Джентльмен-капитан (ЛП) - Дэвис Дж. Д. - Страница 12

На улицах не было ни одного «юпитерца» и, будучи знаком с характером английских моряков, я был уверен, что не найду их и за вечерней молитвой в церкви. Я оставил измученного Зефира в стойлах «Дельфина», надёжной таверны, где могущество капитанского чина и имя графа Рейвенсдена было более чем достаточной гарантией того, что даже если я не вернусь за лошадью в течение недели, её не продадут странствующему ирландскому конезаводчику. После этого я покинул стены Портсмута через ворота Пойнт–Гейт и внезапно обнаружил себя в аду.

На низком мысу, выступающем в гавань за воротами Портсмута, нашли место все пабы, бордели и заведения самого низкого пошиба, желающие избежать внимания королевского флота и городских властей. Пройдя пятьдесят ярдов, я стал свидетелем того, как были разбиты пять голов, два человека зарезаны и одна девственница лишена невинности, при сомнительном условии, что её невинность могла сохраниться в Портсмуте целых четырнадцать лет. Несколько очень пьяных матросов вывалились из неприглядной пивной, вяло размахивая кружками эля в воздухе и распевая что–то непристойное о любовнице короля Франции. Я робко спросил «Юпитерцы?» но компания уже двинулась прочь по аллее, кое–как рифмуя «Лавальер» и «кавалер».

Чуть дальше на углу стояли шестеро, достаточно трезвые, чтобы стоять, и, на удивление, не творящие какого–нибудь бесчинства.

— «Юпитерцы»? — снова спросил я.

Ближайший из них, грубоватого вида бритоголовый парень, жующий табак, воскликнул:

— «Юпитерцы»? Да, мы — «юпитерцы».

Моё сердце упало, будто налившись свинцом. Если это дерзкое существо — наилучший кандидат на капитаноубийцу из всех, кого я когда–либо встречал, был типичным представителем моей команды, значит, меня ожидает путешествие потяжелее, чем у старины Одиссея.

— Есть ли здесь корабельная шлюпка? — спросил я.

— Да, — ответил бритоголовый, — есть шлюпка. Вот сюда, милорд. Следуйте за нами.

Конечно, мне следовало тут же заявить о своём имени и статусе, но я был молод и чувства мои атаковало редкое сочетание запахов (берегового ила, гнилой рыбы и содержимого нескольких сотен ночных горшков, вылитого на улицу) и звуков (кричащих женщин, пьяных мужчин, плачущих детей, а также кричащих, пьяных и плачущих существ любого возраста и пола). Следуя за моряками по переулку к берегу, я не заметил, как за моей спиной появились ещё трое.

— А теперь, мой добрый лорд, покажи–ка нам свой плащ и кошелёк, — проговорил бритоголовый.

Невыгодный расклад — девять на одного — заставил меня на мгновение остановиться, но я был джентльменом и офицером, а следовательно, знал, как вести себя с нижестоящими, даже если это заведет прямо в могилу. Я обнажил палаш.

— Думаю, нет. А если вы и впрямь с «Юпитера», то поплатитесь жизнью!

Бритоголовый достал тесак и пошел в наступление. Остальные же, не имея оружия, проявили куда меньше энтузиазма. С обоих концов переулка начала собираться небольшая толпа зевак в ожидании нового развлечения.

— Вперёд, ребята! — слегка невнятно воззвал бритоголовый. — Хлыщ хочет на «Юпитер», это плавучее недоразумение. Кто против «Юпитера»? Мы — «Ройал мартир»! Пришли посчитаться, дорогой лорд? Вперёд, ребята!

Толпа с неохотой прихлынула, не сводя глаз с острого и явно видавшего виды клинка моего брата. Убедившись, что это военные моряки, хотя и не с моего корабля, я понял, что держу в запасе последнюю карту — самый сильный козырь.

Крепко сжимая палаш правой рукой, левой я вытащил приказ, быстро развернул его пальцами одной руки и прокричал так громко, как только мог:

— ОТ ЯКОВА, ГЕРЦОГА ЙОРКСКОГО И ОЛБАНСКОГО, ГРАФА ОЛЬСТЕРСКОГО, ЛОРДА-АДМИРАЛА АНГЛИИ И ИРЛАНДИИ, КАПИТАНУ МЭТЬЮ КВИНТОНУ, КАПИТАНУ КОРАБЛЯ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА «ЮПИТЕР». НА ВРЕМЯ ЭКСПЕДИЦИИ — СИМ НАЗНАЧАЮ ВАС КАПИТАНОМ НАЗВАННОГО КОРАБЛЯ. ВАМ ПРЕДПИСЫВАЕТСЯ ВЗОЙТИ НА БОРТ КОРАБЛЯ И ПРИНЯТЬ КОМАНДОВАНИЕ ИМ…

Толпа замерла в замешательстве, и даже бритоголовый выглядел смущённым, потому что чтение королевского приказа приравнивалось к чтению Священного Писания. Среди зрителей послышался шёпот. Потом толпа расступилась и пропустила в переулок здоровенного румяного детину с изуродованным оспинами лицом. Он дико усмехнулся при виде обнажённой стали и натужно возопил:

— «Юпитерцы», ко мне, к Ползиту! За наш корабль и нашего капитана!

