Король решает не всё (СИ) - Марс Остин - Страница 88

— Я ничего не забываю, — качнула головой Вера, — у меня память как у слона. Я просто не люблю эти, знаете, долгие хождения мимо с постной миной, когда люди друг на друга обижаются и дуются, хотят, чтобы вокруг них побегали-попрыгали, выпрашивая прощение. Мне кажется, это унизительно, причем для обоих. Если вы прекрасно знаете, что случившееся — не причина расстаться навсегда, то рано или поздно вы друг друга простите, так зачем тянуть? Цену себе набивать? — Она раздраженно дернула щекой и отмахнулась, министр тихо сказал:

— Мой прадед говорил, что люди, которые долго и безропотно терпят, всегда очень неожиданно уходят.

— Добрый император Ву? — чуть улыбнулась Вера, министр пораженно замер, резко опустил глаза, сразу же поднял и она увидела в его глазах что-то похожее на страх, как будто он готов немедленно бежать или защищаться. Она смущенно улыбнулась и шепотом спросила: — Что? Запретная тема? Мне казалось, мы об этом уже говорили.

Страх в его глазах сменился недоумением, он недоверчиво нахмурился:

— Для вас это нормально?

— Что?

Министр продолжал смотреть на неё в ожидании подвоха, Вера пожала плечами, всё ещё ничего не понимая, он отвел глаза:

— Всё-таки мы живем в очень разных мирах.

— Мы живем в одном мире, — с легкой насмешкой процитировала Вероника, постучала ногтем по столу: — Вот в этом, нравится мне это или нет. И раз уж вы организовали себе монополию на общение с такой непонятливой мной, то объяснять мне тонкости придется именно вам.

Он отвел глаза, медленно выдохнул и иронично предложил:

— Чай?

Она улыбнулась и прищурила один глаз:

— А может, ужин? Ваша запеканка пережила все покушения в целости.

Министр шкодно прикусил губу и с интонацией «докажите мне, что я неправ» осторожно сказал:

— Я не думаю, что имею право пользоваться вашим гостеприимством. Вы выставили Артура из кухни за гораздо более незначительный прокол.

Вера прыснула и с наигранной суровостью подняла брови:

— Не надо сравнивать. Артур долго и упорно нарывался, его даже пришлось познакомить с воспитательной клешнёй. И вообще, что за пораженческие настроения? Господин министр возомнил себя плохим мальчиком и решил сам себя отстранить от иномирской кухни? Не надо брать на себя лишнее, я уже говорила, на моей кухне командую я. Если у вас жажда себя наказать, делайте это без моего участия. А лучше вообще не делайте — я не хочу, чтобы моей безопасностью занимался голодный бездомный человек с комплексом вины.

На последней фразе он окончательно перестал сдерживаться и рассмеялся, закрыл лицо руками и сквозь смех простонал:

— Боги, как я жалок…

«Дзынь.»

— Ну хоть раз эта штука сказала что-то хорошее, — фыркнул он, стал собирать со стола бумаги, вернул на место камешек, потом передумал и взял с собой, бросил в карман. Встал, посмотрел на Веру и с недоверчивым восхищением качнул головой: — Я Тонгу памятник поставлю. За наглость. Золотой.

— Только не золотой, — поморщилась Вера, вызвав у министра Шена новый приступ нервного смеха.

— Пойдёмте, — он встал, забрал с собой бумаги, Вера забросила на плечо сумку и тоже поднялась, министр посмотрел на её ноги и перестал улыбаться: — Вы в этом шли по улице?

Вера опустила глаза и смущенно пошевелила пальцами ног, вздохнула:

— На полке почему-то больше ничего не было, — несерьезно прыснула и развела руками: — Грабители унесли мои туфли?

— Нет, — невесело буркнул министр, отводя взгляд, — это я унес ваши туфли. — Секунду посмотрел на удивленную Веру и махнул рукой, кивнул на выход и первым пошел к двери. Вероника тоже вышла, подождала, пока он закроет дверь на замок, и тихо спросила, идя за ним по коридору:

— А зачем вам мои туфли?

— Чтобы заказать вам теплую обувь, — неохотно и грубовато от смущения ответил министр, не глядя на Веру. — Потому что с вашими запросами вы себе на рынке сапоги не найдете, вся зимняя обувь более-менее нормального качества украшается мехом.

