали голые плечи, оставив синяки и ссадины и, отскакивая, рассыпались по твердой земле. Кому-то камня не досталось, и в лицо Марушке шмякнулся ком грязи.

Лис, не в силах больше ползти под ногами у разбушевавшейся толпы, выскочил, расталкивая в нешуточной потасовке стоящих в козырных первых рядах. Неодобрительные взгляды впились рыжему в спину, которой он благорассудно повернулся к селянам, прикрывая Марушку со знахаркой.

— Стоять! — гаркнул он.

Камнепад прекратился так же резко, как и начался. Несколько камешков все же успели оцарапать Лису спину. Десятки пар глаз недружелюбно впились в рыжего.

— Ты еще кто? — с раздражением протянула хозяйка цветастого платка.

Лис задумался на мгновение, придумывая емкий ответ, но сказать ничего не успел.

— Давай, забирай девку, — недовольно протянула грузная тетка, перебирая бахрому, — и идите оба отсюда, подобру-поздорову.

Рыжий обернулся на Марушку. Девочка тщетно пыталась оттереть вспотевшей ладонью след грязи со щеки.

— Пойдем, — прошептал Лис, — они не станут тебя слушать.

— Я никуда не уйду без нее, — Марушка кивнула на знахарку, сидящую позади нее на сырой земле. Женщину трясло. Она так и не выпустила Марушкиной ладони, сжав ее добела, а свободной рукой поглаживала живот, тихо шепча что-то себе под нос.

Лис вздохнул и, натужно улыбаясь, развернулся к ропщущей толпе. С неудовольствием и смутной тревогой подметил, что в задних рядах мелькнули вилы.

— Добрые люди, — начал он, вглядываясь в лица, — с моей спутницей мы пришли издалека. Из Кемьгорода, — поправился он тут же, чтобы и его не уличили ненароком во вранье. В своих придумках Лис скатывался в ненужный пафос, портя даже складные истории.

— Еще один! — закричала тетка, привлекая внимание к себе, — ближе к делу давай, голодранец! Неча тут тень на плетень наводить.

Лис фыркнул на «голодранца» — он все еще скорбел по рубахе, которой пришлось пожертвовать ради спасения раненого. Рыжий зло зыркнул на зачинщицу. Отбрехаться не получится. Похоже, сильно местным досадила знахарка, раз никто даже не пытается за нее заступиться.

— Кто здесь Микул? — рыкнул Лис, размышляя, стоит ли пытаться достать со дна котомки меч или лучше обождать. Ситуация накалялась с каждым мгновением. Толпа подпирала все ближе и ближе — не оставляя ни места для маневра, ни коридора для бегства. Вилы неумолимо приближались, по рукам кочуя к ближним рядам.

— Ну я Микул, — отозвался знакомый бас, и Лис сглотнул, поняв, что обобрал названного братца хозяина «Двух Ослов». Кряжистой была не только его спина, но и он весь. Густая борода почти до середины груди. Неудивительно, что они с Отаем побратались — похожи, как две капли воды.

— Это, — кивнул Лис на Марушку, — тетки моей покойной дочка. В городе не прижилась. Отай нас сюда послал, сказал, что вашей знахарке в помощницы сгодится.

— Ну, — Микул почесал макушку толстыми пальцами — ладонь его, испачканная в грязи, оставила след в редких волосах, — раз Отай к нам направил… С головой завтра пошепчитесь. Нам теперь не помощница, а целая знахарка понадобится.

Марушка схватила Лиса за руку. Тому даже не пришлось наклоняться к девочке, чтобы понять, что ей нужно. Рыжий тяжело вздохнул.

— Она не годится стать сразу знахаркой, — выпалил он, — ей поучиться нужно…

— Ничего, научится, — заверил Микул, — у нас тут шибко тяжелых больных не бывает.

— Разве что, после когтей бера лютого, — поправил голос из толпы.

— Так то ж усопшие, — братец Отая повернулся к односельчанам, — те, кто с медведем повстречались — им и помощи уже не нужно. Бурый даже костей не оставляет, скотина такая, по-людски не похоронить побратимов, — доверительно пожаловался он Лису.

— Медведь, который у заводи в лесу бродит? — переспросил рыжий на всякий случай.

Тетка в цветастом платке выплыла в самую середку, встав между Лисом и Микулом. Ей не нравилось, что внимание перетянул на себя какой-то голопузый парень.

— Он самый, — запричитала она, картинно заламывая руки, — наслала змеюка Рутка напасть на все село. Мужа моего сгубила — и косточек его не сыскать, не оплакать мне его, как полагается, не склонить головушки над могилою!..

— Медведь сожрал? — бестактно уточнил Лис у тетки, нарочно не замечая ее колючего взгляда.

— А кто ж, — развел руками Микул, не давая зачинщице устроить новую истерику. — И озерцо наше Рута отравила, откуда мы воду брали.

Лис провел рукой по волосам и прокашлялся.

— Бера мы победили, — заявил парень, разглядывая недоверчивые лица в толпе, — только он нашего спутника успел зацепить в неравном бою. Так что, воду можете брать в лесу, с озером разберемся, а знахарку оставьте нам.

— Зачем вам Рутка? — прищурилась тетка, готовясь запричитать снова.

— Обожди, Марьяна, — Микул отстранил ее, рукой отводя в сторону, и перевел сосредоточенный взгляд на рыжего, — зачем вам Рутка?

— Пусть друга нашего лечит, — Лис ухмыльнулся. — Избавители мы ваши или как?

— Избавители, — согласился Микул, кивая собравшимся.

— Тогда расступитесь и пропустите нас скорее, — Марушка выскочила из-за Лисовой спины, — раненый умрет сейчас, если не лечить!

Народ в толпе перешептывался, разглядывая Марушку и Лиса. На роль избавителей деревни от страшного зверя они подходили плохо. Девочка нервно мусолила подол платья и никак не могла унять дрожь — кажется, мелко тряслось все тело до кончиков пальцев.

Микул, обрадовавшись друзьям, как он рассудил, названного брата, прикрикнул на зевак:

— Расходитесь по домам! Завтра голова проспится, будем решать, что дальше делать. Рутка, — рявкнул на знахарку, опасавшуюся поднять глаза, — поднимайся и бегом доброго человека спасать! А не спасешь… — Микул погрозил ей кулаком.

Марушка подумала, что он не очень умный, но быстро отогнала мысль прочь, чтоб не ляпнуть вслух ненароком. Отсутствие хитрости и мудрости в Микуле явно компенсировалось брутальной силой. «Никто и не смеет ему перечить», — заметила она, как бородач небрежно расталкивает задержавшихся односельчан в сторону их домов.