Шиворот-навыворот (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 22

— Ничего, хочу хоть час провести наедине со своей женой. Это предосудительно? — шумно вздохнул Стас.

— Нет, — тихо заметила Юля — видимо, не нашлась, что сказать.

— Я заеду за тобой около часа. Только ты выходи сразу, чтобы время не терять, — быстро добавил он, не давая ей возможности передумать или решить все по-своему.

— Хорошо, — ошарашено пробормотала она. Муж не каждый день звал ее в ресторан.

— И позвони Лиле, чтобы обедать нас не ждала. Только не говори, что мы в кабак нацелились, а то ей обидно станет. Скажи, что по твоим делам. Ну, придумай что-нибудь.

— Ладно. Только учти, родной, если это какие-то уловки, головы тебе не сносить, — предупредила жена, вновь обретя боевой задор.

Документы повез Иван.

Сразу после обеда зазвонил телефон. Незапланированный выход на связь.

— Я виделся с людьми, — начал Олег без предисловий, — завтра начнут поиски. Условия такие: как только все найдется, ты можешь возвращаться. Лично к тебе претензий никто не имеет.

— Спасибо, Олег. Но я смогу вернуться только через две недели, — уточнила Лиля, а про себя подумала, почему она не выключила этот дурацкий сотовый.

— В чем дело? — устало поинтересовался Олег. Лиля второй день выводила его из себя, рушила все его планы и немало в этом преуспела.

— У меня тут макля наметилась, — отшутилась она.

"Макля" — любимое слово Иштвана.

— Лилечка, — говорил он ей часто, — я задержусь, у меня тут макля.

— А она хорошенькая? — весело интересовалась Лиля.

— Конечно, — смеялся он.

Перехватило дыхание, на глаза навернулись слезы, и она замолчала.

— Где у тебя макля, Лиля? На Черном море? — насторожился Дунаев.

— Да, мы остановились в частной гостинице, — принялась врать Лиля. — И, представляешь, встретила тут знакомых. С хозяйкой мы учились вместе в школе. В параллельных классах. Она была даже влюблена в Иштвана. Мы с ней посидели, поревели. А потом оказалось…

— Лиль, мне это неинтересно, — перебил Олег. — Я завтра позвоню, сообщу результаты. Когда хочешь, тогда и возвращайся. Тебе полезно сейчас отдохнуть. И, будь добра, не лезь ни в какие макли. Кому-то это стоило жизни.

— Я знаю, Олег, — в сердцах воскликнула Лиля и разревелась. — Олежек, миленький, как мне плохо без него. Я даже на кладбище съездить не могу.

— Ну-ну, Лиль, все обойдется. Обиды держать на тебя не будут, найдут свою макулатуру и флешки, и можешь смело ехать на кладбище или куда тебе еще угодно, даже в Швецию. Никто тебя не тронет, — принялся успокаивать ее Олег. — Я договорился, слышишь?

А через час приехал Иван. Лиля увидела, как около дома припарковался "галендваген", большой и неуклюжий, как его хозяин. Такие машины не нравились Лильке: словно для перевозки покойников. Черные, блестящие, с прямыми углами. Она увидела в окно, как двое охранников, подъехавших следом на "девятке", стали заносить во двор коробки. Одна, две, четыре… Лиля насчитала шестнадцать коробок. "Зачем я только предложила провести эту проверку? Так я домой до следующей весны не уеду", — засомневалась она, хотя с вечера казалось, что поступает правильно.

Иван стоял, облокотившись на свою драгоценную машину, и наблюдал за выгрузкой. Вдруг он поднял голову и увидел в окне Лилю. Он улыбнулся и, приложив пальцы к виску, насмешливо отдал честь, как старшему по званию. Лиля равнодушно посмотрела, словно мимо него, и опустила занавеску.

"Как в детском саду, — раздраженно подумала она. — Ну, ничего, скоро мы уедем, и все закончится".

И пошла переодеваться. Негоже появляться перед работодателем в старой майке и затасканных шортах. Не комильфо.

Она вошла в кабинет, одетая в длинное льняное платье с квадратной горловиной, оставившей открытыми лишь ключицы. У Ивана перехватило дух. Ему захотелось подойти и поцеловать этот маленький кусочек кожи, прикоснуться губами к нежной шее. Пусть и прошло пятнадцать лет, но что-то там тлело в глубине души, раз стоило им встретиться, и огонь на старых углях полыхнул с новой силой.

