Я с тобой не останусь (СИ) - Шавлюк Светлана - Страница 11

- Что ж, начнем, - проговорила Наталья.

- Елена, - обратилась она к той самой, девушке напротив, - вы пропустили прошлое занятие, думаю, мы с вас и начнем. Если вас не затруднит, расскажите свою историю с самого начала, и, конечно же, нам всем хотелось бы знать, как обстоят у вас дела сейчас, что изменилось за две недели?

- Хорошо, - кивнула Елена.

Пока она собиралась с мыслями, я разглядывала ее под предлогом готовности слушать. Темные волосы спускались мягкой волной до середины спины, пара прядей небрежно лежала на груди. Рваные джинсы с подвернутыми штанинами казались немного широковатыми, а вот тонкая майка на бретелях наоборот четко повторяла плавные линии стройной фигуры девушки. Медовые чуть раскосые глаза таили в себе лисью хитринку, о существовании которой, как мне показалось, обладательница даже не подозревала. Елене бы очень пошла немного кривоватая, плутоватая улыбка. Мне казалось, что именно такой ее образ сводил бы мужчин с ума. Вообще, многие наверняка не могли даже представить, что такая, как она, подвергается домашнему насилию. Только я уже знала, что риск оказаться в такой ситуации есть у женщин любых возрастов, внешних данных и положений в обществе. Жизнь не ограничивала себя в выборе той, которой доставалось непростое испытание в лице жестокой второй половины. Елена пожевала нижнюю губу, глядя в пустоту, набрала воздуха в грудь, словно перед прыжком и начала свою историю.

Ей двадцать шесть лет. В двадцать три года она вышла замуж, как ей тогда казалось, по великой любви, которая внезапно ворвалась в жизнь и закрутила в вихре чувств и эмоций. Головокружительный роман, к всеобщему удивлению очень быстро закончился свадьбой. Их отношения длились меньше года, по современным меркам, пустяк. Ее возлюбленный Леонид с горящими глазами под звездным небом предложил ей стать женой, и она не смогла отказаться. Тогда это ей казалось сказкой, она даже не могла представить, что угодила в настоящую тюрьму строгого режима. Первым делом он ограничил ее общение с родными. Сначала ненавязчиво, потом, словно искусный ювелир, внушал ей, что родители хотят их разлучить, что они пытаются сделать ей хуже, наговаривают на него, не воспринимают и дурно настроены, поэтому, с ними нужно встречаться реже. А вот общения по телефону старался не ограничивать, создавая видимость свободы. Потом проторенной тропинкой пошел по головам друзей, отсекая одного за другим. Она осталась наедине со своей любовью и думала, что даже такое уединение – великое счастье до тех пор, пока не забеременела. Он не хотел детей. Множество раз говорил об этом, просил ее пить противозачаточные. Как объяснить обезумевшему от злости и негодования, что так случается? Что средства контрацепции не дают стопроцентной гарантии? У нее не вышло. И вопреки собственному желанию оставить ребенка, сохранить беременность, она пошла на поводу у мужа. Ведь дети еще будут?! А муж был слишком категоричен. Это был переломный момент. Та самая отправная точка, когда он понял, что она в его власти, что подчиненна его желаниям, а главное – абсолютно беззащитна. Ощущение безнаказанности подогрело еще и то, что об аборте Лена не рассказала даже матери. Побоялась осуждения, не хотела сочувствия, ведь и без этого слишком сильно переживала. Но это стало ошибкой. Муж с каждым днем все больше проникался недовольством. Ему не нравилась еда, не нравилось качество уборки по дому, не нравилось, как она выглядит, говорит, ест, дышит… Сначала он засыпал ее замечаниями, упреками, которые со временем переросли в оскорбления и унижения, а потом и вовсе в регулярные побои. Он наказывал ее за то, что она не соответствовала его идеалу, и как бы она не старалась, как бы не заискивала перед ним, становилось только хуже. Говорить с кем-то о проблемах она боялась. Боялась, что осудят, что и они скажут, что все происходящее ее вина. При редких встречах с родными скрывала синяки под одеждой, ведь умный муж заранее знал о предстоящих встречах и не бил жену по лицу, рукам и ногам, чтобы не вызвать подозрений у родственников. Так продолжалось несколько лет. Лена и Лёня хорошо скрывали огромный изъян своей семьи, пока случайная встреча Лены со старшим братом на улицах города не перевернула все с ног на голову. Ее брат случайно заметил синяки на руках – следы от сильных захватов мужа, а потом, приглядевшись, рассмотрел под тональным кремом фиолетово-желтые разводы на скуле. Он вынудил сестру рассказать правду, а узнав, пришел в ярость. Лене с трудом удалось убедить его успокоиться, она рыдала, умоляла ничего не говорить родителям, и не влезать в отношения. Верила, что сумеет справиться самостоятельно. Просто в их с Леонидом жизни сложный период, а вот потом, когда все изменится… Брат Лены оказался мудрым мужчиной, он не забрал Лену, ничего не сказал родителям, только взял с сестры обещание, что она пойдет к специалисту, который поможет решить «семейные сложности», и вынудил ее согласиться на его тет-а-тет с мужем.

