Король решает всё (СИ) - Марс Остин - Страница 86

Она стала сравнивать построчно и ахнула — «очень красивая».

«И смерть, и я. Обе очень красивые.

Так значит поэтому он решил, что я его убью?

Да ну нафиг, мне не нравится это пророчество.»

Вера нервно обвела овалами эти фразы, соединила двойной стрелкой по краю листа и подписала: «Бред!», отбросила лист на угол стола и поёжилась, натирая глаза и пытаясь не думать о навязчивой картине с мрачным залом и двумя ножами.

«Нет, с ним всё будет хорошо.»

Стала бессистемно перебирать чертежи, их скопилось уже немало — электрическую точилку пришлось трижды перечерчивать, плюс сборочный занял несколько листов. После такой тренировки навыки вернулись, она чувствовала в себе силы взяться и за более существенные вещи. Вспомнила журнал и улыбнулась.

«Начертить господину министру калаш в разрезе, с принципиальной схемой работы? Ему бы понравилось. Жаль, что я не так уж хорошо это всё помню, хоть и увлекалась когда-то такими вещами.»

Она попыталась набросать автомат легкими штрихами, но быстро сдалась, без подробных технических данных такой чертёж — не более чем рисунок-фантазия на военную тему, даже пытаться не стоит. Вера вздохнула, смиряясь с собственной дырявой памятью, взяла чистый лист и стала чертить кондитерский мешок для крема — она спрашивала на рынке, никто о таком не знал, так что можно считать его ноу-хау.

Закончив с основным чертежом, она подписала его чертёжным шрифтом, хотела добавить дату, но поняла, что понятия не имеет, какое сегодня число. Решила посчитать дни, проведённые в этом мире, насчитала одиннадцать и сама ужаснулась тому, как быстро они пролетели. Написала вместо даты «день 11й» и поставила подпись, потом посмотрела на слишком белый свободный кусок листа и стала лёгкими штрихами набрасывать там шикарный трёхэтажный торт, чувствуя как вместе со сложностью украшения растёт её желание такой тортище приготовить в реале. Закончив рисунок, подписала тортик взятым с потолка названием «Изабелла», мелкими каллиграфическими завитушками, полюбовалась, отложила.

Спать не хотелось, так что в виде перерыва Вера взялась за иероглифы и просидела над ними до ночи.

— Ура, я пришёл! Всем срочно проснуться и изобразить радость!

Вера потёрла лицо, потягиваясь и пытаясь сдержать зевок. Она спала в кресле за столом, уложив голову на листы с иероглифами. Сейчас один из них надёжно прилип к её щеке, Вера оторвала его с неприятным ощущением отклеивающегося пластыря, положила на стол и посмотрела на радостного Барта, который уже стоял напротив и наблюдал за ней с широкой улыбкой на зеленоватом, но вполне бодром лице.

— Ты над чем так усердно трудилась, свет моего желудка?

— Училась, — отмахнулась Вера, выпрямилась и потянулась: — Сейчас пойду умоюсь и буду изображать подобающую радость от твоего визита. А ты пока можешь пойти поставить чай.

— Хорошо. — Он ускакал на кухню, Вера пошла в ванную, смывать со щеки отпечатки иероглифов. На запястьях расплывались надписи «протяни руку», она смыла старые и сразу же пошла рисовать новые.

— А что ты делаешь? — выглянул из кухни Барт, Вера дернула щекой и вздохнула:

— Пророчество. Министр тебе не рассказывал?

— Нет. Ну, я знаю, что у вас была шаманка, но что она говорила, мне никто не рассказал.

— Она сказала, что я спасу две жизни одним прикосновением, но для этого мне придётся первой протянуть руку. А мне это не свойственно, так что я решила записать себе, для памяти. — Она помахала в воздухе рукой, Барт поднял брови под самую чёлку:

— Ого. Что она ещё говорила?

— Да там куча всего и ничего не понятно. — Вера пощупала подсохшие надписи и встала, направляясь на кухню. — Ты рассказывай, как у тебя дела? Вылечили тебя?

— Да, теперь только восстановление, — он открыл холодильник и стал шуршать по кастрюлям и пакетам, выставляя на стол еду. Вера помыла себе яблок, персиков и прочей сладкой ерунды, выдвинула ящик с приборами, но почему-то не нашла там ножа.

