Белые волки. Часть 2. Эльза (СИ) - Южная Влада - Страница 5

— Отвечаю, — сложил тот руки перед собой. — Задавай.

— Почему вы считаете, что на троне сидит не Волк?

Такого вопроса знахарь, похоже, не ожидал. Он сверкнул глазами из-под морщинистых набухших век и как-то скупо улыбнулся.

— Потому что ему там не место. Его ждет трон, но не этот. Он должен править, но не здесь. Его трон — из песка и человеческих костей. Трон Цирховии — из золота и солнечного света.

Алекс помолчал, обдумывая услышанное. Конечно, он рассчитывал на более прямой ответ, но понимал, что старик мыслит иначе, его голова полна образов, которые были знакомы каждому истинному, но вряд ли открылись бы непосвященному.

— У наместника в глазах черная тьма, — наконец проговорил он. — Я вспомнил это. Сегодня, там, в подвале. Однажды я видел это сам.

Знахарь медленно кивнул, не выказав особого удивления.

— Вы знали это? — поднял брови Алекс. — И вы ничего не предприняли до сих пор?

— Если бы боги хотели, чтобы я что-то предпринял, — со свойственным ему философским спокойствием ответил старик, — они бы заставили меня это сделать. Но моя роль в другом. И я ее добросовестно выполняю.

— Роль?

— Конечно, сынок. Разве ты не понимаешь? — ласково глянул старик. — Светлый бог и темный. Истинные и ведьмы. Белые фигуры и черные. Короли и пешки. Верные ферзи и двуличные кони. Это игра. Игра, в которую играют боги.

— Дайте мне еще закурить, — нахмурился Алекс.

На этот раз знахарь не стал читать ему нотации, ловко щелкнул зажигалкой и сунул сигарету между губ.

— Вижу, что тебе сложно это понять, — начал он, — но если раньше ты совсем не готов был поверить, то теперь в тебе этой готовности прибавилось. Поэтому слушай, я расскажу то, что знаю, но только один раз. Повторять не буду — это не сказка на ночь и потеху.

Алекс молча кивнул и крепче втянул в себя терпкий сигаретный дым. Хотя бы ради того, чтобы удовлетворить любопытство, он должен был дослушать эту историю.

— Время для богов течет иначе, чем для людей. Медленней. Они могут веками выстраивать свою партию, а человек может прожить целую жизнь всего лишь за один ход.

— Но зачем, по-вашему, они играют с нами?

— От скуки. Когда у тебя впереди целая вечность, ты волей-неволей начнешь искать, чем бы ее занять. Но чтобы партия длилась, она должна быть интересной. В ней требуется соперничество, борьба. А победа не достигается с одного хода. Много лет назад темный бог начал готовить своего посланника. Для этого были созданы все условия, вплоть до его рождения. Так же, как были созданы условия для посланника светлого бога.

— Откуда вы это знаете?

— Так говорится в пророчестве.

— И за что они будут бороться?

— За трон. За страну. За женщину.

— За женщину?

— Конечно. Ты знаешь, с чего началось существование нашего мира? С женщины. И ей же когда-нибудь оно окончится. Но у одной монеты всегда две стороны. Жизнь и смерть. Свет и тьма. Добро и зло. Любовь и ненависть. Посланники богов оба привязаны к одной женщине, только противоположными чувствами. Один ее безумно любит. Другой — безумно ненавидит. Если ее сумеет защитить первый — вместе с ней он получит трон. Если же ее сможет уничтожить второй…

Старик замолчал и сдвинул косматые брови.

— И что тогда? — напомнил ему Алекс.

— Что обычно бывает в конце партии, сынок? Фигуры сметают с доски, чтобы расставить их в новом порядке.

— Цирховии придет конец?

— Той Цирховии, какая она есть сейчас, — несомненно.

— Хорошо. Я понял, — кивнул Алекс. — То есть, восхождение наместника на трон — это тоже один из ходов партии?

— Полагаю, что так.

— А что, если он не получит эту женщину? Что, если тьма поступила хитрее и заранее захватила его? Что, если он уже не может противостоять силам противника?

Знахарь снова слабо улыбнулся.

