Невеста берсерка (СИ) - Федорова Екатерина - Страница 30

Рядом посапывала Добава, похоже, тоже не спавшая прошлой ночью. Что и неудивительно…

Харальд осторожно встал, кое-как выкрутился из покрывала, стараясь не разбудить девчонку. Вышел из чулана, осторожно ступая.

Напротив, на носу, примостился Кейлев. Дремал, сидя на палубе и привалясь к планширю драккара. В кольчуге, с мечом на поясе, со шлемом, поставленном на палубу у колена.

Рядом, аккуратно уложенная на доски, поблескивала секира Харальда. Уже отчищенная кем-то от засохшей крови и налипших мозгов.

Он подошел, тронул старика за плечо. Кейлев тут же дернулся, просыпаясь. Поморгал, глядя на ярла и растягивая губы в улыбке.

Высматривает первым делом морду зверя у меня на лице, с досадой понял Харальд. И радуется, не найдя…

— Ярл. Я все сделал, как ты приказал. Те, что на страже, сменились после обеда, так что и они успели поспать.

Харальд кивнул. Сказал свистящим шепотом:

— Гудрем запаздывает.

— Убби этот… — проворчал Кейлев, вставая, — так вот, он полагает, что Кровавая Секира сюда уже не сунется. Говорит, сбежавшие наверняка его предупредили. Конунг Гудрем уже знает, что случилось этой ночью в Йорингарде. И…

Старик запнулся.

— Продолжай, — Харальд нахмурился.

— Убби считает, что Гудрем в бой не пойдет. Если ему рассказали, каким ты был этой ночью, ярл… он предпочтет скрыться в своем Велинхелле. И так оно будет лучше для всех.

Но не для меня, подумал Харальд. Гудрем не успокоится. Жить придется с оглядкой, каждый день ожидая удара в спину — или даже открытого нападения.

— Пойду поговорю с Грюмиром, — медленно сказал он.

И бросил взгляд на берег. Тела исчезли, о бойне, произошедшей здесь, напоминала лишь вытоптанная трава, потемневшая от засохшей крови.

— Поставь пять человек сюда на стражу, — Харальд кивнул в сторону кормы с чуланом.

— Да, ярл. Если что, я в крепости уже и покои подобрал — удобные, охранять будет легко.

— Для покоев рановато, — тихо бросил Харальд в ответ. — Пока пусть побудет тут.

Он подхватил секиру, шагнул к борту. Там уже успели установить сходни, одним концом упиравшиеся в каменистый берег.

Убби дожидался нового ярла шагах в пятидесяти от его драккара, сидя на камне. Завидев Харальда, он поднялся. С полдюжины бывших ветеранов Хрорика, развалившиеся возле него на траве, тоже встали.

— Ярл, — Убби кивнул.

Харальд кинул взгляд на полотно, намотанное на правую ладонь викинга. По ткани расплылись бледно-красные пятна, пальцы опухли и потемнели.

— Как я понимаю, Убби, за мной теперь должок, — не торопясь, сказал он. — О моем вергельде мы поговорим потом. Где Грюмир?

Убби, заулыбавшись при слове вергельд, махнул рукой.

— Мы его спутали — и сунули в загон для скота. С охраной.

— Хорошо. А скажи-ка мне, Убби… — Харальд скользнул взглядом по домам Йорингарда. — Почему ты думаешь, что Гудрем сюда не вернется?

Старый викинг ухмыльнулся. Сам Ермунгардсон спрашивает его мнение — и при всех.

— Ну… если бы ты, ярл, видел себя прошлой ночью, ты бы тоже не пришел.

Харальд нахмурился. Убби, сообразив, что сболтнул лишнее, поправился:

— Хочу сказать… думаю, Гудрем уже не придет. На стрелах, которыми тебя забросали на хольмганге, была отрава — мы тут уже поговорили по душам с одним лучником, с драккара Грюмира. Но ты эту отраву переборол.

Не я, подумал Харальд.

— А кроме этого, у них, похоже, ничего не было. Иначе Грюмир пустил бы в ход все, что имеет, когда ты его… И потом…

Убби на мгновенье смолк. Продолжил, блеснув глазами:

— Не конунгу, пусть даже и Гудрему Кровавой Секире, тягаться с сыном Ермунгарда.

— Пошли, — угрюмо сказал Харальд. — Поговорим с Грюмиром.

Казна Гудрема хранилась там же, где и вчера — Харальд приметил стражу, выставленную у того самого дома, где прошлым вечером стояли Бъерн и Ларс.