«Господин отвечающий за свои слова министр решил наточить мой ножичек? Боже, какая забота.

Это значит, что он приходил ночью, когда я спала на бумажках. А если бы не уснула, мы могли бы поболтать за чаем. Блин.»

Вера взяла другой нож и стала резать яблоки, рядом раздался немного ехидный голос Барта:

— О чём это ты задумалась, а?

— А что, — с подвохом спросила она, — мои мысли уже не читаются?

— Я не телепат, — широко улыбнулся маг, — просто у тебя было такое лицо, что мне стало интересно.

— Не лезь в чужие мысли, дружище, целее будешь, — она шутливо погрозила ему пальцем и спросила, — ты Эйнис видел? Как она там?

«И как там господин неделю не бывавший дома министр, если уж на то пошло? Как можно неделю не появляться дома?»

— Эйнис? — фыркнул Барт, — да как обычно, строит из себя принцессу в изгнании. Все её используют, никто её не ценит, а она такая вся, такая! — Вера тихо фыркнула, но промолчала, Барт понизил голос: — Что у вас тут вчера случилось?

— В смысле? — изобразила непонимание Вера, Барт криво улыбнулся:

— В смысле, что такого Эйнис тут увидела, что заставило её со скандалом перетащить свои вещи из квартиры господина Шена в общагу?

«Что?..»

— Она живёт с ним? — приподняла брови Вера, пытаясь не показать, насколько её это шокировало. Барт весомо поднял указательный палец:

— У него, сестричка. Не с ним. — Он закатил глаза и издевательски развёл руками, — то есть она бы, конечно, была счастлива жить «с ним», она прикладывает немалые усилия для поддержания слухов, что их отношения гораздо ближе, чем есть на самом деле, но, но… — он злорадно ухмыльнулся и сложил руки на груди, — магам сложно врать. Весь магический спецкорпус знает, что Эйнис девственница, так что что бы она там ни болтала — ей верят только дураки и не-маги.

Вера пожала плечами и поставила на стол тарелку с фруктами, стараясь не показать, что ей стало легче от его слов. Вернувшись к плите, она сняла закипевший чайник и стала наливать чай, загадочно улыбнулась:

— Ну вообще-то, девственность — не показатель, это ещё ни о чём не говорит. Можно запросто её сохранять и при этом получать от жизни все возможные радости.

— Да ладно, — недоверчиво округлил глаза Барт, — как?

Вера замерла на вдохе, обернулась, пару секунд посмотрела в его чистые доверчивые глаза и выдохнула, с улыбкой качнув головой:

— Нет. Нет, дружище, я не хочу быть тем человеком, который разрушит твой простой и понятный мир, и не проси.

— Но… — он обиженно посмотрел на неё, как отличник на учебник с вырванными страницами, Вера подняла ладони, решительно мотнув головой:

— Нет, забудь. У тебя есть отличный взрослый папик, которому ты можешь задать все свои пикантные вопросы — в конце концов, это его обязанность, пусть отдувается. — Она опустила глаза и прикусила губу, тихо хохотнув: — вот же он будет мне благодарен за такую наводку, блин… Барт, только не говори ему, откуда в твоей невинной голове такие мысли!

— А вот возьму и скажу! — надулся Барт, но тут же сделал хитрую физиономию, — или рассказывай сама.

— Фиг тебе, шантажист, — Вера показала ему язык, он тоже показал в ответ, надулся ещё больше и замолчал. Потом выпрямился и ехидно улыбнулся:

— Так ты не ответила. Что вы тут такого делали, что Эйнис взбесилась? — Вероника мысленно чертыхнулась, она была почти уверенна, что такой шикарный съезд с темы заставит его забыть о вопросе. Барт хитро понизил голос, — Вера, отвечай, или я решу, что вы тут занимались неприличными вещами.

Она фыркнула и качнула головой:

— Барт, уйми фантазию, какого ты о нас мнения? Ничего неприличного тут не было. Дело не в том, что Эйнис увидела здесь, она уже пришла недовольная. — Вера подала ему чашку и обхватила свою, закрыла глаза, глубоко вдыхая непривычный фруктовый запах.

— А что тогда случилось? — Барт отпил чая и посерьёзнел, — если она была взбешена, то сразу же высказалась, держать в себе — не в её стиле. Что она сказала?