Смоленская Русь. Княжич 1 (СИ) - Алексей Янов - Страница 90

– Послушны тебе?

– Аки псы, княжич!

– Про оценки, что будут выставляться, ты им уже рассказывал?

– Так точно, Владимир Изяславич! На первом же занятии объяснил бальную систему!

– Лучшие из учеников, кто закончит первую четверть на «отлично», по всем предметам, получит от меня денежную премию … эээ денежное вспомощевание! – перевёл слово «премия» на более понятный им язык.

Селантий гаркнул на учеников, продолжавших сидеть с растерянным видом, те повскакивали и как заведённые начали благодарить и славить княжича за явленную им милость.

– Заканчивай занятие, объявляй перемену, тебя сменит Кузьма! А сам иди, собирай свои манатки, поплывём в Гнёздово! Отвезём новое оборудование и будем сразу эксперименты ставить! Там тоже школа организована, будешь подрабатывать. – Обрадовал Селантия своим распоряжением.

Селантия с оборудованием отправил к его местным коллегам, а сам поскакал инспектировать новую стройку. Под руководством Авдия и его помощников вокруг гнёздовских казарм и складов уже вполне себе сформировавшегося военного городка приступили к сооружению оборонительного землянного вала с двумя крепостными деревянными воротами и четырьмя башнями–бастионами по углам крепости. Чтобы не создавать вокруг этого строительства ненужную сутолоку, вторую половину пехотинцев я направил на строительство сухопутной дороги соединяющий Смоленск с Гнёздовым. Карьеры начали активно разрабатываться ещё с прошлого года, добытый камень складировался, к тому же начался завоз полевого шпата и валунов – так, по моей наводке, смерды в некоторых местностях отрабатывали свои налоговые повинности перед князем.

Как уже было сказано, воплощать в жизнь эти строительные проекты взялись непосредственно сами пехотинцы, их численности было вполне достаточно, чтобы успеть закончить все работы до конца лета.

В строительстве земляной крепости особо ничего сложного не было. На линии будущей дерновой стены укладывался каменный фундамент из завезённых валунов и прочих камней. Так как вала естественного происхождения на месте строительства увы не наблюдалось, его, по совместительству со рвом, приходилось создавать рукотворно. Перед линией будущего вала пехотинцы, вооружённые штыковыми лопатами, срезали дёрн. Вырезанные брикеты на носилках переносили силами двух человек и на месте строительства укладывали их блоками. Так вал постепенно рос, а ров с внешней стороны углублялся. К уложенным слоями дерновым брикетам добавлялись гравий и грунт. Когда вал достиг высоты 4 метров и ширины у основания 6 метров поверх его уложили деревянный настил с бруствером спереди и поручнями сзади. К этому моменту ров вокруг крепости достиг глубины 4 метра и ширины 15 метров. Деревянные надвратные и угловые башни были выстроены в более–менее традиционном стиле, но с некоторыми нововведениями, вроде добавления артиллерийских бойниц.

Через пару лет, как дёрн уплотнится, передний склон вала можно будет вертикально срезать, и облицевать его кирпичом. Но пока и построенного хватит, чтобы не только при нужде защититься, но и скрыть очень многое от посторонних глаз, в первую очередь касательно боевой подготовки. Получившаяся крепость была рассчитана на три тысячи человек личного состава, занимала площадь около 20 га, вмещала в себя обширный плац, предназначенный для занятий, тридцать деревянных казарм, больше полусотни складов, а также мастерские и кузницы по починке и ремонту обмундированию и вооружения, отдельно стоящий карантинный госпиталь и бани.

Через пару дней вернулся в Смоленск, решив для себя немного модернизировать собственные пенаты. Сидя на крепком дубовом стуле за письменным столом объяснял столяру, показывая ему зарисовки, что такое выдвижные ящики в письменном столе, благо со шкафом и полками для книг и документов мы разобрались быстро. Просто я уже не мог без отвращения глядеть на сундуки и лавки, расставленные вдоль стен, заполонявшие собой всё свободной пространство, поэтому намеревался меблироватьсвой кабинет по полной программе.