Он бросил через плечо, обращаясь к Убби, шагавшему за ним следом:

— Казну пересчитали?

— Все взвесили, мешки запечатали, — обрадовано сказал тот. — То, что у Грюмира отбили, все на месте. Разве что он сам или его люди успели что-то своровать. Ты не подумай чего, ярл, мы казну осматривали вместе с твоим Кейлевом. Вместе и печати накладывали…

— Я не думаю, — буркнул Харальд. — От того места, где вы держите Грюмира, крики до берега долетают?

— Ну… — Убби задумался. — Могут и долететь. К вечеру, особенно если тихо, крик летит далеко.

— Есть поблизости укромное место, чтобы вопли заглушить?

— Да там сбоку женский дом, — обыденно сказал Убби. — Мои парни туда уж заглянули… ты, ярл, пока спал, криков не слышал? Вот туда и потащим, если тебе хочется тишины.

Харальд коротко глянул на него через плечо. Спросил холодно:

— Дочки Ольвдана?

Убби засопел.

— Я спросил, — тихо напомнил Харальд.

— Там, среди них, только две нетронутых Гудремом и остались, ярл. Мы их заперли, для тебя. Я даже своего парня отрядил, дверь охранять. А остальные… один раз им между ног вошло, чего бы и дальше не зайти? Тем более, что начали не мы, а Гудрем. Вот пусть родня Ольвдана с него и спрашивает, если что. Правда, до сих пор они что-то не больно рыпались…

Харальд на ходу равнодушно подумал — не везет дочкам мертвого конунга. Однако во всех захваченных крепостях судьба всех женщин одна и та же. И не ему, истязателю женщин, кого-то осуждать.

Спросил с насмешкой:

— Как нетронутость-то определили? На ощупь?

— Да что мы, зве… — начал было викинг. И осекся, проглотив остаток слова.

Ну-ну, подумал Харальд.

— Тут нам сам Гудрем помог, — быстро выпалил Убби, торопясь загладить промашку. — Велел всех дочек конунга сберечь для себя. Поэтому, когда Йорингард взяли, девок Ольвдана согнали в одни покои. Заперли там… Начал Гудрем, понятное дело, с Рагнхильд Белой Лани. Потом для него по одной выводили. Когда ты подоспел, там только две девки и остались. Но обе — нетронутые, Одином клянусь…

— Когда о девках говорят, Одином не клянутся, — приглушенно сказал Харальд, останавливаясь.

Убби вздрогнул. Голос у ярла срывался то ли в рычание, то ли в шипение…

— Веди-ка меня прямо в женский дом, — велел Харальд. — И пусть твои люди приведут туда Грюмира.

Вышел Харальд из женского дома, уже когда стемнело — и на стенах Йорингарда редкой цепью засветились огни. Присел на корточки, отступив с утоптанной дорожки на траву. Несколько раз воткнул в землю кинжал, счищая кровь.

Рвать руками Грюмира он не решился — мало ли что опять могло в нем проснуться. На каждом шагу к девчонке не набегаешься…

Пришлось пустить в ход лезвие.

Знал хирдман Гудрема гораздо меньше, чем хотелось бы Харальду. Но даже это немногое выдал не сразу.

Гудрем вручил своему хирдману странное снадобье в крохотной серебряной баклажке, туго заткнутой пробкой, еще перед тем, как отправиться в Йорингард. С наказом пустить в ход, если вдруг объявится берсерк Харальд.

Точно такие же баклажки получили и другие хирдманы — все, кроме людей Хрорика. То ли Гудрем им не доверял, то ли его запасов на всех не хватило.

Похоже, все, что делал Гудрем, делалось не просто так. И прилюдная, при всех, жертва Ермунгарду, и его болтовня на пиру… слухи об этом рано или поздно просочились бы. И дошли до Хааленсваге. Скорей всего, во Фрогсгарде Кровавая Секира тоже кричал, что заставит служить себе берсерка.

Его и впрямь ждали в Йорингарде, вот только он пришел чуть раньше — благодаря Рагнхильд.

Главное условие, и это Гудрем повторил своим хирдманам несколько раз — снадобье должно было попасть берсерку в кровь. Самое лучшее, как сказал Гудрем Секира, это намазать его на стрелы и стрелять издалека. Меч и копье использовать, только если Харальда уже повяжут.

После этого Гудрем приказал отступить, оставив Харальда в одиночестве. И держаться от него в одном полете стрелы.

Через некоторое время берсерк должен был свалиться с ног. Тогда его следовало заковать в цепи — но ни в коем случае не убивать.