Избранник Башни. Книга 4 (СИ) - "Findroid" - Страница 53

— Хороший вопрос, моя дорогая, — губы Эйгура расплылись в ухмылке, и он погладил женщину по голове. — Думаю, ничего. Пусть немного порадуется тому, что смог убить живую легенду.

— Вы хотите, чтобы это сошло ему с рук, повелитель? — действительно удивилась эльфийка.

— Да. Более того, все уже сделано. Никто даже и не подумает искать Тагому в доме Маома. Никто не свяжет его пропажу с этим ничтожным дуагом.

— Я одного не понимаю, владыка, — сегодня эта «спермаглотка» стала чересчур разговорчивой, подумалось Эйгуру.

— И чего же ты не понимаешь?

— Зачем вам это?

Услышав этот вопрос, эльф лишь рассмеялся.

— Потому что это позволяет развеять скуку, — посмеиваясь ответил он, вновь подняв взор к мониторам. Хэммир Маома все так же пытался избавиться от трупа, только теперь ему стала помогать немного отошедшая от шока супруга.

Подняв руку, эльф махнул рукой, отправляя текущую запись в архив, где она полежит до поры до времени. Придет час, когда он использует её и покажет Великим Домам, что стало Тагомой. Но это потом, Эйгур ещё не закончил свою «игру».

Вместо этого он вывел несколько других роликов, на одном из которых дочь Хэммира и Амрории Маома, Кавилла, совокуплялась с интересующим его рабом. Учитывая, что она в скором времени выходит замуж за сына Кеомата, отличающегося весьма вспыльчивым нравом, эта запись может быть подобна бомбе. Если подать её в правильное время.

Что скажет этот жалкий дуаг, когда его любимую единственную дочь в порыве ревности задушит или забьет до смерти будущий муж, увидевший, что татс огромным удовольствием отдается какому-то рабу. Но это в идеальном варианте развития событий, куда вероятнее, Кеомат просто расторгнет брак. Что так же будет ударом для дома Маома…

Тут Эйгур поймал какую-то мысль, которая пока что никак не хотела обретать форму. Эту запись можно использовать и по-другому…. К примеру, показать её не только Кеомату, но и всем домом. Тогда «слава» о Кавилле пойдет по всему Юндору.

На самом деле большинство эльфов в той или иной степени вступали в сношения со своими рабами. Но обычно это была прерогатива мужчин. И это было в порядке вещей, но вот если благородная эльфийка раздвигала ноги перед рабом, то это было позором для дома. Разумеется, благородные дамы часто «баловались» таким, но обычно эти оргии не выходили из стен домов.

Зато если такое случалось, то над подобными дамами смеялась вся округа. И ни один мало-мальски влиятельный дом после такого не захотел бы брать такую женщину к себе. Разумеется, это не относилось к Великим домам, какой бы шлюхой не была она, за неё будут драться, лишь чтобы приблизиться к ВЕЛИЧИЮ.

— Думаю, мне стоит организовать бой на Арене… — усмехнулся Эйгур.

— Это… — послышался удивленный, слегка пораженный голос эльфийки.

— Да, — улыбка на губах Эйгура стала почти безумной. — Узнаешь своего папочку?

Девушка нервно сглотнула, при виде мускулистого эльфа, что-то обсуждающего с двумя рабами.

— Слова проглотила? Если хочешь кого-то ненавидеть — ненавидь его. За то, что он предал семью. Ведь именно поэтому ты сейчас на коленях, дорогая племянница. Отродье богопоклонника может быть только шлюхой! Ахахахаха! Я жалею лишь об одном, что мой братец не видел, как ты ублажаешь моего Ху-Раму! Аха-ха-ха-ха!

Глава 37. Торжественные игры(1)

Как не странно, последние дни для меня прошли в относительном спокойствии. Я даже смог поспать, хотя из-за пыток этого длинноухого ублюдка мне это редко удавалось. Меня периодически проверял один из стражников, и если он замечал, что я клюю носом, то активировался ошейник.

Но последние дни стали для меня отдыхом, и я отбрасывал все мысли, что это может быть затишьем перед бурей. В тебя не вонзают иглы, не жгут калёным железом, так что стоит хоть немного порадоваться этому, а не нагнетать, что дальше будет хуже.

И вот, наконец, явился Маома. За последние дни он как-то приосунулся, а под глазами виднелись темные мешки. Такое чувство, что он спал даже меньше, чем я. Но едва ли мне было его жалко.

— Как самочувствие? — усмехнулся он, но в этот раз его лицо больше напоминало бледную маску самой смерти. От него словно веяло… безумием.

Отвечать я не стал. Вместо этого хотел в очередной раз плюнуть ему в рожу, но во рту было так же сухо как в сахаре днем. За эти дни мне даже воды не удосужились принести.

— Эх… как же мне хочется выбить из тебя этот непокорный взгляд, — покачал он головой, подойдя поближе. Но увы, ситуация меняется. Тебе предстоит бой, а может быть, даже не один. У моей милой Кавиллы свадьба через пару дней, и уважаемый Кеоммат решил организовать бои на Арене в честь этого. И как ты думаешь, кого он хочет видеть на ней?

Эльф приблизился, и все так же жутко улыбаясь, произнес шепотом:

— Разумеется, моего сильнейшего бойца, — развернувшись к сопровождающему его слуге, он громко приказал. — Накормите и отмойте его. Будет сопротивляться — вколите успокоительного.

***

Я не сопротивлялся. А зачем? Более того, мне дали не просто того дерьма, что и раньше, но и нормальной еды. В частности мяса. Видимо, Маома не хотел, чтобы я сдох от недостатка сил. Но особых иллюзий я не питал. Скорее всего, после победы меня отправят не к остальным рабам, а вернут в эту же камеру.

Значит, мне нужно действовать в тот момент, когда я буду на Арене. Сделаю хоть что-нибудь, даже если меня при этом убьют. Гнить тут и ожидать, пока он все-таки меня сломает, я не собираюсь. Смерть и вправду лучше, чем такая участь.

А в том, что рано или поздно моя воля прогнется под пытками, я даже не сомневался. У любого человека есть свой предел прочности, даже у меня.

Освобождать от оков меня не стали, но, по крайней мере, накормили, и главное напоили. Я даже поспать смог, а с самого утра меня, по-прежнему не освобождая из цепей, конвоировали прямиком на Арену. Оковы сняли лишь перед самым выходом.

«Мы все ещё не в лучшей форме» — заметил Эгос. — «Будем надеяться, что противник не очень силен».

— Плевать.

«Давай без этих суицидальных мыслей. Кто из нас сейчас на «темной стороне», а?»

— В тот подвал я больше не вернусь, — твердо заявил я, и сделал шаг вперед, когда пропала заграждающая заслонка.

«Они в этот раз даже нас оружием не одарили».

Действительно. Я уж было думал, что эльф хочет моей победы, но теперь так в этом не уверен. Если раньше мне давали хоть какое-нибудь оружие, пусть ржавое, но оно было. То теперь мне не дали ничего, в том числе и брони. Я выходил на песок Арены в одной лишь набедренной повязке с пустыми руками.

— Ничего, прорвемся, — буркнул я себе под нос и бросил взгляд на свои татуировки.

«Заметил, да?»

— О, да… — ухмыльнулся я. — Как раз вовремя.

***

Солнечный свет ослеплял. Я, наверное, недели две просидел в темнице без окон, почти в полной темноте. Единственным источником света было легкое свечение силового поля, запирающего меня в камере. После такого кромешного мрака, когда ко мне кто-то приходил с фонарем, этот свет казался мне очень ярким. А сейчас… сейчас я действительно ослеп и был не в силах разлепить веки.

— Дамы и господа! — послышался торжественный голос комментатора, ставший до боли привычным. Но я все равно был бы рад оторвать ему голову. Я вообще рад бы поотрывать головы всем эльфам. — Сегодняшнее событие на Арене — не просто рядовой спор или дань традициям, нет, это нечто большее! Это грандиозное празднество в честь предстоящей свадьбы Ваннура Кеоммата и юной прелестницы Кавиллы Маома!

Раздались громкие аплодисменты, которые на мгновение меня дезориентировали. Немного проморгавшись, я таки смог открыть глаза, но зона моей видимости ограничивалась лишь песком под ногами.

— Сегодня и бои будут не такими, как все! — продолжал комментатор, и я был даже рад. Пусть продолжает говорить. Пока он болтает, у меня больше времени оправиться от посиделок в темной камере. — Сегодня чемпиону дома Маома предстоит показать, на что он способен! Да начнется бой!