Ледяная старуха в Снежном замке (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann" - Страница 21

— Разумно, — одобрила ее действия госпожа Редфилд. — Я сразу и не сообразила, что в общедоступном компьютере эту информацию лучше не оставлять.

Карвер дремал в кресле дежурного. Лавиния громко откашлялась, и он вскочил, хлопая глазами.

— О! Это вы… А я тут задремал, простите.

— Да за что ж тут извиняться, — улыбнулась госпожа Редфилд. — Время позднее, день был долгий. Идите домой, Эдмунд, мы все убрали и выключили. Результаты обсудим завтра.

Они вышли из здания городской стражи и остановились. Улица была пуста, приглушенный золотистый свет фонарей делал все вокруг чуточку нереальным.

— Похоже, мороз усиливается, — Барбара зябко передернула плечами. — Надо же, в кои веки синоптики не ошиблись!

Не торопясь, они побрели через главную площадь к улице Жардин Альпин, чтобы подняться к «Эдену».

— Мне показалось, или у вас с господином частным сыщиком что-то… наклевывается? — спросила Лавиния. -

— Вам почудился в его взоре интерес? — Барбара хмыкнула. — Не думаю, чтобы я его заинтересовала как женщина. Скорее, он пытается вспомнить, где мог меня видеть раньше.

— И где же?

— Дело в том, что первое образование я получала в Москве, в Университете. Видимо, господин Верещагин учился в то же время, где-то мы могли и сталкиваться.

— Да? То есть, медицина — это второе?

— Да-а… — Барбара остановилась и посмотрела на звезды. — Всегда удивляюсь, какие они в горах… другие. Кажется, рукой можно достать, так близко и ярко.

Госпожа Редфилд тоже подняла взгляд, ровно в тот момент, чтобы увидеть чиркнувшую над их головами белую искорку.

— О, как интересно, — пробормотала она. — Магвестник кому-то в наш отель… или в Снежный замок.

Ее спутница наклонилась, зачерпнула снег с обочины дорожки и слепила снежок. Он попал точно в ствол дерева, и молодая женщина рассмеялась, а затем повернулась к Лавинии.

— Первое образование у меня было по специальности химия и алхимия лекарственных препаратов. С дополнением в виде ведьмовских отваров и прочего. Мне было двадцать пять, я носила фамилию мужа, Неклюдова, и щеголяла длинной светлой косой. Потом… были всякие приключения, я вернулась в Краков и снова стала брюнеткой, вернув себе фамилию Вишневская. Так что вряд ли господину Верещагину удастся вспомнить, где и когда мы могли встречаться.

— Понятно, — сказала госпожа Редфилд. — Ну, вот мы и пришли. До завтра!

За ночь еще похолодало. Взглянув на информацию бюро погоды, высветившуюся на экране коммуникатора, Алекс покачал головой.

— Минус восемнадцать. Холодновато, дорогие мои. Во всяком случае, для того, чтобы сидеть в нартах, санях или как там это называется у вас, у каюров.

— Ну па-ап, мы и не будем в них сидеть, — привычно заныл Стас. — Мы собак покормим, вольеры почистим…

— А Катя где? — только сейчас сообразил любящий дядюшка. — Она что, заболела?

«После вчерашнего. Точно! Открытие силы даром не прошло…» — подумал он, лихорадочно соображая, что страховки у Кати нет, маги-медики в клинике заняты выше ушей пострадавшими в лавине…

— Не, не заболела! — включился в разговор Серж. — Она занимается с госпожой Редфилд. Нас выгнали, говорят, мешаем сосредоточиться.

— Ну, слава Великой Матери, — выдохнул Алекс. — То есть, Катя к собакам не идет?

— Не-а.

— Ладно… Тогда так решим: я вас провожу и поговорю с этим… как там его зовут?

— Франк! Франк Мюллер! — наперебой закричали мальчишки.

— Если он будет за вами смотреть, чтобы вы не обморозились, не простудились и так далее, то оставайтесь с собаками до обеда…

— А можно мы там пообедаем?

— Если господин Мюллер согласится!

