Ключи и тени (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 15

— Перестань лгать. Подумай, что случится, когда он признается? Расскажет, что ты всё знала? В Каста-Белле за вас примутся гораздо круче.

— Он? — искренне удивилась Дебра.

— Дилан! — Делинда ударила ладонью по столу. — Кого ты еще с таким рвением можешь покрывать! Ты испугалась, когда мы с отцом спросили о видениях. Милая, сейчас не время скрытничать. Роджер вернется в любой момент. Ответь, видения были?

Сердце жаждало выпрыгнуть из груди. Дочь отчаянно хотела признаться, спросить совета. Отправка в столицу ассоциировалась с пропастью, в которую ни в чем неповинных подростков сбрасывали без суда и следствия.

Не в силах больше сдерживаться, Дебра кивнула.

— У Дилана? — мать ждала еще одного утвердительного ответа.

— Нет. У меня.

— Проклятье! — Делинда посмотрела на Дебру с укором, словно та нарочно усложнила семье жизнь. — Давно?

— В первый раз на озере. Вместе с Донни и Генри. Но они не знают. Я не сказала даже Дилану! Все считали, парни лгут. У меня духа не хватило признаться, что видела тетку Боба и красную машину! Во второй раз я была одна.

— О, Дебра! Следовало сказать нам!

Дочь горько усмехнулась. Когда это в их семье было принято откровенничать?

— Что мне делать? — спросила тихо.

— То же, что и раньше: стоять на своем, — быстро заговорила Делинда. — Раз приходится лгать, лги уверенно. Словно сама в это веришь. В Каста-Белле тебя постараются запугать или, наоборот, втереться в доверие. Не поддавайся. Пока не признаешься сама, они ничего не докажут.

Дебра отвернулась, с трудом сдерживая слёзы. Она привыкла не показывать родителям эмоции, ведь им никогда не было дела до дочкиных горестей.

— Знаю, ни я, ни твой отец не заслуживаем доверия. Но мы делаем всё, чтобы ты вернулась домой целая и невредимая, — Делинда выдержала паузу, о чём-то мучительно раздумывая. Губы тронула тень улыбки, но глаза погрустнели. — Мне жаль, что я возводила стену между нами. Это моя вина. Я столько лет наказывала твоего отца, забывая, что рядом незаслуженно страдаешь ты.

— Что он сделал? В библиотеке ты сказала, папа погубил планету.

Дебра воспользовалась подвернувшейся возможностью. Не ради семейных секретов. Слова матери резали по живому. Другая бы на её месте призналась, как ей не хватало родительской ласки. Но не она. Это всё равно, что обнажать кровоточащие раны.

Делинда тяжело вздохнула.

— Я погорячилась. Хотела сделать ему больно. Алан совершил ошибку. В молодости он был самонадеян. Пренебрегал безопасностью. Своей и чужой. Он не мог предвидеть всех последствий. Никто не мог. Но дело в цене той ошибки. Расплата оказалась слишком жестокой.

— Но…

— Дебра, прекрати! Подробностей не будет. У тебя достаточно поводов ненавидеть отца. Следует сосредоточиться на настоящем.

Настоящее…

Дебра вцепилась одной рукой в край жесткого стула, второй принялась что-то чертить на столешнице. Страхи захлестнули с новой силой.

— Вдруг я не справлюсь?

— Боишься видений? — улыбнулась мать подбадривающе. — Страх — результат отношения твоего поколения к непознанному. У всего на свете есть объяснения. Видения необязательно несут разрушение и смерть. Они могут открыть новые возможности человеческого мозга.

— Тогда мой мозг — настоящая сокровищница, — проворчала Дебра сердито. — То туман, то сны мистические.

— Сны? — Делинда вопросительно приподняла брови. В голосе появилась настороженность, которую взволнованная дочь не заметила.

— Мне с детства снится один и тот же кошмар, — объяснила она, глядя в сторону. — Я стою в огромной белой комнате с незнакомкой. Потом появляется мужчина. Его лица не разглядеть. Он нападает на нас. Или… убивает….

Не услышав ответа, Дебра посмотрела на мать и задрожала. Её лицо посерело, как асфальт. Морщинки углубились, словно несколько лет прошло, а не секунд. Губы тряслись. И пальцы, вцепившиеся в ворот блузки.

— Мам? Что не так? Не молчи! Ты меня пугаешь!