С появлением в моей жизни пассии Инеи вечера и ночи стали куда как веселее и приятнее во всех отношениях. Обычно, около десяти вечера, я шёл в баню, где меня уже поджидала Инея. Со смехом и шутками мы намыливали конопляные мочалки мылом, натираясь ими до скрипа. Обдавшись тёплой водой и насухо вытершись полотенцами, шли в терем, чтобы там поужинать, и, наконец, заваливались спать. Точнее, соблюдая "конспирацию" я ложился в одиночестве, и тогда во всём тереме официально, так сказать, наступал "отбой". Те же дворяне, например, не могли себе позволить начать дрыхнуть раньше своего шефа. Инея, в выделенной ей комнатёнке, укладывала своих дочерей, и когда уже по коридорам начинал раздаваться храп, она незаметно проскальзывала в мою постель. Прижавшись ко мне своей полной грудью, она обычно спрашивала:

– Ты спишь, княжич?

– Сплю! – отвечал я.

Частенько к моменту её появления я уже действительно начинал дремать.

– А я уснуть не могу, – хитро нашёптывала она на ухо, ластясь ко мне всё более настойчиво. – Маюсь, как от пожара внутри, – при этих словах она наваливалась всем телом, мигом изгоняя из меня последние остатки сна. После любовной возни, сопровождающейся вздохами и всхлипами, Инея, вытянув своё нагое, блестящее в лунном свете гладкое тело, начинала шёпотом рассказывать о событиях минувшего дня. Я некоторое время делал вид, что её слушаю, пока незаметно для самого себя не отрубался.

Глава 11

Глава 11. Июнь 1234 г.

Когда токарно–винторезный, прокатно–плющильный, рычажно–клещевой, сверлильный и некоторые другие станки вступили в строй, я решился сконцентрировать свои силы и весь "инженерно–технический" персонал «СМЗ» на, ни много ни мало, двигателестроении. Подвиг меня на это в первую очередь дефицит гидромощностей. Животные, крутящие ворот должных л.с. всё равно дать не могут, да и просто претило их использовать на производстве. Мощности речек совершенно не достаточны, а размазывать далее производство, городя новые плотины – весьма затратно, долго и неудобно.

Поломав немного голову, я всё–таки решил идти от простого к сложному, поэтому и остановил свой выбор на поршневом двигателе внешнего сгорания – так называемом «двигателе Стирлинrа». Главная причина такого выбора заключается в том, что двигатели внешнего сгорания предъявляют куда как меньшие требования к качеству материалов, точности подгонки деталей, немаловажный плюс – отсутствует клапанный механизм, в отличие от тех же паровых двигателей внутреннего сгорания (паровых машин). Клапанный механизм, с соответствующей системой патрубков, примыкающих к цилиндрам, может потребоваться лишь для регулирования скорости работы двигателя, изменяя количество воздуха в двигателе или величину давления. Но мне сейчас очень далеко до высокого инженерного искусства, поэтому, клапанный механизм регулирования скорости можно заменить простым подбором размеров зубчатых колёс.

Конструктивно двигатель разделён на две рабочих полости – горячую и холодную, между которыми и циркулирует рабочее тело (воздух), перемещаемое поршнями. Как–то управлять этим потоком не требуется, разность давлений в полостях вырабатывается естественной механической работой при помощи возвратно–поступательных движений, совершаемых двигателем, посредством системы поршень–цилиндр.

Собрав всех своих главных мастеров, в том числе и тех, кто принимал участие в создании водного колеса, приводных и нагнетающих воздух механизмов, строителей металлургических печей, присоединив к ним головастых учеников дворян. Среди этого собрания я планировал найти людей, которые искренне заинтересуются двигателем, свалив на их плечи всю работу, не только по постройке, но и последующей доводке и модернизации действующего агрегата. Самолично и ежедневно ковыряться в железках мне «не позволяла религия», поэтому для себя я избрал не пыльную роль консультанта.