Любовник королевы фей (СИ) - Лакомка Ната - Страница 7

В праздник середины лета женщине неприлично появляться без цветов в прическе.

Я так увлеклась, что не заметила мужчину, который вышел из тени деревьев и встал на тропинке, преграждая мне путь. Я увидела его только когда ткнулась лицом ему в грудь.

Первой моей мыслью было, что это негодник Тэмлин снова подкараулил меня, но в следующее мгновение я поняла, что ошиблась. Да и не мог эльф придти сюда — я ведь не переходила ручей. Передо мной стоял лорд Руперт Фицалан. Я настолько не ожидала его увидеть, что могла только хлопать глазами, не в силах произнести ни слова. Лорд Руперт вдруг наклонился и поцеловал меня в губы. Совсем не дружеским поцелуем, хотя и не так откровенно, как лесной эльф.

Но и этого поцелуя оказалось достаточно, чтобы я ахнула и бросилась бежать куда-то в сторону.

Лорд Руперт не стал преследовать меня, и вскоре я остановилась, потому что совсем не могла дышать от страха, волнения и быстрого бега.

Прижав руку к сердцу, я мечтала сейчас только о глотке воды, но хотя ручей звенел де-то поблизости, у меня не было никакого желания идти туда, чтобы напиться.

Решительно повернув к замку, я сделала десять или пятнадцать шагов, как вдруг по лесу поплыла знакомая мелодия — переливы флейты звучали совсем близко.

Странная музыка, манящая, тоскливая, прекрасная позвала меня так властно, что я не смогла противиться этому зову, отвернулась от отцовского замка и пошла к ручью.

— Тэмлин, ты сегодня какой-то мрачный, — похлопал его по плечу Белеготар, виночерпий Ее Величества королевы фей. — С таким кислым лицом нельзя сидеть на пиру. Давай-ка я плесну тебе вина, чтобы повеселел!

Подставив серебряный кубок, Тэмлин равнодушно смотрел, как льется тонкой ароматной струей лучшее вино из запасов ее величества королевы фей и эльфов.

У эльфов не было виноделен, вино покупали у людей. У людей… С некоторых пор Тэмлин думал об этом суматошном племени больше, чем требовалось.

Вернее, не обо всем племени. А о деве с каштановыми волосами, которую он повстречал сегодня в запретном лесу. Она рвала его розы, подумать только!

Тэмлин вспомнил, как омрачилось миловидное девичье личико, когда он заколдовал корзину, и прекрасная воровка не смогла сдвинуть ее с места, и внизу живота заныло от неутоленной страсти.

Ему припомнились розовые полуоткрытые губы — сладкие, как земляника. Как они дрожали, когда он потребовал платы за цветы. Чистая, невинная, дерзкая.

Красивая дева.

Она ему отказала.

Человеческая дева отказала ему в любви. И воспламенила отказом еще больше.

А ведь она тоже этого хотела. Хотела, он видел. Слишком хорошо он разбирался в страсти, чтобы не почувствовать ее в этом юном существе. Если бы она только согласилась, то уже млела бы в его объятиях, насытившись поцелуями и ласками.

Но она отказала.

Оттаскала его за волосы, как нашкодившего мальчишку. Он мог бы легко догнать ее, завалить в траву и получить все, что хотел. Сначала она бы всплакнула, потом раскраснелась, как цветок наперстянки, а потом умоляла бы его не останавливаться. И он бы любил ее там, среди роз, до умопомрачения. Но почему-то не смог сотворить с ней такое. Это все равно, что сломать стебель белой розы и тут же растеребить на лепестки. Нет, с розами так не поступают. Их срывают осторожно, чтобы не уколоться о шипы, а потом наслаждаются ароматом и нежностью.

Желание захватило горячей волной, и Тэмлин заерзал на мягких подушках при одной лишь мысли, как все могло хорошо обернуться, если бы человеческая дева не заупрямилась.

— Тебя ждут у большой статуи, господин, — сказала ему на ухо эльфийка, разносившая вино. — Поторопись, если хочешь провести эту ночь в любви.

Она кокетливо засмеялась и удалилась, покачивая бедрами и ловко балансируя подносом, на котором стояли кувшины и бокалы.

Ночь в любви.

Тэмлин откинулся на спинку кресла и на мгновенье прикрыл глаза. Музыка, песни, и веселые крики эльфов сегодня навевали на него тоску. Ему бы хотелось провести эту ночь на поляне среди роз. И познать любовь той, которая смутила его душу одним лишь дерзким взглядом.

— Еще вина? — спросил, смеясь Белеготар.