— Сон всегда одинаковый? — от интонации Делинды повеяло могильным холодом. — Незнакомка говорит, что ты важнее, и отдает медальон с голубым камнем?

— Нет, — Дебра замотала головой. — Дурацкое украшение у меня. Я не знаю, почему его отдаю! Я это не контролирую!

— Невозможно… — мать прижала ладони ко рту, будто вот-вот стошнит.

— Сон изменился, — затараторила Дебра. — В последний раз мы встретились на гоночной трассе. Потом переместились к звездолету. Он назывался «Соломея»!

— Раньше было озеро? — Делинда с каждой секундой всё больше напоминала призрака.

— Да! Возле моей школы…

Если Роджер Геллен хотел прервать разговор в самый неподходящий момент, он был провидцем. Влетел в комнату взъерошенный, поправляя галстук.

— Девочка, беги в изолятор, подготовка к отправке начинается раньше, — приказал он Дебре, не обращая внимания на протесты бывшей начальницы. — Делинда, если её хватятся, нам всем конец!

Та быстро заморгала в попытке прогнать выступившие слёзы.

— Дебра, уходи, — велела она, всхлипывая. — Сейчас же!

— Но, мама! Я должна знать!

Делинда в отчаянье взглянула на профессора и наклонилась к стеклу.

— Необычных снов должно быть три, — шепнула она многозначительно.

— Быстрее, — взмолился Геллен.

Дебре пришлось подчиниться.

— Дебра, очнись. Ты слышишь?

Взволнованный голос Дилана с трудом проникал в сознание, продираясь сквозь липкую паутину забытья. Зато внутри головы стучало громко и настойчиво, словно там поселился маленький, но трудолюбивый дятел. Бил и бил в одну точку, пытаясь расколоть череп.

Стиснув зубы, девушка разжала веки и охнула: глаза резанул яркий искусственный свет.

— Она приходит в себя, — объявил знакомый бас, кому именно принадлежащий Дебра не разобрала. Попыталась сфокусироваться на лице Дилана, но оно упорно расплывалось.

— Сколько пальцев? — парень поднес руку к прищуренным глазам подруги.

— Четыре? — с сомнением предположила она.

— Вообще-то два, но и твой ответ сойдет, — выдохнул Дилан облегченно. — Напугала же ты нас! Все давно очнулись!

— Дайте ей попить, — распорядился девичий голос в изголовье.

Дебру приподняли, к губам поднесли пластиковый стаканчик. Она торопливо глотнула и поморщилась. Вода была с металлическим привкусом. Но неприятные ощущения помогли: чёрные мушки перед глазами пропали, всё вокруг обрело чёткость. Первым делом Дебра пересчитала одноклассников, вспомнив обещание Геллена перевезти в Каста-Беллу половину выпускников.

Вместе с ней в изоляторе находилось десять человек. На краешке постели сидел довольный Дилан, жаждущий на радостях обнять подругу, но не решающийся сделать это при всех. За его спиной стоял обладатель неопознанного ранее баса Эйдан Хейз, а в изголовье — Ингрид Торренс. Поодаль расположились зачинщик памятной драки Боб Ралли, Яра Маркес (без сиамского близнеца Молли), рыжая и миниатюрная Мери Франк, зануда-отличница Ида Бригс, высокомерная ледышка Меридит Андерсон и, к величайшему сожалению Дебры, Вейда Армстронг. Никто не отличался здоровым румянцем, а Мери, не переставая, всхлипывала и вытирала усыпанное яркими веснушками лицо.

Они находились в просторной, но унылой комнате без окон, где всё, включая постельное белье, было депрессивного серого цвета. Вдоль одной из длинных стен выстроились громоздкие железные кровати с прикрученными к полу ножками. За другой спрятались душ и туалеты, о чем свидетельствовали таблички на раздвижных дверях. У третьей стены огромный холодильник соседствовал с круглыми часами — с точками вместо цифр. Лишь четвертая стена не могла ничем похвастаться, включая выходом наружу.

— Мы в Каста-Белле? — спросила Дебра, касаясь левого плеча. Оно онемело и ныло.

— Хороший вопрос, — ядовито заметила Меридит, не изменившая себе и в заточении. — Второй день ждем, что кто-нибудь нас просветит.

Дилан бросил на ледышку негодующий взгляд и ответил подруге.