Свободные отношения (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 25

— Ладно тебе не скромничай! Большая девочка, взрослая, явно целоваться умеешь.

Я рассмеялась. Ирка, хулиганка, никогда за словом в карман не лезет.

— У меня есть мужчина, мы живем вместе, все у нас хорошо, — сдаюсь, коротко описываю свою жизнь.

— Молодец, Варь! Я все боялась, что ты до пятидесяти лет в старых девах проходишь.

— Ну, спасибо тебе! — фыркаю наигранно гневно, а саму смех разбирает. Соловьева, как всегда, болтает все, что в голову придет. Раньше меня это напрягало, я даже обижалась, а потом привыкла. Она со всеми так себя вела, манера общения у нее такая. Поэтому на свой счет ничего принимать не надо.

— Не пенься, — миролюбиво отмахивается, — Лучше расскажи, как там дела у твоей бабушки? Как здоровье?

— Хорошо все, тьфу-тьфу. Бегает как козочка, летом огород, заготовки. Правда от скотины отказалась — самой сено заготавливать тяжело, а покупать дорого и нерентабельно. Только курочки остались.

— Давно у нее была?

— Две недели назад. Скоро снова поеду.

— Скоро это когда? — внезапно спрашивает она.

— Ир, не знаю, не загадывала пока. А что?

— Я же не просто так спрашиваю. Хотела в гости к тебе напроситься через две недели, в следующую субботу. Как раз в твоем районе буду, во второй половине дня на собеседование пригласили, так что возможно удастся зацепиться. Что скажешь?

— Было бы здорово, — вечер со старой знакомой, что может быть лучше? Вспомним студенческие годы, посмеемся, промоем косточки старым преподам и одногруппникам. Соловьева наверняка в курсе, у кого, что в жизни происходит.

— Вот и отлично. Я тебя наберу накануне, там и договоримся о встрече.

— Замечательно, — соглашаюсь.

— Ладно, Лисовая, была рада услышать тебя. До скорой встречи.

— Пока.

Откладываю телефон в сторону, устало тру глаза. Времени уже почти десять, Ромка задерживается, потому что сегодня очередное собрание акционеров.

Устала сегодня, набегалась по этажам. Мне бы спать лечь, глаза слипаются, но я его жду. А как иначе? Он тоже усталый придет, его встретить надо, покормить, да спать уложить.

Он приходит буквально через пятнадцать минут. Действительно усталый, раздраженный, злой.

— Что случилось? — спрашиваю, присаживаясь напротив него за кухонным столом, когда садится ужинать.

— Все дебилы, — коротко отвечает на мой вопрос, и я понимаю, что лучше до него не докапываться. Устал, настроения нет, колючий, как морской еж.

— И не говори-ка, — киваю, всем своим видом, показывая, что я на его стороне, — может еще картошечки.

— Не хочу, — отказывается, — наелся.

— Ты чуть-чуть съел!

— Варь, успокойся. Я просто ничего не хочу, — отмахивается он, — пойдем спать.

— Конечно, иди ложись, сейчас все уберу и приду.

Неманов уходит, а я быстренько мою посуду, стираю со стола, проверяю все ли в порядке и иду к нему.

Роман уже лежит в кровати, смотрит как я раздеваюсь, вешаю халат на спинку кресла и тянусь к выключателю.

— Оставь свет, — произносит странным тоном.

— Зачем?

— Я хочу тебя видеть.

— Видеть? — зачем-то переспрашиваю.

— Да. Иди сюда.

От его взгляда тут же становится горячо и влажно между ног. Тянусь к нему, желая поцеловать, но Неманов одним движением подхватывает меня, заваливая на себя.

— Ром! — возмущенно отпихиваю его от себя, — ну ты чего?

— Ничего, — целует жадно, так что задыхаюсь от возбуждения, от желания почувствовать его в себе.

Я пытаюсь с него слезть, но Неманов не дает. Целует, прижимая к себе. Горячая пятерня сжимает задницу, плотнее придавливая к вздыбленному паху. Я плыву, как всегда, когда он меня вот так касается. Хочется прикрыть глаза и мурлыкать нежной кошкой.

Наглые пальцы сдвигают в сторону трусики, моментально ставшие мокрыми, и проникают внутрь.

Делает поступательные движения, поглаживая, лаская изнутри, одновременно исследуя мой рот языком. Перед глазами цветные икры от удовольствия. Так хорошо.

