В бой уходили десантники - Громов Иван - Страница 11

Вскоре на должность командира одного из легкопулеметных батальонов выдвинули Павла Внука. Новое перемещение коснулось и Ивана Лисова. Он, как в шутку говорили, получил портфель начальника штаба батальона.

Работы у начальника штаба бригады майора Ивана Чернышова и начальника оперативного отдела майора Спирина (однофамильца Виктора Спирина) было невпроворот.

Первым приказом командующего округа в числе 97 человек прибыл в бригаду на должность командира подрывного взвода разведотряда легкопулеметного батальона лейтенант Вениамин Горемыкин. Позади у него осталась служба в 92-й саперной роте из Полоцкого укрепрайона.

Ленинградскую военно-инженерную Краснознаменную школу он окончил в 1932 году. Чувствовалось в его характере что-то бойцовское. И, наверное, все оттого, что в детстве считался превеликим задирой и забиякой. Особенно любил игру «стенка на стенку».

Плотно сбитый, сероглазый, Горемыкин стал инициатором всяких начинаний. Вскоре Вениамин отличился. За короткое время его взвод построил такой класс, что удивил всех комбатов. В нем их привлекал большой ящик с макетом местности для занятий по тактической подготовке. И зачастили в батальон делегации из других подразделений. Изо дня в день класс пополнялся новыми учебными пособиями по военной топографии и другим военным дисциплинам. Инициативу Горемыкина комбриг сделал достоянием всей бригады. Подобные классы появились и в других батальонах, строили их рядом, на одной линии. Район учебных классов превратился в «Шанхай-городок», как в шутку окрестили его десантники.

Через месяц мотомехбатальон принял капитан Рябушко. В состав батальона входили три роты — по шесть танкеток в каждой. Лязг гусениц маленьких машин напоминал, что десантники получали боевую технику.

Инструктором парашютной подготовки в батальон назначили Василия Нехорошева. Политруком учебной роты к Козунко прибыл из кавалерии Демьян Гавриш.

— И вы сменили коня на парашют? — острили по этому поводу командиры.

А Демьян при случае нет-нет да и вспоминал порядки в кавалерии. Он полюбил этот род войск. Со дня призыва в армию — это случилось в 1924 году — более десяти лет прослужил Гавриш в кавалерии. Успел он понюхать, пороху и в боях с басмачами. В 1932 году Демьян стал политруком.

Быстро освоился он и на новом месте, с помощью Мины Козунко в первом же подъеме в небо совершил парашютный прыжок.

При обращении и в докладах красноармейцы и командиры еще путались и вместо звания по старинке называли должность, хотя с 22 сентября 1935 года ввели воинские звания. По окончании формирования они быстро изучили старших начальников и каждому из них могли дать характеристику в двух словах. О командире бригады говорили: «Очень строгий».

Так думал о нем и Алексей Угаренков. В бригаду он прибыл после окончания Оршанского аэроклуба. Хороший специалист с дипломом высшей парашютной школы и опытом работы в должности начальника летно-парашютного отряда в Центральном аэроклубе тоже заключил: «Очень строгий комбриг».

— Иначе нельзя, ведь он командир авиабригады особого назначения, — говорил Демьян Гавриш. — Сколько у него орденов — видел! Он и на войне был строгим. Летчик, видать, боевой, а его требовательность, крутой характер — может, и лучше для нашего брата.

Особо строго Федор Филиппович Кармалюк относился к занятиям по физической подготовке.

— Всем крутить на перекладине «солнце»! — приказал он на первом же совещании.

Командиры батальонов и отдельных подразделений не задали даже вопроса, как выполнить это — до того верили в силу приказа комбрига. Позднее ворчали: сложное это дело — «солнце». Но командиры нашли выход: всюду появились гимнастические перекладины, даже во дворах частных домов, где жили семьи комсостава.

Чтобы не сорваться, одевали на запястья ремни и тренировались до седьмого пота. Такой же приказ отдал Кармалюк и в отношении прыжков через гимнастического коня.

Комбриг был уверен, что все, кто выполнял на перекладине большие обороты, или, как тогда говорили, «крутил солнце», и прыгал через коня, не струсят и в небе.

