Осколки Империи (СИ) - Батаев Владимир Петрович - Страница 6

— Берн, остановись, — предпринял он последнюю попытку. — Ты не со мной борешься, а с Чёрной Скалой.

— Мой сияющий камень сильнее твоего чёрного! — взревел Император.

Башня тряслась мелкой дрожью. Сердце сияло так ослепительно, что пришлось закрыть глаза, но свет пробивался и сквозь веки. Блакари не сомневался, что ещё немного, и сила точно выйдет из-под контроля Императора, который если и не был безумен, когда он пришёл сюда, то теперь уж точно спятил. А безумие — единственное, что нельзя вылечить силой Сердца. Даже новую руку можно отрастить. Потому нарастающий жар Кольбранда не слишком беспокоил. Боль в руке терзала далеко не так сильно, как решение, которое он принял. Ладонь правой руки сомкнулась на рукояти чёрного меча и потянула его из ножен.

Он обещал Рун, но, похоже, придётся нарушить обещание.

Чёрный меч вонзился в живот Императора. Он закричал. Блакари тоже закричал от боли — осколок Чёрной Скалы поддался магии Сердца и расплавился в его кулаке. А само Сердце, то ли от концентрации энергии, то ли от потери Бернфридом контроля, взорвалось.

Кольбранд видел это будто в замедленном воздействии, хотя был уверен, что не открывал глаза. Вот огромный кристалл, висящий в воздухе, вспыхивает ослепительно ярким светом, и разлетается миллионом бликов. Десятки которых вонзаются в его тело острыми гранями лезвий, пронзая насквозь, застревая во внутренностях, разрывая в клочья. И в тело Бернфрида тоже. Но он смеётся. Несмотря на десятки если не сотни мелких ранений и торчащее в животе лезвие меча. Он смеётся, выплёскивая изо рта потоки крови. А потом башня рушится. А вместе с ней и весь привычный мир.

И почему я тогда выжил? Впрочем, у бессмертного выбор не велик. Выцарапался из-под расплавленных обломков на развалины Империи.

Без магии, без меча, с искалеченной левой рукой, покрытой расплавленным камнем. Ещё не скоро я смог шевелить пальцами…

А вокруг сплошное разрушение и смерти. Тех, кто не погибли сразу, при исчезновении магии, встретили последующие катаклизмы. Такой выплеск магической силы бесследно не проходит. От столицы ничего не осталось уже в тот момент, когда я вылез — расположенный рядом вулкан, прежде прирученный и используемый для обогрева города, сорвался с магического поводка.

А потом пришли болезни. Голод. За время существования Сердца люди разучились обходиться без магии. Бывшая Империя скатилась в варварство. В котором и приходится теперь жить. Остались только легенды… Да и в них имя коверкают.

— Трактирщик! Ещё пива! Мне кувшин, остальным по кружечке. За прошлое, господа! Будь оно неладно…

Не стоило так сорить деньгами в придорожном трактире. Теперь вот придётся убивать жадных болванов, которые позарились на золотишко безоружного парня, не любящего древние легенды.

Я перехватил руку первого головореза, вывернул, отобрал кинжал и метнул во второго. Конечно, баланс отвратительный, да и вообще кинжалы для метания не предназначены, но на расстоянии в пару метров трудно промахнуться. По крайней мере, с моим опытом.

Трёх тысячелетний воин, бывший некогда лучшим мечником Империи, против горстки головорезов. Совсем нечестный бой, прямо избиение младенцев. Но они сами напросились. Наверное, я мог бы их просто вырубить, оставив в живых. Но сколько мирных путников в будущем пострадают от их рук?

Не то, чтоб меня это сильно волновало. Простые смертные для меня подобны бабочкам-однодневкам, не успеешь моргнуть, а они уже состарились и умерли. К тому же, не все бабочки одинаково красивы. Некоторые вообще больше смахивают на летающих пауков. Брр, гадость какая.

Я подобрал меч второго убитого и отразил атаку третьего. Парирование, финт, поворот, укол. Фехтованию он точно никогда не обучался. Эти крестьяне думают, что если взяли в руку острую железку, то уже сразу грозные и опасные бойцы. Да лучше б вилами сражался, и ему сподручней, и мне непривычно.