Тэмлин очнулся от грез, которые перенесли его из шумного зала на поляну возле ручья.

— В честь праздника, а? — Белеготар поднял серебряный кувшин повыше. — Сегодня вино так и льется рекой! Еще немного — и тебе ни капли не достанется.

— Нет, хватит мне на сегодня, — сказал Тэмлин и поднялся, одергивая рубашку. Виночерпий понимающе подмигнул ему и не стал задерживать.

У большой статуи царили полумрак и прохлада — сюда долетал ветер с поверхности холма. Тонкая струйка фонтана звенела, подобно серебряной струне.

Тэмлин подошел к каменной чаше, до краев полной водой, и задумался, вспоминая журчанье лесного ручья.

Чьи-то руки обвили его сзади, мягкие груди прижались к спине, потираясь нежно и в то же время требовательно.

— Сегодня мне захотелось соблазнить тебя прямо тут, у фонтана, — прошептал ему на ухо женский голос — мелодичный, как флейта, звонкий, как хрустальный колокольчик.

Тэмлин обернулся и тут же губы белокурой красавицы прижались к его губам.

Нехотя ответив на поцелуй, он отстранил женщину, прижимавшуюся к нему.

— В эту ночь я хотел бы не любви, а покоя, Медб, — сказал он. — Позволь мне отдохнуть.

Она обиделась, и взгляд стал холодным, как морозная ночь.

— Что значит этот отказ? — спросила она пытливо. — С кем ты хочешь провести эту ночь?

— С розами, — ответил он.

— С розами? — повторила она удивленно и засмеялась. — С каких это пор ты ищешь общества цветов, а не женщин? Но я вижу, ты грустишь. Что-то мучает тебя? Я знаю про розы на поляне у ручья. Хочешь, выращу такие же здесь, чтобы тебе не пришлось ходить далеко? Она взмахнула рукой, и чашу фонтана оплели белые розы. Как живые, цветы ползли вверх, выбрасывая бутоны и листья. Воздух наполнился тонким благоуханьем, кружившим голову.

— Разве они не красивее тех, лесных? — спросила Медб, склонив голову к плечу и любуясь своей работой.

Тэмлин коснулся ладонью белого цветка, и он тут же раскрыл свои лепестки навстречу, как и десяток других цветов, подавшихся к нему.

— Видишь, они признали в тебе господина, — сказала Медб волнующим низким голосом. — Они хотят тебя. Так же, как и я.

Рука ее скользнула по груди Тэмлина, спустилась ниже, приласкала, огладив гульфик. Еще день назад Тэмлина взволновало бы это признание, и подарок в виде покорных роз тоже бы польстил. Но сегодня все было иначе. И розы, с готовностью раскрывающие свои лепестки, показались ему омерзительными.

— Прости, Медб, — сказал он, отворачиваясь от колдовских цветов. — Твои розы красивее лесных, но лесные мне милее.

Иллюзия исчезла, белокурая Медб замолчала. Молчание ее было, как приближающая гроза, но грозы не случилось. Улыбнувшись, эльфийка царственно кивнула:

— Ни в чем не могу тебе отказать. Хорошо, проводи эту ночь, как тебе вздумается.

Но не грусти слишком долго. Без тебя дворец кажется мне пустым. И завтра, — она многозначительно посмотрела на Тэмлина, и глаза ее по-кошачьи сверкнули, — я не приму отказа.

— Завтра отказа не будет, — пообещал он, поцеловал ее в щеку, хотя она подставляла губы, и покинул дворец.

Спустившись по холму, скрывавшему чертог королевы фей, Тэмлин прошел незаметной тропкой к поляне, заросшей белыми розами. Журчанье ручья походило на женский смех.

А как смеется та человеческая дева? Похож ли ее смех на журчанье ручья? Или он напоминает звон серебряных колокольчиков?

Упав в пышную траву, Тэмлин достал флейту и не мог удержаться от улыбки, вспомнив, как девушка с каштановыми волосами следила за его руками, когда он крутил в руках музыкальный инструмент. Глаза ее затуманились, алые губы приоткрылись, как будто она тоже была не прочь поучаствовать в этой игре. А он с удовольствием покрутил бы ее на своей флейте, и тем более — разрешил до нее дотронуться. Летний вечер перешел в теплую летнюю ночь. Тэмлин сидел на берегу ручья, разделявшего владения эльфов и людей, и играл на флейте. Нежные звуки улетали в сторону человеческого города. Туда, где сейчас люди тоже праздновали середину лета, и как эльфы тоже пели, плясали, услаждали слух музыкой, а сердца — вкусными кушаньями и сладкой выпивкой.