«Ого…»

Вероника аж дышать медленнее стала, с восторгом ощущая затапливающее изнутри тепло, о ней уже очень-очень давно никто так не заботился, это было неимоверно приятно.

— Спасибо, — выдохнула она слабым от смущения и удовольствия голосом, он промолчал.

Они в тишине прошли по коридорам и лестнице, Вера обратила внимание, что все встреченные дежурные как-то подозрительно ей улыбаются и даже вроде как чуть-чуть кланяются, не вставая с места. Отойдя от очередного стола, она шепотом спросила у министра:

— Почему они на меня так смотрят?

— Вы знаменитость, — иронично фыркнул он, — по крайней мере, внутри моего отдела. Иностранный агент, в одиночку убивший старого Тонга, уже одним этим вызывает уважение, но вы ещё и женщина, — он недовольно поморщился и неохотно, ядовито фыркнул: — Красивая женщина. А слухи, что я у вас ночую, подогревают общественный интерес ещё сильнее. Особенно учитывая тот факт, что мне подобные интрижки не свойственны. Хотя, ввиду последних событий, скоро весь отдел начнет думать, что я просто хожу к вам поесть. — Вера прыснула и тихо рассмеялась, он улыбнулся: — После того, как вы стали всех подряд кормить, ваша популярность вообще взлетела до небес. Идея послать к вам Булата, чую, выйдет мне боком. Он начнет требовать вас снова и снова, а потом, когда научится готовить, его сманит к себе какой-нибудь аристократ, и мне придется искать нового повара.

Они дошли до последнего коридора перед порталом, из двери докторского кабинета выглянул Барт, возмущенно нахмурил брови и упер кулаки в бока:

— А почему вы не идете на ужин?

— Мы идем, — неодобрительно приподнял брови министр, — только не в столовую. — Маг пораженно открыл рот, но министр посмотрел на часы и сказал: — И тебе стоит поторопиться.

— Я хотел поесть с Верой, — надулся маг, — вы и так не даете нам общаться!

— Ты уже забыл, почему всё так сложилось? — холодно поинтересовался министр, Барт поник, собачьим взглядом посмотрел на Веронику, вздохнул и Вера приглашающе раскинула руки, шепотом предлагая:

— Обнимашки?

Министр прыснул и отвернулся, Барт с готовностью уткнулся лбом в Верино плечо, обнял её за талию и пробурчал:

— Я найду способ с тобой видеться, я не знаю, как я это сделаю, но я это сделаю. И Артуру я за тебя ещё так вломлю, как ему и не снилось, мне рассказали, что он тебя доставал, и про «медаль» рассказали, и про то, что он вякал про твое происхождение. Он, конечно, сильнее и старше, но я — гений, а он — нет, я придумаю способ. Вот. — Вероника смущенно жмурилась и молча гладила мага по спине, он тяжко вздохнул и поцеловал её в щеку, напоказ шмыгнул носом и отстранился, помахал рукой Вере, поклонился министру и побежал по коридору в сторону столовой.

Вероника проводила его обожающим взглядом, поймала взгляд министра Шена, насмешливый и недоумевающий, он поморщился и пошел к порталу. Молча кивнул дежурному, который тоже улыбался Вере как знакомой, вынуждая улыбаться в ответ, предложил руку и с Вероники слетела большая часть хорошего настроения.

Она посмотрела на темную стену портала, взялась за руку министра, потом взялась крепче, двумя руками. Молча кивнула ему и они шагнули в портал. Картинка ж/д вокзала и белого капота мелькнула и смазалась темной гранитной плитой, с края которой у Веры соскользнули пальцы и она полетела вниз, глядя в светлое бескрайнее небо, но упала не на асфальт, а в густую красную жижу, которая вымазала всё лицо, попала в глаза, а когда она их протерла, то в темной ванной открылась дырявая дверь и третий грабитель прицелился точно ей в лицо. Яркая оранжевая вспышка грохнула и разбила темноту осколками лобового стекла, которые впились в кожу стаей острых жал и выбросили сознание в темное ничто, полное боли…

Она очнулась в кресле, на подлокотнике сидел министр и напряженно смотрел на часы. Вера попыталась улыбнуться и прошептала:

— Вам настолько не нравится меня бить?

Он вздрогнул и посмотрел на неё, в его глазах было столько боли, что ей мигом стало стыдно, она опустила глаза. Он медленно глубоко вдохнул и нервно откатил рукав, тихо, зло сказал: