Во власти пламени - Чернованова Валерия М. - Страница 37

Обо всем об этом княгине докладывал ее верный слуга — созданный темной магией мальфорн, обладающий весьма полезной способностью менять облик. Сейчас на ладони ее светлости сидел паук, лениво перебирая тонкими длинными лапками. Когда князь и его элири покидали замок, за ними отправлялась серая пичуга, мелкая и неприметная. А чтобы следить за Риан и Аманом в Огненном чертоге, мальфорн превращался в юркую мышь.

Элесбед видела его глазами. Видела все, что происходило между Риан и Карраем, и это «все» ей определенно не нравилось. Не нравилось то, что Аман начал привязываться к алиане. Его зверя тянуло к девушке, и вот это беспокоило княгиню больше всего: что дракон выберет Анвэри прежде, чем она действительно превратится в рабыню.

В иные моменты Элесбед казалось, Аман ищет другое решение их проблемы. Решение, которого не существовало. А если оно и было, княгине совсем не хотелось, чтобы сын его обнаружил. Месть должна свершиться! И только через Риан она сможет достигнуть того, к чему так долго стремилась.

Ее светлость надеялась, новые лица отвлекут сына от мыслей о бунтарке, но было видно: последнее, что ему сейчас нужно, — это отбор. Аману давно пора было жениться, разделить родовую магию со своей ари, но, кажется, невесты его не интересовали.

Еще один повод для обеспокоенной матери, чтобы не спать долгими ночами.

Пока алианы прибудут в замок, пока сын выберет себе ари — за это время могло произойти многое, и дракон мог еще больше привязаться к своей наложнице.

Элесбед не могла этого допустить, поэтому решила действовать на свой страх и риск.

Сегодня, пока сына не будет дома, Риан лишится невинности, и ее светлость наконец сможет вздохнуть спокойно.

Опустив мальфорна на подоконник, морканта отошла от окна-бойницы и приблизилась к стеллажу, заставленному разнообразными снадобьями и лекарствами. Пальцы княгини, унизанные драгоценными перстнями, прошлись по биркам, перетягивавшим горлышки пузырьков, пока не замерли на небольшом изящном сосуде синего стекла.

То, что нужно. Ее светлость довольно улыбнулась.

Риан очень красивая, яркая девушка — этого у нее не отнять. А эррол Марх молодой интересный мужчина, которому нравится внимание женщин. И который сам любит оказывать им внимание.

Вот пусть сегодня его и окажет. Рабыне друга. Чувственный танец и разжигающие похоть капли, которые по приказу княгини добавят в питье Марху, наверняка подтолкнут его к решительным действиям.

Он ведь уверен, что Риан не девственница. Да и под воздействием зелья непросто будет сдерживаться. Если не сказать — невозможно.

Элесбед сжала пузырек в кулаке. Отбросив совершенно лишние сейчас сомнения, решительно направилась к выходу, велев мальфорну последить за гостем. Было любопытно узнать, как Аксен отреагирует на предложение княгини поужинать в обществе их рабыни.

Сын, конечно, когда узнает, придет в ярость. Но ничего, перебесится. Со временем успокоится и смирится. Поймет, что она поступила правильно.

— И тогда, возможно, сосредоточится на отборе и выполнении клятвы, — пробормотала Элесбед, резко добавив: — А не на этой нахальной соплячке!

Сказать, что я волновалась, — это ничего не сказать. Где-то после обеда меня начало потряхивать и не отпускало до самого вечера. Чувствуя, что с его хозяйкой творится что-то неладное, Чили бегал за мной хвостиком. Просился на руки, ластился. В общем, как мог, пытался меня успокоить. И я была благодарна ему за эту нежность. За любовь, которой мой питомец щедро со мной делился.

— Без тебя я бы здесь точно сошла с ума, — сказала я своему воспитаннику, проводя рукой по его мягкой гладкой шерстке, и снова с тревогой подумала, что в своей жажде отомстить, ранить меня побольнее Элесбед может навредить и Чили.

Может, вернуть его родителям? Представив, как на это отреагирует сам Чили, поняла, что морально не готова еще и к истерике льорна.