Лиля села за стол, предоставив Ивану сесть с краю.

— Вы можете обрисовать всю картину в целом, Иван Григорьевич? — официально начала она.

— Что ты хочешь узнать в первую очередь? — растерявшись, словно она прочла его крамольные мысли, осведомился Иван.

— Мне нужны договоры, схема работы, внутренний план счетов. Я просила об этом Стаса.

— Давай я расскажу тебе по схеме, Лиля. И давай без официоза? Мы вроде давно знакомы, — невесело усмехнулся Бессараб.

"Лучше б я тебя век не знала", — пронеслось у нее в голове, а вслух пришлось объяснить культурно:

— Вы работодатель и так принято. Так легче, Иван Григорьевич.

Он рисовал ей схему работы холдинга: чертил кружочки, проводил стрелочки. Она попросила написать, какие существуют договоры между участниками. Схема оказалась громоздкой и имела несколько ошибок.

— Кто это для вас разрабатывал? — поинтересовалась Лиля корректно.

— Я сам — гордо провозгласил Иван, надувая щеки.

Лиля на минуту задумалась, словно решаясь, потом взяла карандаш и решительно пододвинула лист к себе.

— Ну, во-первых, вот здесь вы попадаете под двойное налогообложение, — она обвела карандашом место пересечения нескольких стрелок.

— А тут, — тонкий грифель прочертил овал, охватывая несколько окружностей, — у вас договор переуступки права требования. А налог на добавленную стоимость заплатили?

— Ну, мы же еще не получили оплаты, — надул щеки Иван.

— По этому договору налоговые обязательства наступают в момент подписания. Вы разве не знали об этом?

— Нет, — насупился Бессараб. И про себя уже решил, какой разгон он устроит Доре. Завтра. Нет, сегодня.

— Только никого не ругайте, ладно? — попросила проницательная Лиля, словно прочитав его мысли.

— Хорошо, — удивился он. — Не буду, пока все не проверишь.

Лиля проверяла документы уже неделю. Звонил Олег, настойчиво просил вернуться обратно. Все же нашлось, чего торчать у чужих людей?

— Никто на тебя не в обиде. Человек понимает, что ты не при делах, — снова заладил Дунаев. — И будет лучше, если ты позвонишь ему, он пару раз спрашивал о тебе, — увещевал Олег.

— Кому лучше, Олег? — уточнила она.

— Тебе, мне… — ответил он неопределенно.

Она позвонила, и на том конце провода вроде бы обрадовались ее звонку. Ей предложили хорошо оплачиваемую работу, сделали пару комплиментов и душевно попрощались.

Будь ее воля, она бы сейчас же схватила детей и вернулась в Москву. Но оставалась эта дурацкая проверка. Как в детской игре "сыщик, ищи вора". Она исписала несколько листов замечаниями. Хватало и неверно оформленных документов и просто ошибок. Но вычислить вора, как она лихо пообещала Ивану, Лиля пока не сумела. А отступать не хотела. В ней проснулось упорство Иштвана, недаром она прожила с ним столько лет. Она просто обязана победить этого неведомого вора, победить Ивана. Доказать ему, что сама что-то стоит, чтобы его проняло наконец, кого он потерял. Лиля разозлилась на себя за такие мысли и прогнала их прочь.

Иван снова сделался мрачным и недовольным. Гонял персонал почем зря, и люди с утра интересовались у Леночки, в каком настроении небожитель, и старались под любым предлогом исчезнуть из офиса.

Он распекал начальника производства за найденный спрятанный в цеху брак, когда в его кабинет вломился Стас. Радостный и взволнованный.

— Нашла, — возвестил он.

— Что? — не понял Иван.

— То, — передразнил Стас. — Только что позвонила, она все нашла.

— Поехали, — рыкнул Иван и выбежал из кабинета. За ним поспевал Стас.

Дорогой Иван затосковал. Теперь Лилька уедет, и он ее больше никогда не увидит и не сможет признаться ей, что все годы обманывал сам себя. Нет никакой ненависти, а только обида на себя самого: