Жизнь Ивана Семёнова - Давыдычев Лев Иванович - Страница 10

• Предыдущая
• 10/17
• Следующая

Иван заглянул в комнату и чуть в обморок не упал: за столом сидела Аделаида.

– Проходи, – сказала она, – не стесняйся. Будь как дома.

– Проголодался, бедненький? – спросила бабушка. – Сейчас я тебя кормить буду.

– Ты зачем пришла? – прошептал Иван. – Чего тебе надо?

– Если ты не будешь учить уроки, – ответила Аделаида, – я всё расскажу твоим родителям. И про буксир, и про это, – она показала руку, на которой было два красных пятнышка.

– Рассказывай сколько хочешь, – Иван неестественно рассмеялся. – Я им тоже про тебя расскажу. И про то, как ты мне голову чуть не расколола, и про всё.

– Договорились.

Бабушка кормила Ивана вкусно и долго. Он столько съел, что еле дышал.

– Ты бы, девочка, шла погуляла, – сказала бабушка, – а Ванечке отдохнуть надо. Полежать. Он у нас слабенький здоровьем.

– Уроки ему учить надо, а не отдыхать.

– Выучит, выучит, успеет. Самое главное – здоровье. Об нём надо заботиться. Иди, иди, девочка.

– Погуляй, – ухмыляясь, добавил Иван, – подыши свежим воздухом.

– Хорошо, – Аделаида встала, – я пойду дышать свежим воздухом. А через час вернусь. Будешь делать уроки.

– Вот и правильно, – согласилась бабушка, – часа через два. А лучше – через два с половиной. Главное – вовремя поспать.

Ох и похохотал Иван, когда Аделаида ушла. Молодец бабушка – не даёт внука в обиду.

Но почему-то не спалось, и настроение было очень неважное. Иван подошёл к окну и увидел… Аделаиду!

Она сидела на скамейке. Ивана она не видела, и он погрозил ей кулаком, показал язык и снова лёг.

Если она будет тут сидеть, то ему незамеченным из дома не выйти. Что же придумать?

И хотя Иван считал себя невезучим человеком, на самом деле ему довольно часто везло.

Читайте, что было дальше, и вы убедитесь в этом.

В дверь заглянула бабушка, позвала:

– Ванечка! Не спишь? Тут тебя дядечка какой-то спрашивает. Говорит, что ты сообразительный. Иван вышел в коридор.

– Не узнаёшь меня? – спросил его высокий дяденька и снял шляпу. – Не помнишь?

– Узнал! Помню! – радостно ответил Иван. – Это я у вас… – И прикусил язык. – Вы артист, который шпионов играет.

– Правильно, – дяденька улыбнулся. – Ты ни разу не выступал по телевидению?

– Нет. А что? – у Ивана дух захватило.

– Понимаешь, через два часа передача, – ответил дяденька, внимательно разглядывая Ивана, – а мальчик, который в ней участвует, неожиданно заболел – охрип. Мне только что позвонили из студии и попросили кого-нибудь подыскать для выступления. И я вспомнил о тебе. По-моему, мальчик ты сообразительный, находчивый. Думаю, что у тебя получится.

– Конечно получится, – сказала бабушка. – Он у нас артист. Кого хочешь передразнит.

– Ты ведь во втором классе? – спросил дяденька. – Но это неважно. Ростом ты за четвероклассника сойдёшь. Так поехали репетировать?

– Поехали, поехали! – радостно воскликнула бабушка. – Сейчас я ему новую рубашку дам, чтоб он красивым был.

И представьте себе такую картину: у подъезда стоит голубая «Волга». Дяденька артист распахивает дверцу, Иван садится на переднее сиденье рядом с шофёром и говорит подбежавшей Аделаиде:

– Еду выступать по телевидению! Привет!

И машина отъезжает.

Если вас когда-нибудь пригласят выступать по телевидению, не вздумайте одеваться тепло.

Жара в студии страшная!

На вас направляют лампы, много ламп, от которых идёт свет и жар. Дышать нечем. Такое впечатление, словно вас накрыли горячей сковородкой.

Иван репетировал с Антоном Сергеевичем (так звали актёра) целый час.

Интересно до чего!

Антон Сергеевич играл роль учителя, а Иван – роль ученика. Он быстро выучил текст наизусть и произносил его без запинки.

И вот началась передача.