Просовывает между нами руку, вынуждая приподняться, обхватывает член, проводит вверх-вниз по промежности, а потом с силой усаживает на него. Рывком, одним движением входя до упора. Тут же в животе разливается истома, сладкая боль, от которой нет спасения.

Осторожно двигает бедрами, держит обеими руками за ягодицы, опуская на себя, проникая еше глубже.

Теплые волны затапливают, когда чувствую его каждой клеточкой. Наполненность, граничащую с болью, острую потребность ощущать его еще глубже, острее.

Неманов останавливается, скользит по моему лицу диким взглядом. Грудная клетка тяжело вздымается, руки по-прежнему сжимают мой зад.

Он чего-то ждет от меня.

Чего?

Хочет, чтобы я была сверху? Активно двигалась?

Неуверенно веду бедрами, приподнимаюсь и опускаюсь. Не до конца, не так, как ему надо, потому что рывком опускает еще ниже и сразу тянет кверху, вынуждая двигаться без остановки.

Делаю, что он хочет, чувствуя, как влечение снижается. Я не люблю эту позу, особенно когда приходится все самой. У меня затекают ноги, сбиваюсь с ритма, у меня не получается двигаться нормально, какие-то некрасивые рывки. Никакой плавности, такта. А еще, мне кажется, в этот момент я смотрюсь отвратительно.

Голова начинает думать, инстинкты отступают и на смену страсти приходит опасения сделать что-то не так, неправильно. Что-то что не понравится Ромке.

Он чувствует, что я перестала возбуждаться, что настрой схлынул, что просто бестолково еложу у него на члене, не понимая, как сделать правильно.

Скрипит зубами и сердито прижав к себе, перекатывается. Мгновение и мы лежим боком, он сам двигается, прижимая мою попу к своему паху. И сразу снова возвращается возбуждение, снова становится хорошо. Только слишком быстро он двигается. Зачем торопиться? Можно ведь медленно, нежно, лаская друг друга, целуя.

Пытаюсь обернуться, найти его губы, но Неманов не отвечает, продолжая размеренно проникать внутрь. Рукой накрывает промежность, находит чувствительный бугорок и методично на него надавливая, быстро доводит меня до оргазма. Как только могу снова дышать, он делает еще несколько движений и резко выходит, рукой проводит несколько раз по напряженному члену и изливается себе на живот.

Я как пьяная встаю с кровати, плетусь к комоду и, достав салфетку, протягиваю ему, а сама без сил падаю на подушки.

Это волшебно. Каждый раз, после того как мы занимаемся любовь у меня такое чувство, словно крылья за спиной распускаются. Сердце бьется бешено, и приятная дрожь скользит по ногам.

Рома откидывает в сторону использованные салфетки и отворачивается на другой бок, и я с удовольствием прижимаюсь к широкой спине, нежно целую в плечо и просто задыхаюсь от счастья, оттого что люблю этого мужчину.

Очередное утро. Спокойное, размеренное, теплое. Варька сопит под боком, свернувшись калачиком. Долго лежу и смотрю на нее, пытаясь понять, что происходит, как справится с тем разладом, что ширится внутри меня. Словно чувствует мой взгляд, переворачивается с боку на бок, обнимает, и на губах сквозь сон улыбка пробивается.

Лисовая хорошая. По-настоящему. Такие девушки сейчас редкость. Надо хватать и тащить в свою пещеру…а я не хочу. Потому что тогда каждый день будет под копирку.

Я к этому не готов. Но и расставаться с ней не хочу. Потому что хорошо, когда она рядом, потому что рядом с ней в любом месте чувствуешь себя как дома.

Черт. Я уже сам себе все мозги вытрахал с этим нравится — не нравится, хочу — не хочу. Бесит. Раздраженно поднимаюсь и иду в душ. Делаю воду то горячей, то холодной, надеясь взбодриться, а когда выхожу из ванной слышу, что Варька уже встала и копается на кухне.

— Лучше бы минет утренний приготовила, — ворчу себе под нос. Но когда выхожу на кухню и вижу накрытый стол, чувствую великолепный аромат кофе, настроение ползет вверх.

Ладно, обойдемся без минета…пока.

Мы с ней завтракаем, обсуждаем планы на день, даже договариваемся вечером сходить в кафе, от чего Варька как ребенок хлопает в ладоши. Ну вот как на нее сердится? Она прекрасна в своей непосредственности.