Ещё трое, видя участь своих товарищей, не спешили нападать. И долго мы так переглядываться будем? Я-то вообще-то до ветру вышел и на зов природы ещё не успел ответить, так что некогда в гляделки с ними играть. И ведь ни одна собака из трактира на шум носа не высунет. А если б тут хорошего человека убивали?

В землю прямо передо мной ударила молния. Ну так, скорее искорка. Вот у нас в Империи были молнии, как шарахнет, так сразу столетний дуб напополам. А прилетела она вовсе не с небес, так что дождя можно не опасаться. И в кустах наверняка прячется не бог-громовержец, а обычный местный колдунишка.

— Можешь не напрягаться, я неуязвим для магии. А в бою на мечах слишком хорош, так что вам ничего не светит. Валите, пока целы, мне будет лень вас преследовать.

В ответ прилетела ещё одна молния. С тем же результатом. Сам Император не смог меня поразить всей силой Сердца, куда уж там жалкому фокуснику, а настоящих магов нынче не осталось.

— Что стоите, убейте его, — прозвучало из кустов.

Значит, колдун у них за главного. Троица головорезов переглянулась и медленно двинулась в мою сторону. Это они зря. Конечно, главарь-колдун может поджарить их задницы своими волшебными искрами, но это ещё не факт, а вот я точно убью.

Эх, чем короче жизнь человека, тем меньше он её ценит. Действительно, какая разница, умереть сегодня или завтра. Пусть даже через год, всё равно это не срок. Вот когда впереди век или два, тогда уже начинают соблюдать осторожность. А если ты не можешь умереть вообще, даже по собственному желанию, тут вовсе можно себе позволить любое безрассудство.

Я бросился в атаку. Средний разбойник рухнул, захлёбываясь кровью из рассечённого горла. Стоящий слева сумел меня достать, но я почти не почувствовал. Пустяковый порез просто ничто по сравнению с болью от покрывающего руку антимагического камня. Это… даже не знаю, с чем сравнить. Вряд ли кто-то ещё испытывал нечто подобное. Даже если сунуть руку в расплавленную лаву, она просто сгорит. Но ощущения должны быть похожи.

Второго я ткнул мечом в пах, рассекая артерию. Несколько минут, и он истечёт кровью. Но с последним я разберусь даже быстрее.

Взмах, финт, удар… И добить раненого, чтоб не мучился. Остаётся один только маг. Очень глупый маг, поскольку решил не сбегать, а вышел из-за кустов.

— Ты не сможешь побеждать всегда, тебе не убить всех! — пафосно заявил он, размахивая посохом.

Посохи вообще дурацкая придумка нынешнего поколения. Ну ладно, пусть не нынешнего, несколько сотен лет как ввели такую моду, для меня это будто позавчера. Но обычно посохи либо просто деревянные, либо с металлическими вставками, а у самых богатых — с драгоценными камнями. Особенно в моде рубины и изумруды, чуть реже — голубые сапфиры. А у этого камень чёрный и довольно крупный, по виду не драгоценный. Не может же это быть кусок Чёрной Скалы… Определённо не может, тогда он бы ни одной искры запустить не смог.

Как-то довелось мне встретиться с группой чокнутых сектантов, поклоняющихся выдуманным демонам. Так они для жертвоприношений использовали исключительно обсидиановые ножи. И вот этот камешек тоже смахивает на обсидиан. Но с каких пор вулканическое стекло вдруг стали связывать с магией?

Возможно, отголоски той самой старой истории о гибели Империи. Ведь столицу залило магмой. Из-под которой мне пришлось выцарапываться десяток лет. Пожалуй, это был самый неприятный опыт в моей жизни. Голод и жажда хоть и не смогли убить бессмертного, но доставили массу неприятных ощущений.

Жаль, я больше не могу видеть магические потоки. А то сразу определил бы, стоит чего-то этот камешек или нет. Не может ведь быть так, чтобы он был добыт на том самом месте, где стояла Башня Сердца? Или может?

— А кого это «всех»? — удивился я. — У вас что, такая большая банда?

Маг рассмеялся. И попытался снова поразить меня молнией. Опять безуспешно.

Стукнув посохом оземь, он вызвал вихрь, окруживший его. Он что, собрался улететь на смерче? Мне пришлось прикрыть глаза рукой из-за поднятой пыли. Хотя к магии я неуязвим, на направляемые ею обычные физические предметы это не распространяется. Будь колдун поумнее, мог бы атаковать меня летающими кинжалами. Если у него на это вообще силёнок хватит.