Ужинать я должна была с Мархом, сразу после танца, который собиралась для него исполнить. Я должна была стать для гостя Карраев чем-то вроде закуски. Весьма пикантной, я бы даже сказала, острой и обжигающей. По-другому танец огня нельзя было назвать.

Для него мне потребовались свечи, угнездившиеся в широких глиняных подсвечниках. Вуаль надевать не стала. Я ведь вроде как теперь замужняя дама (читай, пленница) и нахожусь у себя дома (читай, в тюрьме), а значит, не обязана скрывать лицо.

Одежда тоже мало что прятала. Особенно когда я добавила полупрозрачной летящей юбке парочку разрезов до самых бедер, решив, что так она будет смотреться еще более интригующе. Насыщенного изумрудного цвета, она идеально сочеталась с откровенной кофточкой из золотой парчи, с пышными прозрачными рукавами и открытыми плечами, на которые ниспадали мои искусно завитые локоны.

Прикрыть особо ничего не прикроют, скорее, раздразнят еще больше. Мужчины всегда восхищались моими волосами, а сегодня я позволю Марху не только ими восхищаться и любоваться на расстоянии, но и пропустить прядь-другую сквозь пальцы, когда окажусь с ним рядом.

Назло Карраю.

Раз уж даже премудрый змей объявил всем, что я не невинная девица, то чего теперь стесняться?

Запястья украсили тонкие золотые браслеты, точно такие же перехватывали лодыжки. На талии, подчеркивая оголенный живот, тоже позвякивали цепочки с подвесками.

Да уж, вылитая одалиска.

Я стояла и смотрелась в зеркало со смешанным чувством тревоги и удовлетворения. С одной стороны, хотелось сорвать с себя это номинальное подобие одежды, завернуться в какую-нибудь робу, что покроет мое тело с головы до пят, а сверху еще простыней обмотаться. Для надежности. С другой — понимала, что будет глупо проявить слабость сейчас, когда представилась возможность рассорить его темность с ее темностью.

Странно, что Элесбед не понимает, на что меня толкает. Драконы по природе своей все собственники и ревнивцы. Даже Ледяные. Про Огненных вообще молчу. А Каррай уже привык считать меня своей собственностью и явно не обрадуется такому повороту событий. Вон как из-за тех нарядов взбесился, что приказала пошить для меня княгиня. Какой окажется реакция тальдена на то, что его элири весь вечер услаждала взор другого мужчины, даже представить страшно.

И вместе с тем я предвкушала эту реакцию.

Было немного жаль, что из-за наших с Элесбед подковерных игр пострадает эррол Марх, но он тоже хорош! Могбы сказать княгине, что вполне способен поужинать и без чужой элири. Но он принял приглашение морканты и, как сообщила вернувшаяся в спальню Маред, с нетерпением ждал моего танца.

— Не будем заставлять гостя ждать слишком долго. — Я ободряюще улыбнулась своему отражению, напоминая себе, что так нужно.

Нужно разрубить узел, что связывает Каррая с матерью. Отдалить их друг от друга, раз уж выпала такая возможность.

Существовал, конечно, риск, что вместо морканты гнев князя падет на меня. Но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет ользанское. К ользанскому вину я была равнодушна, а вот бросаться в омут с головой мне было не в новинку.

К тому же всегда приятно вывести из себя Амана.

— Уверены, что хотите этого? — негромко спросила Маред.

Я с недоумением воззрилась на служанку:

— А разве у меня есть выбор? У вас ведь слово морканты — закон для всех без исключения.

Девушка тревожно вздохнула:

— Но если его светлость узнает…

Еще как узнает! Я лично расскажу ему все в мельчайших подробностях, если никто не догадается сделать этого раньше.

— Пойдем, — азартно подмигнула я девушке, весело добавив: — Уверена, эрролу Марху понравится.

К моей досаде, пока шли в гостевое крыло, никто из слуг мне так и не повстречался. Наверняка ее светлость постаралась убрать лишних свидетелей. Ну ничего. Маред ведь в курсе. И стражники, приставленные ко мне Карраем, видели, как я покидала свои покои с позволения княгини. Да и Клер благодаря мне тоже известно о ее замысле. Я обмолвилась о том, что собираюсь танцевать для Марха, когда мы сегодня гуляли.