Начертательная магия (СИ) - Шавлюк Светлана - Страница 15

— Кошмар, — прошептала она. Голос дрожал.

— Вот так, — горько улыбнулась. — Мне казалось, что за эти два месяца я немного привыкла к нему, но оказаться с ним наедине была не готова.

— Саша, он другой. У меня стойкое ощущение, что ты вообще о другом человеке говоришь. Ох, я, конечно, понимала, что не все в порядке, но такого не ожидала.

Вот так в мою историю была посвящена Ната. Девушка пообещала помогать мне, пока я набираюсь смелости поговорить с Лексом. Она-то и уговорила меня остаться на факультете. Сказала, что, возможно, именно это решение поможет мне навсегда избавиться от прошлых страхов и комплексов. К тому же целый факультет, который принял меня в семью, дал возможность почувствовать себя частью коллектива, был тем, о чем я мечтала, когда была изгоем. Решение было принято, оставалось озвучить его на распределении и окунуться в изучение нового искусства. И, конечно, я надеялась, что смогу побороть свой страх и решить все вопросы прошлого.

Первый осенний день радовал ясным небом и по-летнему теплым солнцем. Настроение было прекрасным. Три дня назад меня вызвали на повторное распределение, снова дали чертеж, только уже с большим количеством символов. Видимо, всех переселенцев во время адаптации немного натаскивали в черчении. Успешно справившись с чертежом, подписала договор, который смогла прочитать и понять, и стала студенткой первого курса факультета начертательной магии. Доминик и Натка, казалось, были рады больше, чем я.

— Я почему-то думал, что ты все-таки откажешься в самый последний момент, — Доминик обнял меня за плечи, когда я вышла из кабинета.

Улыбнулась, ругая себя за трусость, ведь я на самом деле хотела перевестись, когда уже успешно прошла испытание. Но подавила трусливый порыв, наверное, из-за стыда перед друзьями. Мне было бы неловко, ведь они столько трудов вложили в меня, да и опекают всячески. И факультет хороший, и ребята замечательные, и мне все нравится, а Лекс… С ним что-нибудь придумаем. Он, отчаявшись поговорить со мной наедине, уже имел разговор с Домиником. Пытался выведать, почему я шарахаюсь от него, и почему они с Натой не позволяют ему приблизиться ко мне. Уж не знаю, что ответил Доминик, но утром в день испытаний Лекс подарил мне букет фиолетовых мимоз. Красивый, с умопомрачительным легким запахом сладости, букет был настолько хорош, а сам поступок Лекса неожидан, что я автоматически приняла цветы и не знала, что делать.

— Удачи на распределении, — улыбнулся Лекс, — а это тебе для поднятия боевого духа и хорошего настроения.

И, больше ничего не сказав, ушел. Я только успела сказать свое тихое шокированное «спасибо». Доминик клялся, что ничего не рассказал Лексу, а поведение его объяснил, как возможную смену тактики по завоеванию моего внимания. Не верить Дому причин не было. Да и Лекс перестал преследовать, лишь улыбался при встрече, здоровался и желал хорошего дня. Наверное, благодаря такой резкой перемене я перестала сжиматься при его появлении. И даже научилась говорить ему «привет», но продолжала опускать голову и взгляд при встрече.

— Как настрой на учебу? — спросил Доминик, когда мы шли на стадион. В первый день осени там традиционно устраивались показательные выступления теми, кто уходил на практику.

— Боевой. Готова к труду и обороне. И даже эти ваши неадекваты с других факультетов, которым наличие начерталки жить спокойно не дает, не пугают.

— Очень странно слышать это от тебя, но я рада, — сказала Ната.

— А я сегодня ночь не спала, много думала, — пожала плечами, — поняла, что не боюсь всех этих начерталконенавистников. Язык сломать можно! Я научилась стоять за себя. Вернее, меня научили. Просто появление Лекса вышибло землю из-под ног. А я ведь только недавно поднялась с колен. Наверное, он мое проклятие, потому что ему я ответить не смогу. Наверное, никогда. Боюсь.

— Не проклятие, а испытание, — заключила Ната, — и тебе его нужно всего лишь пройти.

— Может быть.

Ната была права. Мне пора перестать воспринимать Лекса, как кару. Нужно перебороть себя, перебороть свой страх, пройти это испытание и больше никогда не возвращаться к прошлому.

Я так глубоко ушла в свои мысли, что чуть не влепилась в спину впереди идущего парня. Доминик придержал. Возле входа на стадион образовалась небольшая толпа. Протиснулись, расселись на трибуне и стали ждать. От нетерпения хотелось соскочить со своего места.