Мёртвенно–бледный и тощий как щепка человек бросил кружку и встал рядом с гигантом. Из толпы вышел третий: невысокий и сутулый, похожий на обезьяну — два жуткого вида изогнутых клинка в его руках вполне компенсировали недостатки фигуры. Из дальнего конца переулка появились ещё трое. Один, чуть старше меня, был худ и носил парик, поразительная дань моде для подобного района, огромная дубина в его руке больше подходила обстановке. Второй был чёрен как смоль, только широкая улыбка белоснежных зубов выделяла его на фоне тёмных вод гавани Портсмута. Третий держался как солдат.

— Что, Лайнус Брент, — выкрикнул он. — Атакуем капитана королевской службы, да? Здесь пахнет трибуналом, Лайнус Брент. За это тебя вздёрнут. Подвесят на рее «Ройал Чарльза», и дерьмо будет стекать по твоим штанам. Туда тебе и дорога, Лайнус Брент.

— Не знал, что он капитан, — ответил хмуро Брент, он же бритоголовый. — Не думал, что вам так скоро найдут капитана.

— Вернулись дни королей и герцогов, Брент, — усмехнулся солдат. — Они саой дело знают. Не то что твой драгоценный Кромвель и его Охвостье–парламент, Лайнус Брент. И это не просто какой–нибудь капитан, так ведь? Это капитан нашего корабля. Как зовётся наш корабль, Лайнус Брент?

Бритоголовый принял решение.

— Только один корабль в этой гавани носит стоящее имя, Ланхерн, ты, ходячая куча дерьма. — И он завопил: — «РОЙАЛ МАРТИР!».

Ланхерн вторил ему могучим: «ЮПИТЕР!», к которому гигант добавил:

— За нас, ребята! За Бога, за короля, за Корнуолл и за нашего капитана!

Бритоголовый Лайнус Брент с тесаком бросился на Ланхерна, но мой моряк — мой моряк! — парировал выпад маленьким итальянским кинжалом, который выхватил откуда–то из складок одежды. Парик нанёс одному из дружков бритоголового удар такой чудовищной силы, что, по–моему, расколол ему череп пополам, однако тот лишь качнулся с разозлённым видом и налетел на Парика вихрем кулаков. Белозубый пнул бритоголового и сцепился со стариком, которому недоставало одного уха. В другом конце переулка верзила Ползит атаковал сразу двоих с «Ройал мартира», двинув одного об стену и держа голову другого в таком крепком захвате, что тому грозило собственное неминуемое мученичество[7]. Длинный и тощий друг Ползита ранил «ройал–мартирца» в руку, а рядом с ним обезьяноподобный с двумя клинками сбил соперника с ног и вскочил ему на живот.

Став простым наблюдателем, я заметил, что подобная сцена разыгрывается в десятикратном размере за пределами переулка. Волна «ройал–мартирцев» медленно откатывалась вверх по улице, бросая камни и бутылки в толпу, наступающую под ритмичные возгласы: «Корнуолл! Корнуолл!» и «Юпитер! Юпитер!». Взвизгнула шлюха, когда корнуольская кровь брызнула ей в лицо. Протиснувшись мимо Ползита, который уважительно пробормотал «кэп», ломая тем временем кому–то нос свирепым тычком правой, я снова вернулся на главную улицу. Внезапно рядом со мной оказался Ланхерн, военного вида вожак моих моряков.

— Капитан Квинтон, сэр, — сказал он, демонстрируя почтение и покорность. — Мартин Ланхерн, сэр, старшина «Юпитера». Вам требуется шлюпка? Ещё пару минут, сэр, пока мы позаботимся об этом деле. Достаточно наших останется на ногах, чтобы составить вам приличную команду.

Я в замешательстве посмотрел на стены Портсмута с накрепко запертыми воротами Пойнт–Гейт.

— Очень скоро сюда прибудут солдаты, чтобы остановить побоище, так ведь, Ланхерн? — спросил я. — И нам, наверное, следует доложить о причинах драки вице–губернатору.

— Вице–губернатор и солдаты не станут ввязываться, капитан, — осклабился Мартин Ланхерн. — Видите ли, это дело флота. Им чертовски хорошо известно, что если они отопрут ворота и притопают сюда в нарядных красных мундирах, то речь пойдёт уже не о «юпитерцах» против «ройал–мартирцев». Мгновение, и мы встанем вместе, плечом к плечу, «Юпитер» и «Ройал мартир». Тогда флот будет драться с армией, сэр, и нам это куда больше по душе, чем мутузить друг друга.