— А кто сказал, что наместник должен им противостоять? Я считаю, что речь в пророчестве идет о тебе, Алекс. Да-да, не делай такое лицо. Я все понял, когда ты позвал меня в свой дом и показал эту женщину. А после того, что видел сегодня вечером, — даже в этом и не сомневаюсь. И ты впервые спросил меня о чем-то, что не касалось тебя самого. О будущем своей страны. Ты наконец-то стал им интересоваться. Впервые тебя интересует не месть, а справедливость.

— Но я… — Алекс ошарашенно тряхнул головой, — я не истинный, и не белый волк, и не человек. Я…

— Никто? Полукровка? Отверженный? — старик хмыкнул. — И что с того? Разве это помешало тебе взять сегодня тьму голыми руками? А раньше, до всего этого, ты смог бы? В конце концов, кто-то же должен принять на себя эту роль? Почему бы и не ты?

Алекс помолчал и посмотрел на свои повязки.

— Хотите сказать, все, что сделали с Эльзой… все, что меня заставили сделать с ней… так было надо? И мою дочь похитили, чтобы заставить меня действовать? Просто для того, чтобы меня как следует разозлить?

— Замысел богов непросто понять.

— Замысел богов очень жесток.

— Но те характеры, которые рождаются под их руками, — великолепны.

Алекс покачал головой. Если все правда, и Эльза — камень преткновения между ним и кем-то еще, кем-то, желающим уничтожить ее, а заодно и весь род белых волков, то победить этого соперника будет непросто. Хотя бы потому, что имя его до сих пор оставалось тайной.

— Ответьте мне на второй вопрос, — вполголоса попросил он. — Когда остановятся эти часы в моей прихожей? — Заметив, что собеседник открывает рот и собирается ответить, Алекс поторопился добавить: — Историю о том, что две силы столкнутся, я помню. Меня интересует конкретный ответ — когда? Как скоро? Сколько у меня есть времени в запасе? День? Неделя? Год?

— Скоро, — не стал лукавить старик. — Вчера в кортеж наместника впервые бросили камень.

Алекс кивнул. Он тоже слышал об этом происшествии, более того, лично подключился к расследованию. Правда, виновника до сих пор не нашли.

— Подумайте, молодой человек, — продолжил знахарь. — Впервые за много лет существования Цирховии кто-то посмел оскорбить правящую власть. Кто-то посмел посягнуть на того, кто на троне. Пусть безобидно — но уже посмел. Скоро за этим камнем последует целая лавина. Кому-то правление белых волков стоит поперек горла.

— Но если наместника посадил на трон некто могущественный, почему он не защитит его?

— А почему ты думаешь, что не по его указке и бросили этот камень? — хитро прищурился старик. — Если богам надоедают их слуги, то почему они не могут надоесть человеку? К тому же, как я сказал, это не его трон, и упасть Волку оттуда рано или поздно придется.

Алекс пожал плечами. С этой стороны на ситуацию он просто не посмотрел. И на Димитрия он никогда не смотрел с этой стороны тоже. Получается, что не только жизнь Эльзы в опасности, но и ее брата — тоже? И будет ли кому-то плохо, если тот, наконец, покинет трон? Можно ли помочь тому, кому, похоже, помогать уже поздно? И стоит ли, вообще, вмешиваться во все это?

Видя его растерянность, знахарь засобирался домой, оставил в чайнике еще заварки для целебного чая и натянул свою шляпу.

— А это слово, — остановил его Алекс, — "анэм", что оно означает?

Старик подошел и по-отечески похлопал его по плечу.

— "Я следую своему предназначению". Да ты и сам мог бы догадаться, зачем спрашиваешь, сынок?

Говорят, ночь — это время чудовищ. Дневной свет обжигает их, укорачивает им лапы и хвосты, вынуждает прятаться в узкие норы и щели. Шум и суета пугают их и делают маленькими и ничтожными. Никто не боится чудовищ днем.

Поэтому ночью они выползают голодными и злыми. Тянут щупальца из тьмы и скалят из мрака зубы. Сверкают полными ненависти глазами и воют на разные голоса. Маленькие дети верят, что чудовища живут под кроватью или в шкафу. Они боготворят взрослых за смелость и не догадываются, что только с возрастом открывается настоящая тайна: самый жуткий монстр обитает у каждого внутри. Поэтому люди боятся одиночества — наедине с собой бывает нелегко уснуть.