Как я учился в магической школе (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер" - Страница 42

Огненные, ледяные, трескучие электрические разряды — в тот момент я увидел, наверное, всё разнообразие магического спектра стихийной магии. Освещённый разноцветными всполохами, я прикрыл ладонью глаза, пытаясь рассмотреть хоть кого-то знакомого. Но первыми узнали нас.

— Да что же это такое?! — возопил горестно-яростный женский голос, по которому я без особого удивления узнал старшего преподавателя Марну. — Опять ты! — полуметрового размера огненный шар в её руках погас, и я увидел, что на ней надеты только ночнушка, сапоги и боевые перчатки. — Сирена воет, полная звезда магов стартует прямо с кроватей — шутка ли, пробит периметр, да ещё и с применением магии крови, — окрестные гарнизоны по тревоге поднимают, и сообщение аж в Имперскую Канцелярию летит! А это, оказывается, всё тот же великовозрастный дебил-первокурсник развлекается!

Она орала на меня так, что, казалось, вибрировал и резонировал сам воздух.

— А может, спалить тебя, а? — лицо Марны вдруг неуловимо изменилось и приняло какое-то нездорово-маниакальное выражение. — Жахнуть посильнее, чтоб даже костей не осталось. Скажу, что действовала по инструкции, инквизиция меня оправдает. А архимаг одной рукой накажет, а другой компенсацию знаешь какую отсыпет? Я же ему такую головную боль одним махом уберу!

— Не надо меня жахать, — устало произнёс я.

Женщина чуть задумалась, взвешивая все «за» и «против», но тут зашевелился, приподнимаясь на локте, Глушаков. Посмотрев на, похоже, не узнавшую его огневичку, он прокашлялся, а затем сухо произнёс:

— Можешь не пытаться. Сразу не получится, а второй раз тебе ударить не дадут.

Услышав знакомый голос, Марна недоверчиво вгляделась, а затем, охнув, подбежала к нам, сразу растеряв всё желание решить проблемы одним махом. Профессиональным взглядом окинув трудовика и оценив его состояние, она тут же крикнула:

— Целителя! — а потом, осмотрев ещё раз, добавила: — И некроманта! — пробормотав после под нос: — На всякий.

— Это на какой это всякий?! — мигом взвился я, представив, как из Глушакова делают какого-то зомби.

— На такой! — отбрила женщина. — Душу удержать. Тело восстановить проще, а вот душу, если за грань уйдёт, пойди найди.

— Всё так плохо? — уже тише произнёс я, с тревогой глядя на лежащего на земле товарища.

Прикрыв глаза на мертвенно-бледном лице, Сергей практически не двигался, только редко и тяжело приподнималась грудная клетка да нет-нет, но сжимались, скребя по земле пальцами, кулаки.

— А ты как думаешь?! — с трудом сдерживая гнев, откликнулась Марна. — Даже я вижу, что у него почти полностью разрушена сеть магоканалов. Чем — и представить-то не могу. А он ведь не природный маг, сами они не восстановятся.

— И что делать? — совсем тихо спросил я.

— Мозги включать! — рявкнула огневичка. — Куда вас двоих понесло вообще?!

— Надо было, — хмуро ответил я, не желая распространяться о нашей с Сергеем акции возмездия.

— Ладно, — непривычно коротко бросила она, — это вы будете объяснять не мне, а архимагу.

В этот миг рядом с нами практически одновременно опустились две магички, одна — неизвестная мне маг жизни, видимо, искомый целитель, а другой оказалась мой завкаф, Элеонора.

— Чем это так?! — изумленно пробормотала целитель, водя ладонью с диагностическим заклятием над Сергеем.

— Энергией проклятий, — глухо ответила магистр чёрной магии, медленно переводя тяжёлый взгляд на меня.

— Его прокляли? — делая пассы руками, уточнила магиня.

— Нет. Он пропустил через себя слишком много сырой энергии проклятий, преобразовывая в свою.

Долгих десять секунд Элеонора не мигая смотрела мне в глаза, а затем спросила:

— Сколько?

— Чуть больше моего недельного запаса, — ответил я, прекрасно осознавая, о чём она. Подумав, добавил: — Но больше половины пришлось влить за раз.

Женщина схватилась за голову и выдала длинную яростную тираду на неизвестном мне грубом гортанном наречии. После чего, переведя дух, поднялась с колен и отошла, что-то бормоча.

