Принцип крекера - ВИН Александр - Страница 24

— Марисоль знает о нашем с тобой разговоре?

— Нет, и ты ей про это не скажешь.

Теперь причины такой странной встречи стали предельно ясны Глебу. Опасаться неприятностей в этом кабинете больше не следовало, впрочем, как и дерзить опечаленному судьбой своей дочери человеку. Уважать отцовские чувства — это значит говорить с мужчиной серьезно.

— А ты представляешь, как она будет тебя очень скоро ненавидеть? Если действительно получится, что Валерке можно было помочь, а ты ничего для этого не сделал? Даже наоборот…

И чашка кофе, и большое ружье уже давно заняли свои места. Нельсон опять сидел в своем кресле, обхватив голову руками.

— Что же мне делать?

Капитан Глеб Никитин сел напротив.

— Значит, ты его не убивал? Точно?

— Нет, но с удовольствием бы…

— Я это уже сегодня от тебя слышал. А твои бойцы? Они действительно помогли Валерке лечь на дно океана?

— Не знаю. Они ничего такого с ним не делали.

— Вот и славно!

Появилась причина вздохнуть с облегчением.

— Она счастлива с ним. Так ведь? И не спорь! И не вмешивайся не в свое дело! Тем более что ты же и сам понимаешь, что Валерка неплохой мужик. Твой гнев вполне понятен, но сейчас тебе не хватает объективности. Им хорошо вместе.

Глеб протянул руку к плечу Нельсона. Бдительный испанец быстро шагнул к ним, но хозяин устало отмахнулся.

— Ничего…

— И я за свою дочку точно так же переживал бы… Я понимаю тебя. Но пойми меня сейчас и ты, дружище Нельсон! Если Валерка своей неразумной жизнью делает Марисоль счастливой, то зачем нам с тобой этому мешать? А если когда-нибудь он захочет ее обидеть… Вот в этом-то случае я готов составить тебе компанию! Зови тогда меня, и я с удовольствием буду вместе с тобой гонять по вашему острову этого нехорошего русского негодяя, чтобы надрать ему задницу! Ну как, договорились, камрад?

Первый раз за время их разговора Нельсон согласно кивнул и провел ладонью по своим воспаленным, усталым глазам.

Они с Джой договорились встретиться в два часа около уже знакомой Глебу высокой церкви. Он выбрал это место сам — высокие резные башни были видны даже из самых далеких уголков города.

…Капитан Глеб ждал уже десять минут. Походил около ворот, потом прогулялся по внутренней мощеной дорожке, постоял, внимательно почитал на вывеске у входа расписание церковных служб на предстоящую неделю. Спустился в небольшой тенистый сад.

Он не ставил цель увидеть здесь кого-либо, кроме Джой, и смутился, когда понял, что невольно придется подглядывать. Из незаметных дверей здания в садик вышел упитанный чернокожий священник. Дело, которое он очень хотел сделать, торопило его, но было привычным, и божий служитель не таился и особенно не осматривался по сторонам.

Ловким движением он извлек из-под сутаны маленькую упаковку бумаги, оторвал тонкий, прозрачный листок, высыпал на него, достав из брючного кармана сверточек из фольги, какие-то черные крошки. Потом помял свернутую сигаретку, лизнул ее и снова покрутил пальцами.

Он одновременно и спешил, и не очень, зная, как сейчас ему будет хорошо.

Щелкнул зажигалкой.

Сильно затянулся, внезапно похудев щеками. Благостно закрыл глаза и медленно выдохнул длинный дым. Еще раз плавно поднес косячок ко рту и еще раз сладостно и глубоко вдохнул….

Стараясь оставаться незамеченным, Глеб Никитин вышел на солнечную и шумную улицу.

Суровые каменные святые, прочно расположившиеся на пьедесталах по обе стороны ворот, словно налагали на него обет неразглашения увиденного. Пришлось легкомысленно пообещать истуканам:

— Клянусь…

Через пять минут они с Джой отправились в Фалмоут-Харбор купаться и обедать.

Приятно было даже просто молчать.

Как ни старался, Глеб не мог представить Джой за рулем какой-нибудь большой серьезной машины. Открытый автомобильчик слушался ее прекрасно, она с увлечением крутила руль своего джипа, но вот какой-то другой транспортный механизм в руках этой невысокой светловолосой женщины был бы лишним…

— Остановимся здесь. Дальше нужно немного пройти пешком.

