Царь пустыни (СИ) - Теоли Валерий - Страница 10

Критически осмотрев нашу группу и сочтя её готовой к путешествию, я удовлетворённо кивнул. Эстер жестом приказала сёстрам отворить ворота.

Мы не оборачивались. Поместье для нас лишь очередная остановка в долгом побеге от убийц.

– Куда мы, Саш? – поинтересовалась Лилиана, остановившись рядом со мной в шаге от накатывающих на берег волн. – Тракт и просёлочная дорога в другой стороне, лодок что-то не вижу.

– Мы полетим. – Я достал кинжал. – Лиль, дай ладошку, пожалуйста.

– Это обязательно, Сань? – протянула руку сестрёнка.

– Угу, – я сделал маленький аккуратный надрез. – Набери крови и брызни в воду. Юния, залечишь ранку.

– Слушаюсь, повелитель, – дриада с готовностью подвинулась к Лилиане.

Раньше я призывал лоа, жертвуя им животных. Позже, по мере овладения шаманскими навыками, начал использовать свою кровь. Сейчас Тьмы во мне столько, что духи отказываются принимать моё подношение, и приходится проводить призыв по старинке, перерезая глотки зверям. За неимением таковых сойдёт кровь Лилианы, схожая с моей прежней, чистой.

Я выкрикнул короткий призыв одновременно с движением сестрёнки, вложив в имя лоа немало духовной силы. Брызги частью исчезли в воздухе, частью упали в море. Жертва принята.

Над поверхностью воды сгустился туман, закручиваясь спиралью. Внутри взвеси образовалась фигура, чьи очертания проступали чётче с каждой секундой. Повеяло холодом, заставившим поёжиться Лилиану и обрабатывающую ранку дриаду, волки прижимали уши к головам и скалились. Не привыкли наши питомцы к пришельцам из Серых Пределов.

«Кто звал повелителя воздуха?» – грозно осведомился сформировавшийся скатоподобный лоа, парящий в клочках тумана. Его бас отразился эхом в сознании. Девчонки вздрогнули, волки тихонько зарычали.

– Привет тебе, Гархар, – помахал я рукой старому знакомому.

«Ааргх, надо было догадаться. Вкус крови похож, – разочарованно прогудел материализованный дух. – Опять захотел посидеть на горбу?»

– Не преувеличивай, у тебя замечательно ровная спина. И удобная. На ней сутки напролёт лежать, глядя в небо, сплошное удовольствие.

«Врёшь. Лучше бы она тебе не нравилась, колдун. Мой могучий владыка недоволен. Меня призывают без его на то разрешения. Видишь свежие шрамы на крыльях? Виноват ты, страдаю я. Он знатно поколотил меня, в половине Серых Пределов слышались мои стенания. Отказывать тебе, раз уж явился, не буду, однако, не призывай больше бедного лоа, очень прошу».

Все мной недовольны. Твой босс, боги Предвечной Тьмы, Смуглянка, и та на меня злится.

– Сочувствую, Гархар. Назови имя владыки, дружище, хочу с ним потолковать.

«Вы с ним, чего доброго, поладите, а отдуваться потом мне. Мол, виноват, не свёл с хорошим собеседником. Кыттакум накажет. А поссоритесь, всё равно сорвёт злость на моей шкуре».

– Не бойся, и пальцем – или что там у него вместо пальцев – тебя не тронет. Кыттакум, говоришь? Запомню. Подлетай к нам и дай залезть на спину.

По-моему, летающий скат тяжко вздохнул. Лёгких у него, разумеется, не предусмотрено, но впечатление сложилось именно такое, в его астральной эманации чётко ощущалась обречённость.

Подхватив на руки сестрёнку, я взбежал по опущенному крылу и устроился посредине широченной спины, за мной лёгкими прыжками последовали дриады. Волки нерешительно переступали с лапы на лапу. Их еле удалось уговорить запрыгнуть на воплощённого духа.

Взмахнув крыльями-плавниками, Гархар поднялся над водой, неспешно набирая высоту.

– Летим на юго-восток, – приказал я едва слышно и спросил, мысленно обращаясь к лоа: – Сколько ночей до ксаргского побережья?

«Три», – подумав, ответил дух.

«А до пустыни за Морем Утопленников? Не пересекая Эладарн».

«Девять – десять. Пустыня… жарко, душно, голодно. Не долечу. В море упаду».

