Проклятье новобрачной (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 46

Он не вмешивался, пока речь шла о прошлом семьи и магических делах, в которых он ничего не понимал. Но едва заговорили о будущем, супруг взял нить беседы в свои руки.

— Не совсем, — Брук болезненно поморщилась. — Я прошу вас с Эрин стать моими опекунами.

— Опекунами? — переспросили мы в один голос.

— Вы не ослышались, — подтвердила она после тяжкого вздоха. — Дражайшая бабуля сумела добиться от суда признания меня… хм… недееспособной. В смысле, не совсем здоровой. Не настолько, чтобы упечь в дом скорби, но настолько, чтобы получить полную опеку. Ей нужен мой дар. Я сбегала от бабки. И не раз. Но меня всегда ловят и возвращают. По закону я не вправе распоряжаться собственной жизнью. Но если появятся другие родственники — претенденты в опекуны, моя проблема решится. Родная сестра и ее муж отлично подойдут на эту роль.

Райан сидел, ошеломленно взирая на Брук и явно пытаясь понять, выглядит она здоровой или нет. А я спросила с тревогой:

— Но как бабке ЭТО удалось? Если не было повода…

— Его не было, не сомневайся, — бросила Брук, сведя брови. — Я не сумасшедшая. Бабка не желала, чтобы я упорхнула из гнезда, и накануне совершеннолетия провернула одну штуку. Подговорила старого любовника — известного доктора. Они опоили меня, доведя до полубезумного состояния, и в таком виде представили законникам. Этого оказалось достаточно. Плюс против меня сработала история семьи. Ведь на моих глазах в детстве утонули отчим и сестра.

У меня аж слёзы на глаза навернулись. А я еще тетку считала чудовищем. Да, та пыталась привязать меня к себе и повесить долг. Но хоть в душевнобольные не записывала.

— Да-да, это печальная история, — Брук выдавила улыбку. — Но давайте обсудим ее позже. Вам, действительно, пора возвращаться в «Королевство Роуз». Подозрительно долгая прогулка получается.

— И то верно, — пробормотал Райан, глянув на настенные часы с длинным маятником. — Дед не любит, когда кто-то пропускает трапезы. А скоро обед.

…Всю обратную дорогу я куталась в пальто. Но, пожалуй, не мерзла. Меня трясло от новостей. Я злилась. На всех разом. На бабку, которая не давала никому спокойно жить. На маму и дядю Бена, отсиживающихся в доме с призраками вместо того, чтобы дать отпор. На приемных родителей. Как они посмели «присвоить» меня себе? Будто я не живой человек, а игрушка? Впрочем, это скорее было желание леди Бейнс. Это она проводила с маленькой мной всё свободное время. Господин Бейнс предпочитал не замечать моего присутствия. Неужели, совесть заела? Он ведь сохранил мой кулон с рубином, велев никогда с ним не расставаться. Понимал, что однажды тот может привести меня к правде и настоящей семье.

Райан шел рядом, но ничего не говорил. Не мешал думать и переваривать новости. Понимал, что пока я не готова ничего обсуждать. Так и было. Я хотела одного — добраться до «Королевства Роуз» и найти упомянутую Брук книгу. Если заняться делом, глядишь, тяжкие думы отойдут на второй план. Однако…

Однако прежде, чем мы добрались до дома, ждало еще одно потрясение.

— Добрый день, леди Эрин, — поздоровалась цветочница Доун, стоявшая с корзиной у дороги в длинном пальто и платке.

Я улыбнулась в ответ и представила их с Райаном друг другу.

— Вообще-то мы уже встречались, — Доун поглядела на моего супруга ласковым материнским взглядом. — Господин Райан этого, разумеется, не помнит. Слишком мал был. В то время он еще сидел в детской коляске. Няня возила его по этим самым дорожкам.

Я открыла от изумления рот, а Райан кашлянул и покачал головой.

— Вы ошибаетесь. Путаете меня с кем-то другим.

— Нет-нет, — заверила Доун горячо. — Я отлично помню вашу семью. И вас малышом, и вашего отца — господина Тревора. И, конечно же, матушку — леди Глорию. Приятная была дама. Пока не заболела.

С каждым словом цветочницы глаза Райана раскрывались всё шире.

— Святые угодники! — вскричала она, заметив его растерянность. — Так вы не знали?

— Не знал чего? — спросил Райан шепотом.

