Выбери любимый жанр

Король решает не всё (СИ) - Марс Остин - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

«Мечты, мечты…»

Он положил на стол папку с бумагами, взял книгу и Вера подняла заинтересованный взгляд. Министр устроился поудобнее и стал читать, судя по скорости, с которой он шелестел страницами, быстро и по диагонали. Вероника пару минут следила за его лицом, потом отвернулась — без толку, его каменная физиономия как застыла после сигнала «часов истины», так до сих пор и не отмерзла.

«Где же он их спрятал?»

Она попыталась вспомнить, откуда доносился звук, решила, что со стола, стала рассматривать письменные принадлежности и остальную ерунду, которая там валялась — ничего нового. Кроме коробки зарядного устройства.

«Прекрасно. Троянский конь нашей эпохи.»

Вера задумалась, почему часы не отреагировали на её слова про преподавателя, но потом решила, что если они субъективны, то ничего удивительного — она уже года полтора как считала преподов Виталика своими, потому что она научилась у них гораздо большему, чем он, многие из них знали её в лицо и помнили имя.

«Высшее, мать его, образование. У него будет, а у меня — нет.»

Кривая улыбка тронула её губы и тут же застыла от нехорошей мысли.

«А что, если это он?»

В её голове эхом звучали слова Эйнис: «Очень близких, Зов Сердца, как-никак».

«Чёрт, нет. Я не для того от него бежала, чтобы он тут меня догнал.»

Сердце сжалось от нехорошего предчувствия, она невольно подумала, что кто, как не Виталик, может нарисовать её танк? Он ведь месяц на столе валялся, тут хочешь не хочешь, а запомнишь.

Она почувствовала, что дрожит, министр заметил и закрыл книгу, положил её на колени и медленно, с тщательно сдерживаемым раздражением, произнёс:

— Госпожа Вероника, не накручивайте себя раньше времени. Эйнис, как обычно, сделала поспешные выводы, исходя только из названия Ритуала и посоветовавшись только с тараканами из своей головы. «Зов Сердца» — это художественное преувеличение, имеющее мало общего с реальностью. Этот Ритуал впервые проводили четыреста лет назад, когда один Призванный потребовал, чтобы ему предоставили его жену, а получил вместо неё, почему-то, слугу-камердинера. — Вера округлила глаза, министр изобразил прохладную ухмылку, кивнул на книгу: — Я, конечно, изучу её подробнее, но по первому впечатлению — ритуал ужасно непредсказуемый, никаким «сердцем» там и не пахнет. Один призывал брата — получил мать, другой призывал лаборантку с работы — получил практически незнакомую женщину, причины никто не знает. Жрица, которая писала эту книгу, рекомендует другим шаманкам не проводить этот Ритуал вообще, потому как он, в отличие от Призыва, мировое равновесие нарушает и способен вытащить из другого мира человека, который менять свою жизнь совсем не хочет и от которого, вполне возможно, что-то в его мире зависит. И я почему-то ни в одном случае не увидел продолжения истории, такое ощущение, что они умирают одновременно с Призванным-якорем. — Вера испуганно вытаращилась на него, министр приподнял плечи и опять взял книгу, неуверенно буркнул: — Я почитаю ещё. А вы пока можете составить список людей, которые могли видеть ваш танк, будем прорабатывать всех.

Она кивнула и встала, пересела за стол, бросив ироничный взгляд на зарядную коробку, взяла чистый лист и поставила в углу единицу и скобочку. Похлопала себя по карманам, телефона не нашла и встала, беря его со столика, открыла список контактов, пролистала.

«Прекрасно. Сколько из них посмотрели на мой танк и нажали "рассказать друзьям"?»

Угрюмо потерев лоб, Вероника стала переписывать на листок имена всех друзей и знакомых, ставя рядом с подозрительными восклицательный знак. В подозрительные попадали все, кто умел чертить и рисовать — башня на рисунке была раскрашена ленивыми тенями и бликами, там был узнаваемый номер и надпись, для этого нужны прямые руки.

Виталика она в список не внесла. Чертить он умел, и даже очень неплохо — его проблемой была безграничная лень, а не криворукость. Ей просто не хотелось объяснять господину министру, кто он такой.