Высокий кряжистый кустарник смыкался над их головами, образуя своими темными побегами таинственный тенистый свод. Хрустящая полоса сухих круглых листьев под ногами намекала на когда-то и кем-то нахоженную дорожку. По сторонам забытой тропы из песка торчали мелкие путаные корни и стебли жесткой травы. Кругом посвистывали незаметные птицы.

Внезапно прохлада и тень закончились. Джой первой выбежала из-под зеленого шатра на песок, обернулась и нетерпеливо махнула Глебу рукой.

— Беги быстрей к воде, черепаха! Здесь так чудесно!

Вулканическая скала, у подножья которой раскинулся пляж, массивно нависала над шумной прозрачной водой. Длинная бухта уходила влево на несколько километров, делясь на горизонтальные серповидные полосы: синяя гладь океана, желтовато-красный песок, а над ними — ровная зелень берега. На белых рифовых барашках, метрах в трехстах от берега, почти незаметная в ярких солнечных лучах, качалась оранжевая лодка ловцов лангустов.

Шурша по сухим трещинам в теле скалы, с вершины посыпались мелкие камешки. Капитан Глеб поднял ладонь к глазам. Их с Джой внезапное появление на берегу заставило броситься вверх по округлым выступам трех миниатюрных козочек. Два белых и одно коричневое шерстяные пятнышки мелькали в острых листьях кактусов до тех пор, пока не скрылись за длинным каменистым гребнем.

Полоса вчерашнего прибоя была пуста. Никаких следов на проглаженном водой и ночным бризом песке Глеб не заметил. Сегодня они были первыми и пока единственными посетителями этого загадочного пляжа…

Он решительно шагнул навстречу влажным порывам ветра.

И сразу же под ноги ему попался выпотрошенный круглый кактус, похожий на усопшего ежика.

— Ч-черт!

Не устояв, пытаясь вытащить из пятки острую обломанную иголку, Глеб шлепнулся навзничь.

Джой, уже стоя в прибое, забавлялась.

— Э-эй! Хватит валяться на песке, попробуй воду!

С каждым шагом приближения к океану непрерывный рокочущий шум становился все сильнее. Плотный, крупный береговой песок, набухая влагой, постепенно охватывал ноги по щиколотку.

— Подожди меня здесь…

Придерживая руками развевающуюся юбку, Джой бегом вернулась к машине.

Волны полого подходили к каменному берегу, ровно разливались по красноватым плитам и, скопившись на плоских камнях множеством озерков и лужиц, сильно, с шумом уходили обратно в океан.

В песке, промытом потоками воды, меж струек шустро бегали крошечные крабики. На отдельных больших камнях грелись их старшие братья, удачно успевшие вырасти до размеров детской ладошки. Но и они, не удержавшись под сильными прозрачными брызгами, изредка падали в соленую пену.

— А вот тот высокий мыс разделяет Атлантический океан и Карибское море. Там все туристы любят купаться…

Джой стояла рядом. Стройное девчоночье тело. Неожиданно сильные прямые плечи, очень женственная грудь. Открытый бирюзовый купальник оттенял чуть тронутую загаром кожу.

За те несколько секунд молчания, пока Глеб Никитин пристально разглядывал ее, Джой смутилась. Сердито махнув рукой, еще сильней надвинула на глаза большую мужскую шляпу. Коричневый стетсон с кожаной полосой вокруг тульи почти полностью закрывал худенькое личико и роскошные золотистые волосы.

— Извини, я плохо переношу загар. Приходится все время делать себе тень.

— Здесь мало кто бывает, — Джой провела рукой вдоль полосы пляжа. — На этих камнях очень неудобно купаться, можно упасть, даже сильно поцарапаться о кораллы.

— Именно этим способом ты и решила мне отомстить за бунгало Фриды?

Глеб улыбнулся.

Широкие замшевые поля качнулись.

— Глупый… Я знаю один секрет. Идем, идем!

Джой настойчиво потянула Глеба за руку.

— Вот здесь, между этими большими плитами… Видишь? Между ними в океан уходит узкая полоса песка, по ней можно спокойно дошагать до глубины. Какой бы здесь ни был прибой, эта дорожка никогда не размывается. Думаю, что об этом знаю только я…