Мы, монстры. Книга 3: Зверь (СИ) - Вернер Тим - Страница 9

       — Если подождать, она уйдет? — с надеждой спросил Нивен.

       — Эльф! — возмутился Йен. — Может, хватит наконец использовать тактику "я тут посижу"?

       Нивен вздохнул и поднял взгляд. Уставился прямо в глаза. Взгляд у него хоть и изменился со времен Лаэфа, но остался таким же убийственным. Будто не от бабы прятаться пришел, а тренироваться им убивать. Но Йен знал Нивена достаточно давно, чтобы быть уверенным: ничего страшного в этом взгляде нет, он просто так смотрит.

       — Посмотреть на нее еще можно, — тут же деловито предложил Йен. — Вот так.

       И ткнул в него пальцем.

       Нивен дернул плечом и промолчал.

       — Да в чем проблема-то? — устало вздохнул Йен. — Ты же взрослый человек! Пришел, увидел…

       — Я не смогу остаться, — перебил Нивен. — С ней.

       — Да кто тебя просит?!

       — Не нужно просить, чтобы было понятно, — ровно ответил Нивен. — Взял женщину — оставайся с ней. Или увози с собой.

       Йен вдохнул побольше воздуха, чтоб объяснить ушастому, насколько он скучный эльф, и как неправильно видит картину мира, но вдруг до него дошло.

       — А ты хочешь? — спросил он вместо объяснений. — Хочешь остаться?

       — Нет, — дернул плечом Нивен. Подумал и добавил. — Не здесь.

       — Вот это ей и скажи, — наставительно подвел черту Йен. — Всё, надоело. Иди, разбирайся. И дверь за собой запри.

       И завалился на кровать.

       Через мгновение дверь хлопнула.

       Йен закрыл глаза, но сон все равно не шел. Воронка так и осталась внутри. А может, она была там уже давно. Как минимум — с того момента, как он услышал тот обрывок фразы в толпе в северном порту.

***

       Что-то вроде: “Король уже совсем плох”.

       Он развернулся тогда, но не успел увидеть, кто это сказал и кому. Глянул на Нивена, но тот как так замотал свои длинные уши в накидки-капюшоны, что, естественно, вообще ничего не слышал.

       Может, это говорили не о Дааре. Но Йену вдруг показалось, что он впервые в жизни что-то почувствовал — как постоянно чувствовал Нивен — и это ему не понравилось.

       Если что-то случится с Даареном — что будет с горным королевством? Рэй вообще знает, как страной управлять? Учился этому? Вот когда нужно начинать бояться слухов и подозрений в малодушии — когда восходишь на престол. Папа-то уже не прикроет, никто не прикроет.

       Впрочем, не это волновало Йена. Еще совсем недавно Даарен казался чем-то незыблемым, вечным и навеки же запечатавшим для него, Йена-Затхэ, вход в Даар. Если что-то случится с Даареном, если там останется один Рэй, который не справился с ним, как ни крути, Рэй, подкошенный слухами, подозрениями и тяжестью свалившейся ему на голову короны...

Нивен прошелся вдоль кромки моря, осторожно сел на песок так, чтобы вода, даже если ей захочется нахлынуть на берег с особой силой, не добралась до сапог. Но не дальше — рядом с морем было хорошо.

       Бездумно провел рукой по песку рядом — будто погладил. Нащупал гладкий, круглый камень. Подхватил, размахнулся и швырнул в воду: камни, особенно необычные, лучше не держать подолгу в руках — вдруг в них спит какой-нибудь гадкий древний монстр?

       Темная ночная вода проглотила камень почти бесшумно, почти незаметно. Нивен, не глядя, нащупал рядом с собой еще один, взял в руку по-другому, бросил не сверху вниз — наоборот. Камень дважды прыгнул на волнах прежде, чем и его съели.

       Нивен провел ладонью по песку. Больше камней не было, и он, зачерпнув полную пригоршню и просеяв сквозь пальцы, лениво уронил руку на согнутое колено.

       Ирхан еще спал, в предрассветном полумраке, и дышалось здесь куда легче, чем в запертой комнате. Конечно, может, дело было в том, что в комнате его ждала девчонка… Или уже не ждала — он не проверил, сразу вышел на улицу. Ну и стены в комнате кровоточили — несмотря на то, что это было во сне, запомнилось хорошо.

       Правда, здесь, вне стен, кошмары становились ненастоящими. Плохие сны были всего лишь снами, растворялись в черных волнах, рассыпались в соленом воздухе. А если это и сам Ух’эр явился — что с того? Чем он может напугать Нивена? Когда-то ему снился Лаэф, и вот это было действительно страшно, но не потому что Лаэф гораздо страшнее брата — потому что тогда было чего бояться. Тогда Лаэф жил внутри.

       Сейчас — Нивен свободен. Он затолкал их всех в подземный мир, где им и место. Надо будет — затолкает еще раз. И никакой темный бог больше не запугает его.

       К тому же, чтобы по-настоящему напугать его, нужно быть хоть немного менее похожим на Йена.

       — Вот это ты забыл? — спросили из-за спины, и Нивен дернулся куда сильнее, чем стоило.

       “Так… — мрачно подумал он. — Кажется, Йен прав — девчонку я боюсь куда больше, чем Ух’эра. А у того, между прочим, кровавые стены и страшные пророчества…”

       — Забыл посидеть на песке? — спросила она, подошла и осторожно присела рядом. В ней что-то было от лесного пугливого, но любопытного зверька. Она тянулась к нему и в то же время не расслаблялась, готовая отпрянуть в любой момент. Казалось, рядом с ней нельзя делать резких движений. Дернешься в ее сторону — убежит. Даже сидит, присев, уперевшись рукой в песок перед собой — чтоб оттолкнуться, если будет надо, для прыжка.

       Нивен резко развернулся. И с трудом сдержал разочарованный вздох. Нет, обманчивое впечатление: любопытный зверек не спешил бежать.

       — Еще камни бросал, — сообщил он. Подумал и добавил, будто это что-то объясняло. — Они не всегда тонут сразу.

       Девчонка задумчиво кивнула.

       Нивен снова зачерпнул песок и уставился на руку. Песок и пальцы были сейчас одного цвета — почти мраморного. Почти того же серо-холодного, каким когда-то была вся его кожа. Но он знал: стоит взойти Ирхану — все станет светлым. Настоящим, живым. И даже, возможно, приобретет едва заметный теплый оттенок.

       Нивен привык: и к Ирхану, и к оттенку. Тьма больше не окутывала его, но стоило оказаться во тьме — он будто бы ненадолго нырял в прошлое, и даже кожа меняла цвет.

       Прошлое было холодным, кровавым и гадким.

       — Как ее зовут? — спросила девчонка.

       — А? — задумчиво, все еще глядя на руку, переспросил Нивен.

       — Ту, которую ты любишь, — объяснила девчонка. — Как ее зовут?