Сидит Иван за столом с Антоном Сергеевичем, а на них направлены пушки – телевизионные камеры.

– Многие ребята, – говорит Иван, – считают, что учиться можно не то чтобы плохо, а так – средне. Они считают, что можно и без учёбы стать, например, лётчиком. Эти ребята ошибаются. Первый долг школьника – отличная учёба.

Все вокруг улыбаются, кивают – дескать, молодец гвардии рядовой Иван Семёнов!

И он тоже улыбается: дескать, сам знаю, что молодец.

Но вдруг у него в горле словно сухой комок образовался – мешает говорить.

Испугался Иван. Стал глазами по сторонам водить, будто спрашивал: что это такое со мной творится?

И начал он спотыкаться чуть ли не на каждом слове:

– Все мы… мы… мечтаем о подвигах… Всем нам… нам всем… хочется стать героями. Но кое-кто… то есть кто-кое… нет, кое-кте… из нас…

– Кое-кто из ребят считает, что героем можно стать случайно? – спросил Антон Сергеевич, чтобы выручить Ивана. – А кто, по-твоему, может совершать подвиг?

– Тот, кто… кто тот… ну… у кого есть воля силы…

– Сила воли? – переспросил Антон Сергеевич.

– Да. И ещё… кто умеет бороться с этими… ну…

– Трудностями?

– Да, – унылым тоном ответил Иван.

– А лодырь может героем стать?

Иван отрицательно покачал головой.

Очень он расстроился, хотя все его поздравляли, хвалили, утешали и нисколько не ругали, что в конце передачи он растерялся и забыл текст.

Опять он сидел в голубой «Волге» на переднем сиденье рядом с шофёром. Но было ему грустно. И ещё он чувствовал себя виноватым.

Скажут ребята:

– Лодырь, двоечник, а за кого себя выдавал? Напинать ему, чтоб знал!

Иван вышел из машины, боязливо оглядываясь по сторонам, словно кто-то мог его подкараулить.

И юркнул в подъезд.

Дверь открыла бабушка, звонко чмокнула внука в обе щеки, сказала:

– Молодец ты мой ненаглядный! Настоящий артист!

– Иди-ка, артист, сюда, – позвал отец.

Иван, тяжко вздохнув, прошёл в комнату.

– Может, он сначала поест всё-таки? – обиженно спросила бабушка. – Устал ведь он, намучился.

– Поесть он всегда успеет, – ответил отец. – Садись, сын, потолкуем. Ну как? Доволен?

– Нет, – буркнул Иван.

– Почему? Ведь вся область тебя видела и слышала. Вот, думали все, вот это парень! Не только сам хорошо учится, но и других по телевидению учит!

Кстати, отец Ивана учился хорошо – в вечернем техникуме, а днём работал (тоже хорошо) на машиностроительном заводе токарем.

И мама Ивана тоже училась – в библиотечном техникуме и тоже вечером, а днем работала в библиотеке.

– Все учатся, – сказала однажды бабушка, – я только неучёная. Но ничего – тоже вот на курсы какие-нибудь поступлю.

И поступила – на курсы кройки и шитья.

Хуже всех в семье учился Иван.

– Маленький ещё, – объясняла бабушка, – подрастёт, поумнеет и начнёт учиться.

Вот и сегодня отец отчитывал Ивана, а бабушка стояла в коридоре и громко вздыхала.

«Замучают они ведь так несчастного ребёнка, – думала она, – искалечат. И ничем ведь на них не угодишь! Только одно и знают – воспитывать да перевоспитывать! А ребёнка жалеть надо, кормить его надо!»

– Когда в следующий раз выступать будешь? – спросил отец.

– Не буду я больше, – пробормотал Иван, – не имею права.

– Теперь можешь есть. Заслужил.

Бабушка кормила внука вкусно и долго.

Иван сидел на окне и со страхом ждал прихода Аделаиды: ведь она обещала поговорить с его родителями и обо всём им рассказать.

А это значит, что опять начнутся разговоры-переговоры, и никому в голову не придёт, что человека не воспитывать, а жалеть надо. Трудно ведь жить человеку, почти невозможно! А его, видите ли, ещё и на буксир.

Но если вы решили, что Иван растерялся и не знал, что делать, то ошибаетесь. Ему в голову пришла замечательная мысль… Он бегом к бабушке и пожаловался ей.

• Предыдущая
• 10/17
• Следующая