Учеба парашютистов-десантников шла по плану, без оглядки на неустроенность. Бригада готовилась к маневрам.

На них снова применили комбинированный воздушный десант. Его открыли десантники 47-й АБОН. В этом большом парашютно-посадочном десанте на захваченные аэродромы доставили танки, артиллерийские орудия и другую боевую технику. И вновь зарубежные наблюдатели дали высокую оценку не только самой идее применения воздушных десантов, но и их организованности, умелым действиям парашютистов после приземления. Руководил учениями командующий войсками округа И. П. Уборевич. На них присутствовали нарком обороны К. Е. Ворошилов, его первый заместитель М. Н. Тухачевский, начальник Генштаба РККА А. И. Егоров, члены ЦК КП(б)Б, правительства Белоруссии и военачальники Англии, Франции, Чехословакии. Маневры произвели на иностранцев ошеломляющее впечатление.

— Я в восторге от применения воздушного десанта, допускающего возможности в условиях широких пространств перенести боевые действия в глубокий тыл противника. На меня произвели большое впечатление ловкость и искусство, с которым парашютисты выполнили ответственную и трудную операцию, — заявил итальянский генерал Монти.

— Нас поразили ваши танки и самолеты. Мы очень восхищены работой парашютистов. Они продемонстрировали прекрасное зрелище смелости, храбрости и хорошей выучки, — говорил английский генерал-майор Уэйвелл[12].

Командующий округом тоже был доволен маневрами.

В этом десанте кроме уже известных парашютистов Михаила Котлярова, Ивана Лисова, Ильи Полозкова, Демьяна Гавриша, Василия Нехорошева, Алексея Угаренкова, Виктора Спирина, Вениамина Горемыкина, Петра Терещенко и других под куполом парашюта опустилась и младший врач медпункта бригады, бывший врач-ординатор лепельского военного госпиталя Екатерина Трескина, жена начальника санитарной службы бригады майора Виктора Рыбакова. Такое — чтобы женщина участвовала в парашютном десанте — было впервые.

Вместе с комбригом в тылу «противника» приземлился в полном составе и музыкантский взвод.

Вновь отряды парашютистов-десантников, сформированные из осназовцев, но уже подготовленные на лагерном сборе в районе Шаталово, сыграли свою роль.

А подготовка командных кадров для десантных подразделений и авиачастей при 3-й авиабригаде особого назначения Ленинградского военного округа продолжалась.

В период с 15 ноября 1936 по 15 февраля 1937 года комбриг Ф. Ф. Кармалюк и майор Иван Чернышев прошли там курс обучения и вернулись в бригаду с удостоверениями «Инструктор парашютной подготовки РККА».

В ноябре 1936 года в бригаду прибыло пополнение. Среди новобранцев брат Петра Терещенко — Игнат, а также Алексей Самсонов и Григорий Паньков. Позже они стали известными парашютистами-десантниками.

В группе новичков выделялся Павел Петров. Крепыш, не по годам развитой. Никто и подумать не мог, что медицинская комиссия его забракует. Но медики заявили: «Не годен». И Павел оказался в группе «негодников». Так окрестили всех, кто оказался в этой команде. «Не может такого быть!» — решил Павел и начал думать, что бы предпринять.

Его, способного писать и чертить, привлекали для работы в штабе батальона, и Павел изучил порядки в дни прыжков, готовился к осуществлению задуманного.

Шел май 1937 года. К тому времени и новички были готовы к ознакомительному прыжку с ТБ-3.

Павел Петров в тот солнечный день вместе с командой обслуживания прибыл на аэродром. К прыжкам готовилась рота Ильи Полозкова. «Будь что будет!» — решил он и встал в строй с очередной группой перворазников.

Дальше пошло по заведенному порядку. Укладчик надел на него парашюты, подогнал подвесную систему. Другой записал фамилию в ведомость и поставил номера основного и запасного парашютов. А инструктор, проходя сзади, проверил натяжение резинками клапанов основного купола и перешел к такой же проверке у других парашютистов. «Кажется, пронесло, — подумал Павел. — А что, если действительно врачи все определили правильно и сердце не выдержит?»