Я прислушался и с удивлением услышал:

— Дурак, дебил, идиот, имбецил, олигофрен…

— Я? — робко переспросил я её.

— Оба! — рявкнула та. — Убила бы, своими руками. Зачем, скажи мне, зачем вам, двум идиотам, взбрело в голову перекачать такой объём?! За вами что, демоны гнались?!

Я покачал отрицательно головой, вдруг как-то совершенно успокаиваясь, и тоже поднялся с колен.

— Не демоны, тени.

— Тени? — переспросила Элеонора, вдруг изменившись в лице, и, наверное, впервые за всё время моего пребывания в академии я увидел на том испуг.

Впрочем, заметен он был буквально мгновенье, а затем, посуровев, женщина отрывистым голосом потребовала:

— Живо! Где вы встретили теней?! Здесь, в академии?!

— Нет, — вновь устало помотал головой я, — в другом мире.

— В каком другом? — уточнила она, слегка расслабившись. Известие, что эти самые тени остались где-то далеко, заметно её успокоило.

— В моём…

— Погоди, — властно вмешалась Марна, сделавшая стойку ещё при слове «тени» и продолжавшая внимательно слушать наш диалог. — Это же техномир без внешней подпитки, так? Вне магического источника они не живут.

— Там был какой-то магический артефакт, — неохотно произнёс я, продолжая внимательно приглядывать за целительницей, колдующей над Глушаковым.

— Ещё и артефакт!..

Элеонора, не сдержав крепкого словца, попыталась взять меня за отворот форменной куртки, но я сбил её руку, отмахнувшись, и ответил прямым взглядом во вспыхнувшие гневом глаза.

— Вы что там, на магов местных напали?! — снова требовательно вклинилась Марна.

— Нет, — ответил я и, устав от никак не заканчивающегося допроса, буркнул: — Всё, больше ничего не скажу.

— Я твоя завкафедры!..

— Я куратор от администрации академии!..

Тут же взъярились обе стервы. Они дёрнулись было ко мне, планируя схватить с двух сторон в попытке то ли наказать, то ли разорвать меня на две половинки, но тут накатила волна ярости, и, почувствовав подымающуюся изнутри силу, я выплеснул её, буквально чувствуя, как она словно сквозь поры сочится по всему моему телу наружу, обволакивая его колышущимся тёмным саваном. Даже глаза и рот.

Серое марево окутало меня, каким-то странным образом делая ночь светлей и расчерчивая цветными узорами стоящих вокруг магов. Словно в замедленной съемке я увидел, как руки магичек проходят сквозь меня в бесплотной попытке ухватить, а магистерша проклятий, глядя на меня расширяющимися глазами, медленно произносит одно лишь слово: «Покров…»

И всё, больше ничего не помню.

Очнулся я на больничной койке, что, в общем-то, начало становиться уже какой-то традицией, что ли. Осторожно приподнялся, ожидая каких-нибудь болезненных ощущений, могущих сигнализировать, что у меня отказало на этот раз, но на удивление ничего не болело и вообще чувствовалась какая-то даже лёгкость в теле.

— А, проснулся всё-таки, — донеслось сбоку, и, повернувшись, я увидел полулежащего на такой же, как и моя, койке Глушакова. Сергей был одет в какой-то махровый халат, держал в руках бумажную газету, которую опустил при моём пробуждении, и лучился доброй и одновременно грустной улыбкой.

— Проснулся, — кивнул я, садясь на постели полностью. Посмотрев на руки в белой пижаме, хмыкнул: — Прям доброе утро какое-то. И долго я спал?

— С неделю точно, — ответил Сергей.

Я изумлённо почесал затылок, крякнув от неожиданности:

— Эк оно, — и спросил: — А чего это вдруг? Или меня наши магички от избытка чувств чем-то тяжёлым приложили?

— Да нет, ты сам себя приложил, если можно так выразиться, — Сергей вздохнул. — Ни один мужчина из тех, кто решался прикоснуться к ведьмовской силе, никогда не мог даже приблизиться к покрову тьмы, а ты смог. На секунду, исчерпав последние остатки резерва, но смог. Кончилось, правда, магической комой, но всё равно. Официально поздравляю тебя, Паша, ты и в самом деле уникум.