— Вот вы говорили, что к чертежникам плохо относятся, но ничего. Вон, вся академия почти собралась, а еще ни одного плохого слова, — сказал Адан.

Им обо всех неприятностях рассказали за несколько дней до распределения, но оба парня решили остаться на факультете.

— Еще бы, — хмыкнул кто-то с ряда выше, — преподавателей вокруг слишком много, а эти только втихую могут, чтобы никто не видел, наказания получать никто не хочет.

Наконец прозвучал громкий свист, и гомон над трибунами стих. На небольшой подиум в центре стадиона вышел мужчина в темном костюме. Рассмотреть какие-то детали не удалось. Мы сидели на седьмом ряду снизу, но расстояние было все равно слишком большое. Доминик уверял, что так будет лучше.

Чистый голос ректора разнесся над стадионом. Не знаю, что он для этого сделал, микрофона в его руках не видела, но каждый звук громким эхом прокатывался по трибунам. Приветственная речь была обыкновенной. Нам всем пожелали удачи, терпения и усилий. Ничего необычного, поэтому я просто ждала, когда начнется представление. И оно не заставило себя ждать. Ректор спустился с подиума, дав отмашку выступающим. Я замерла, ожидая чего-то необычного, впечатляющего и волшебного. Казалось, даже не дышала. Тишина вокруг стояла оглушительная.

Музыка громыхнула так резко, что многие, в том числе и я, взвизгнули и подпрыгнули на месте. На подиуме вспыхнул яркий белый свет, а потом все закрутилось. В центре подиума появились парни, одетые в темные костюмы, а потом по всему стадиону стали появляться люди. Из воздуха. Просто вспышка света, и на пустом месте появляется группа, а из их рук льется магия. Первым над стадионом расцвел огненный цветок. Он был таким огромным, что я чувствовала его жар. Покачиваясь под музыку, цветок распустился, и из его центра хлынула вода. Искры взметнулись к самому небу. Слаженный восхищенный вздох разнесся по всему стадиону. Воды скрыли под куполом группу магов, которая и контролировала стихию. Разбиваясь о землю, вода собиралась в тонкие ручьи, выводя красивые рисунки на земле. Тонкими змеями эти ручьи убегали к другим магам, в руках которых исчезали. А за спинами этих «собирателей» зарождались настоящие торнадо. Они настолько захватили мое внимание, что я даже не поняла, в какой момент исчезла вся вода. На поле уже танцевали воздушные вихри. Необычные. Подчиняясь силе магов, они собирали по полю цветной порошок, превращаясь в феерию красок, кружащихся в воздухе. Но ветер властвовал недолго. На земле стремительно разрастался лес. Деревья в одно мгновение превращались из крохотных ростков в многовековые исполины. Земля покрылась ковром из травы и цветов. Воздух наполнился одурманивающими запахами. Казалось, я попала в нетронутый лес среди лета. Но постепенно вся эта красота стала уменьшаться, а вскоре и вовсе исчезла, оставляя на поле огромное количество животных, которые раньше скрывались за густой растительностью. Рядом с каждым животным стоял человек. То, что делали они, наверняка вызвало бы приступ черной зависти у любого земного дрессировщика. Маги ничего не говорили. Это было похоже на смесь танца и сурдоперевода, которому подчинялись животные. Каждое движение резкое, четкое, синхронное. И у людей, и у животных. Взмах руками, животные подпрыгивают, и… все исчезают. А через секунду на поле появляется множество магов. Начинается настоящий бой. Люди выстраиваются парами. Один посылает заклинания, а другой что-то чертит за его спиной прямо на земле. Один круг, второй, третий. Я наблюдаю за самой ближней парой. Чертежник разрезает руку, исчезает в портале, и возвращается через секунду с другим магом, толкает в другой круг, окропляет кровью, и парень оказывается заложником магического чертежа. Вокруг него вспыхивает полупрозрачная стена. Но пока чертежник занимался заложником, его напарника выкрал другой чертежник. Теперь на поле изменился расклад. Каждый чертежник стоял у магического круга с заложником. Но их это не волновало. Все чертежники уже занимались третьим кругом, еще не использованным. Мой взгляд метался от одного чертежника к другому. В кругах, словно за непробиваемой стеной, бушевали стихии. Чертежники, широко расставив ноги, неподвижно стояли у кругов. И когда столбы со стихиями уже упирались в самое небо, одним движением ноги нарушили целостность кругов. Стихии хлынули в центр, где смешались и впитались в землю. Настала тишина. Оглушающая. Чертежники исчезли вместе с заложниками. Ух, это было захватывающе.