«Донеси нас до какого-нибудь островка под утро, отдохнём, а вечером продолжим, подкрепившись местной фауной».

«Чем-чем?»

«Наловят тебе вкусной питательной рыбы, говорю».

«Вирма поймай. У него мясо сочится жизненной силой и снимает усталость».

«Ну и запросы у тебя. Морского змея не обещаю, зато рыбку покрупнее поймать постараюсь. Лети давай быстрее».

«Ох… Владыка меня сожрёт, попомни моё слово, колдун».

«Не будь пессимистом. Мы ещё посмотрим, кто кого сожрёт».

Развернувшись и мерно взмахивая крыльями, летающий скат спешно взял курс на родину солнечных эльфов.

– Ты по-человечески, на общеимперском, изъясняться умеешь?

Худой, загоревший до черноты бритоголовый рыбак в ветхой набедренной повязке уставился на нашу компанию немигающими выпуклыми глазами. Щека у него подёргивалась, выдавая волнение. Я его прекрасно понимаю. Сохранишь тут спокойствие, когда тебе плотоядно ухмыляются волки, вымахавшие до размеров полугодовалого телёнка. Почти взрослые они у нас, ещё чуть-чуть прибавят в росте, и можно заказывать у кузнеца-доспешника постоянную броню. Дриады и я с сестрёнкой местного жителя вряд ли очень смущали. Подумаешь, шестеро разумных в невыразимо жарких дорожных плащах поверх белых рубах и брони. Не успели мы разжиться одеждой, уместной для климата пустыни. Зато по ночам не мёрзнем. Ночи здесь прохладные, звёздно-лунные.

Рыбак, внешне человек с заострёнными ушами, указывающими на примесь крови нелюди, прощебетал что-то на языке, представляющем собой дикую помесь эльфийского и абаримского, и показал на запад.

– Кто-нибудь понимает, о чём он? – обратился я к дриадам и Лилиане, не рассчитывая, впрочем, на положительный ответ.

– Повелитель, позвольте, – склонила зеленоволосую головку под капюшоном Юния. – Он говорит на упрощённом калорском диалекте, распространённом у нечистых родов Шунтальской пустыни. Моя семья жила в этой стране, на границе с орочьими степями. Бывшая семья. Он спрашивает, мы пришли из-за моря или отстали от пересекшего пустыню каравана.

– Из-за моря. Наш корабль потерпел крушение южнее, на рифах, нам чудом удалось спастись. Мы ищем проводника до города.

– Слушаюсь, повелитель.

В устах дриады речь пустынного народа приобретала сходство с французским. Сплошные грассирования. Рыбак понимающе закивал и указал за поросший скудной растительностью холм, сопроводив жест фразой на своём суржике.

– Он сказал, проводника мы сможем нанять в деревне. За золотой он отведёт нас к нужному человеку, а за два золотых подскажет торговца карликовыми скакунами. Так у нечистых называют аранаи, ездовых животных.

– Пони, что ли? – Я посмотрел на сестрёнку. Ей конёк не помешает, путь по раскалённым пескам утомителен для хрупкой девушки. Я-то перебьюсь, а дриады выносливее человека.

– За два золотых он согласен вдобавок продать нам еды и воды.

До чего предприимчивый тип! На несчастных путешественников мы походим мало – у каждого по сумке за плечами, на волков навьючены мешки с припасами, взятыми в деревушке троллей на том берегу Моря Утопленников. Я при оружии, дриады сами оружие. Судя по виду, невзгод мы не натерпелись, судно тонуло медленно, и мы успели взять вещи. Почему бы нам не быть при деньгах?

– Откуда у потерпевших кораблекрушение золото? Разве не завещали пророки помогать нуждающимся в трудную минуту? Так ему и передай.

Рыбак выслушал перевод дриады и печально покачал головой.

– Он сказал: «Ваши святые, боги и заповеди остались там, откуда вы приплыли. Вы на землях дома Латахинэ, здесь другие законы. Не хотите платить – управляйтесь без меня. Наняв обманщика, который обдерёт вас до нитки и отдаст охотникам за живым товаром, вспомните доброго рыбака».

– У вас здесь и работорговцы промышляют? Пустыня вроде, ловить-то некого.

– Торговцы, прибывающие в Ластириос, бывают разные, повелитель. Кто-то покупает у местных племён людей, не нашедших, чем заплатить за проход, и нечистых из обедневших семейств.

– Жуть какая, – вставила Лилиана. – В империи работорговля запрещена.