Два дня после разговора с братом Лены, ее муж хранил молчание. Избегал жены, ничего не говорил, не показывал своего недовольства, вообще делал вид, что она не существует. А на третий день сорвался. Кричал. Много, сумбурно, страшно и непонятно. Но не тронул. Лишь последние слова прозвучали четко. Словно гром среди ясного неба.

- Он тогда просто сказал: «Выметайся, если завтра я вернусь, и ты будешь здесь, вышвырну на улицу в том, в чем будешь», - Лена с затаенной печалью улыбнулась. Мне показалось, что она не сожалеет о том, что все закончилось именно так, но те воспоминания все еще причиняли боль. – Он сам решил исход этих отношений. Уже много позже, Андрей, брат, признался, что пообещал «вырвать ноги этому ублюдку» в процессе разговора, и предупредил, что, если он не исчезнет сам из моей жизни тихо и без разъяснения мне причин, то Андрей "самолично его проводит, и такой вариант ему вряд ли понравится", - хмыкнула рассказчица. – В общем, Андрей тихо взял ситуацию в свои руки. Он же меня и забрал от Лёни, увез к родителям и заставил обо всем рассказать, а потом меня пристроили к Наталье, - она взглянула на психолога. В ее глазах без труда угадывалась благодарность. – Первое время было особенно тяжело. Все казалось неправильным. Я не понимала, почему моя сказочная любовь, которая сносила крышу, исчезла, будто и не было, оставив в моем сердце жалкий огонек, который не желал затухать, подпитываемый моими мечтаниями и надеждой. Несколько раз я порывалась вернуться к Лёне, попроситься обратно, извиниться неизвестно за что, ведь даже не знала о причинах нашего скорого расставания, лишь подозревала брата. Даже несколько раз ругалась с Андреем, кричала, что он залез туда, куда его не просили и из-за него я теперь несчастна. Но время шло, Наталья мне помогала выбраться из черноты страданий, посмотреть на все произошедшее под другим углом, а потом и вовсе пригласила на эти занятия. С каждым днем становилось все легче. Сейчас, когда прошло время я все еще с тоской вспоминаю о том, как все начиналось, но с ужасом думаю о том, во что это вылилось. Мне сейчас кажется это кошмарным сном, будто и не могло все это произойти со мной. Сейчас я возобновила отношения с родителями. Даже и не подозревала, что мне так сильно не хватало их поддержки. Андрей продолжает меня поддерживать и всячески помогает вернуться к нормальной жизни. Я уволилась со старой работы и сейчас в поисках чего-то нового. А всю прошлую неделю провела загородом в компании друзей Андрея. И это было здорово, - ее глаза блеснули яркими искрами неподдельного счастья. – Мне кажется, я только в эту неделю почувствовала заново вкус жизни. Мы пели песни под гитару, жарили шашлыки и не спали до рассвета. И знаете, я вдруг поняла, что почему-то все время жизни с Лёней думала, будто не достойна большего, не заслуживаю другого отношения, но это такая глупость! Забота – это не награда за старание, это искренний порыв человека. И он либо хочет заботиться о тебе и будет это делать, даже не акцентируя на этом своего внимания, либо, если не желает заботиться, то и не станет ничего делать, хоть вы в лепешку расшибетесь, пытаясь угодить. За прошлую неделю я прочувствовала это на себе. Друзья Андрея и их подруги ненавязчиво предлагали свою помощь, приносили плед, наливали чай, держали за руку, когда мы в поисках острых ощущений пошли гулять по ночной безлюдной роще. И было в этом что-то волшебное. Вот так, да, в простой кружке горячего чая прохладным вечером было то самое волшебство, которое успокаивало и укутывало теплом души. И сейчас я виню себя только в одном – в том, что не закончила отношения с Лёней раньше, потеряла столько драгоценного времени, которое могла бы провести в приятной компании, запевая песни под звездным небом, - она выдохнула, словно пробежала стометровку, и широко ободряюще улыбнулась, оглядев нас.