Конечно, Франк Мюллер был очень рад добровольным помощникам, не стал отказываться от пары дукатов и согласился покормить близнецов обедом. Выйдя с территории собачьей школы, Алекс взглянул на часы: десять. Можно пару-тройку часов покататься, потом пообедать вместе с Катей… «И с Барбарой, может быть?» — вкрадчиво шепнул ему внутренний голос. Трудно было не согласиться с таким собеседником. Барбара Вишневская интересовала нашего героя даже больше, чем просто «очень». И, хотя сам он старательно себе твердил, что просто не может вспомнить, где же видел женщину раньше, от истины это было далековато. Алекс все время представлял себе серые глаза, высокие брови, темную прядь, падающую на лоб, и не замечал, что начинает улыбаться.

Занятия с Катей Лавинию не разочаровали. Довольно быстро девочка поняла принцип установки ментального щита и даже сумела его создать. Пусть слабенький, пусть продержался он всего минут пять, неважно — у самой госпожи Редфилд это стало получаться только раза с третьего. А вот вторая стихия, воздух, Кате почему-то не давалась; простейший смерчик, который должен был перенести карандаш из одного конца комнаты в другой, то ронял свой груз обессилено уже на полпути, то скручивался в тугой узел, грозя превратиться в полноценный вихрь. Раз за разом повторяла девочка слова и жесты, но получалось все хуже. Наконец Лавиния прищурилась и спросила:

— А скажи мне, милое дитя, когда ты сопровождаешь формулу движением, это у тебя в голове соединяется в какую-то картинку?

— Нет… А в какую должно?

— Это у кого как. Ну, вот я, например, работая с воздухом, первое время представляла себе наполненный легким газом воздушный шар. Он держится у земли на одной тоненькой веревочке. Вот ты сделала жест, — и она повернула левую кисть, особым образом сложив пальцы, — и оборвала эту нить. Шар свободен, он взмывает в воздух.

И, повинуясь ее приказу, карандаш подлетел к письменному столу и нарисовал на листе бумаги изящный вензель.

— Понятно… Я подумаю, ладно? Пока что у меня с этой стихией картинка не видна никакая, просто серое марево.

— Подумай. Только, пожалуйста, без меня не экспериментируй!

— Не буду, — заулыбалась девочка. — А можно я сейчас в бассейн пойду? У меня прямо кончики пальцев чешутся, так хочется их в воду окунуть.

— Хм. Это интересно… Дай-ка…

Лавиния дотронулась до Катиной ладони и тут же отдернула руку, с трудом удержав на губах проклятие.

— Однако! Похоже, что мы с тобой раскачали процесс, и у тебя просыпается третья стихия. Ох, как это нехорошо…

— Опасно? — Катя стала разглядывать свою левую ладонь, будто надеясь увидеть там неведомые письмена.

— Ну, скажем так — могло стать таковым, если бы мы с тобой не поймали этот момент. Но после бассейна пообедай, и будем снова заниматься.

— А какая стихия?

— Огонь.

— Ух ты! Это я смогу свечку поджигать взглядом? И воду вскипятить?

— И устроить пожар, причем такой, что сгорит весь Валь де Неж! Не вздумай без меня пробовать!

В полном восторге девочка убежала переодеваться, а Лавиния опустилась на стул и взялась за голову, оценив открывающиеся перспективы.

«В школу. Срочно в школу! — думала она, перебирая мысленно известные ей учебные заведения, где умели находить подход к универсалам. — И кажется, зря я пообещала Алексу, что порекомендую школу рядом с Москвой. Все-таки и в Коломне, и в Твери работают с детьми постарше, лет с шестнадцати. Вот разве что…»

Она взяла коммуникатор, нашла в записной книжке нужное ей имя и долго разглядывала эту запись, словно рассчитывая найти там некие зашифрованные письмена. Наконец, нажала кнопку, и через короткое время на экране появился седовласый и седобородый маг, словно сошедший со страниц детской книжки с картинками. Даже темно-синий колпак, усеянный золотыми звездами, присутствовал. Тяжело дыша, маг кивком поприветствовал Лавинию, уселся в кресло и произнес неожиданным сочным, красивым баритоном:

— Вот скажи, как ты ухитряешься выбирать такие неудачные моменты для вызова?

— Здравствуй, Теодор! — улыбнулась госпожа Редфилд.

— И тебе не хворать!