Вера изучала список, когда министр внезапно хмыкнул и поднялся, взял со стола насколько чистых листов и карандаш, положил на журнальный столик и стал размашисто писать. Исписал три страницы, шлёпнул на каждую печать, встал и вышел в портал, но через секунду вернулся обратно, а поймав вопросительный взгляд Веры, сказал:

— Нашёл относительно недавний случай, запросил дополнительные материалы.

Она молча кивнула и вернулась к списку. По сотому разу перечитывала фамилии и старалась не думать, что один из них сейчас может сидеть в подвале у какого-нибудь очередного тонга, который в первый же день сумел выбить из человека чертежи танка. Как они так быстро столковались? Знает ли этот человек, зачем он был призван? Знает ли, что он не один здесь, что она тоже где-то есть, что он, может быть, нужен ей?

Почувствовав, как мокреют глаза, Вероника выпрямилась и запрокинула голову, но тут же поймала изучающий взгляд министра Шена и поспешила спрятать глаза.

— Госпожа Вероника, — ей всё-таки пришлось на него посмотреть, он пересел в кресло напротив неё и опёрся о стол, внимательно глядя ей в глаза, — почему вы решили изменить свою жизнь?

Она бросила красноречивый взгляд на зарядный короб, криво улыбнулась ему и опять посмотрела на министра. Надпись в его глазах «работа такая» стала ещё чётче и приобрела оттенок вызова — «да, это моя работа и я буду делать её хорошо».

— У вас бывают такие дни, — иронично вздохнула Вера, — когда хочется просто взять и бросить всё? — Он неоднозначно двинул бровями, как будто говоря: «у кого не бывает. И что дальше?». Вера улыбнулась шире и развела руками: — Я бросила.

— Всё? — недоверчиво прищурился он, Вера кивнула:

— Кроме того, что было с собой, — она усмехнулась, посмотрела в тот угол, где недавно стояли её вещи, сейчас там было пусто, но он и так понял.

— То есть, вы вышли из дома за чаем, — медленно сказал он, не скрывая иронии, — прогулялись с подругой по рынку, а потом — раз! — и решили бросить всё и изменить свою жизнь.

— Именно так, — улыбнулась Вера.

— Вы совершили какое-то преступление и скрывались от правосудия? — предположил он, Вероника шутливо округлила глаза:

— Ого какие идеи, откуда?

— У вас образ мышления располагающий, — иронично отмахнулся он. — Так что, нет?

— Нет, я вообще-то очень законопослушная.

«Дзынь.»

Вера сардонически рассмеялась и указала пальцем на короб, с ненатуральным весельем спрашивая:

— А можно их достать как-то, они не приклеены? — Министр устало закрыл глаза, а когда открыл, Вера прочитала в них, что сейчас абсолютно неподходящее время для шуток, улыбнулась и сделала умильное личико: — Ну пожалуйста! Я хочу посмотреть, какого цвета шарик, мне интересно.

Он раздражённо сжал зубы и встал, бурча под нос: «Детский сад», дотянулся до короба и нажал на крышку, она откинулась. Вера заинтригованно вытянула шею, рассмотрела катушки с медными обмотками и переплетение изолированных разноцветной бумагой проводков, уходящих в стеклянный контейнер с синим порошком. Посреди всего этого великолепия стояли маленькие «часы истины» с чёрным шариком наверху. Министр достал часы и поставил на стол, закрыл коробку.

— Вы довольны?

— Да, — ещё шире улыбнулась Вера.

— Тогда продолжим. Вы рассказывали, почему решили изменить свою жизнь.

«Не рассказывала и не расскажу, хренушки, к вашей войне это не имеет ни малейшего отношения.»

— Потому что мне надоела та жизнь, которая была, — выбрала средний вариант Вера. — Мне предложили работу в другом городе, очень хорошую работу, в очень классном городе, но я не поехала, потому что боялась перемен. Если бы моя жизнь была катастрофично ужасна, я бы не колеблясь сменяла её на новые перспективы, но было не так уж плохо, поэтому я долго не решалась расставаться с тем, что есть.

— И что же случилось, что вы решились? — Вера отвела глаза и приподняла плечи, министр криво улыбнулся: — Ну? Что-то должно было быть, вы пошли за чаем и решили не возвращаться, это не делают ни с того, ни с сего.

3
Перейти на страницу:
Мир литературы