— Что родились на этом острове. В «Королевстве Роуз»…

Брук не ошиблась. Книга родственницы легко нашлась в библиотеке и оказалась весьма полезной. Я просидела над ней до ужина. Искала подсказки и узнавала много нового о призраках. Розалинда Армстронг уверяла, что это выбор каждой души, покинувшей тело: остаться в мире живых привидениями или перейти «дальше». Но сложность заключалась в том, что решение следовало принимать мгновенно. Потом призрак не мог уйти без посторонней помощи. А задержки нередко случались по незначительным причинам. Кто-то что-то не сказал любимым людям, не доделал некие дела, причем, вовсе не глобальные, а рутинные. В результате души бродили по земле неприкаянные, страдали, но редко причиняли кому-то вред.

Но не обходилось без исключений.

Самыми опасными призраками считались жертвы преступлений. Они не могли уйти сразу, им мешала жажда мести. Вот только мстили они вовсе не убийцам, а всем без разбора. Для них не существовало понятий «добро» и «зло». Призраки хотели, чтобы другие страдали, как они сами. Преследовали «жертв» и даже доводили до самоубийств.

Наш случай, верно?

Именно так поступала Роуз Маклейн. Однако мстила она не всем подряд. И даже, как ни странно, не мужчинам. Она выбирала женщин, похожих на себя…

Таких, как я, моя мать и Люсиль…

Добралась я и до главы, где велась речь о призыве конкретной души и способах закрыться от остальных привидений, дабы не помешали, а главное, не навредили. Розалинда писала, что провести такой обряд способен не каждый человек или маг, а только женщины, обладающие особым даром или связанные с призраками кровными узами. Я подходила сразу по обоим параметрам. Оставалось обзавестись вспомогательными «средствами» и подготовиться морально.

Первое не представляло проблемы. Соль, корицу и муку можно раздобыть на кухне, а землю и листья вишни — в саду. А вот мое душевное состояние вызывало опасения. Я сомневалась в собственной готовности общаться с призраками, даже с родной матерью. Странно, да? Накануне я сама призывала ее, а едва дошло до дела, струсила. Еще сильнее пугала перспектива сделать что-то не так и лицом к лицу столкнуться с Роуз. С разгневанной Роуз. Вряд ли первой хозяйке дома понравится попытка отгородиться.

Но я продолжала читать «Наедине с призраком» страницу за страницей. Понимала, что выбора нет. Роуз не отступит. Никогда. Доберется если не до нынешних жильцов, то будущих. Кроме того, погружение в книгу помогало мне отвлечься от происходящего в доме. От шума и чужих ссор, разгоревшихся после нашего возвращения от Брук.

…А шум, впрямь, поднялся знатный. Все вокруг с ума сошли. Одновременно решили покинуть спальни. Даже Элеонор. Под предлогом, что ей необходима прогулка на свежем воздухе. Однако выбрались из «нор» они исключительно для того, чтобы поругаться друг с другом.

Первой показательное выступление устроила Оливия, решившая «обсудить» с сыночком события минувшей ночи. Но Флетчер ничего не захотел слушать о призраке. Его память запечатлела вполне реальную даму, явившуюся в спальню и оставшуюся там до утра. Неизвестно, было дело в беспросветных возлияниях Флетчера или в чарах Роуз, но он упрямо стоял на своем, игнорируя матушкины крики и попытки свалиться в обморок.

Масла в огонь подлила и Элеонор, которая как раз проходила мимо, держа под руку купившегося на ее бездарную игру констебля. Она не удержалась и высказала всё, что думает и о Флетчере, и об Оливии. Объявила, что в мире не найдется ни одной женщины, которая согласится провести ночь с «бездарным пьяницей». А Оливию назвала глупой наседкой, которая неспособна контролировать ни никчемного сына, ни гулящую дочь. Разумеется, без ответа подобное не осталось. Оливия чуть не вцепилась в волосы подруги, мгновенно перешедшей в статус «экс». И вцепилась бы, если б не констебль, героически вставший между двумя разъяренными дамами.

И всё бы ничего, но в ссору вмешался вошедший в гостиную Ральф. Он обрушился на Флетчера. Мол, это настоящее свинство приводить в дом девиц легкого поведения, когда у других горе. Флетчер оскорбился за прекрасную «возлюбленную», и дело чуть не кончилось дракой. Но вмешался сначала Райан (мы как раз переступили порог дома), а следом и Лайонелл, спустившийся на шум. Его появление подействовало лучше всего. Стоило старику крикнуть «Тихо!», как все отпрянули друг от друга и предпочли ретироваться бочком от греха по углам.