Эхо поющих песков (СИ) - Шульгина Анна - Страница 16

Сейчас, когда выдалась минута просто подумать, не боясь отвлечься и тем самым подвергнуть свою жизнь опасности, Тамила попыталась вспомнить, что ей известно о новоиспеченном короле. Естественно, на трон он взойдет только через месяц, когда закончится траур, и народ воздаст все полагающиеся почести усопшему правителю, но это ритуализм, важный для подданных, но никак не для реальной жизни двора. Тем более, жизни политической.

Сафар довольно популярен в народе, этого не отнять, но… Советник его отца не менее уважаем, особенно среди магов и богатых купцов, а это уже сила, с которой приходится считаться даже самому отчаянному вояке, стремящемуся удержать трон. Сила государства в армии, да, но вот какая сложность — воины хотят есть, причем, ежедневно. Обмундирование, оружие, транспорт, ежемесячное денежное содержание, полковые дома терпимости в конце концов, всё это огромные расходы, которые, случись правителю рассориться с самыми влиятельными и богатыми подданными, быстро до донышка исчерпают резервы государства. А в том, что шпионы Ориса с не меньшим рвением, чем их гаретские коллеги, докладывают о реальности угрозы со стороны северян, Тамила была уверена. И никто не рискнет в такой ситуации распустить хотя бы часть гарнизонов, чтобы немного сэкономить. Потому ссориться с теми, кто сдержанно, но все же не особо скрываясь, благоволит Марифу, наследник не станет. Он хоть порой излишне порывист и горяч, к тому же не раз вслух выражал недовольство тем фактом, что советник имеет слишком большую власть, но всё же не идиот.

Более того, Марифа выделял сам ныне покойный правитель, как лицо, имеющее исключительное доверие короны. И в глазах народа советник пока никак не успел себя запятнать, потому уничтожать его открыто Сафар вряд ли рискнет. Ему ни к чему начинать правление с такого неоднозначного шага, как практически публичная казнь ставленника отца, а вот усилить свою и народную скорбь известием, что Мариф неосторожно свалился с лошади и сломал себе шею — вполне. Оступился и упал на кинжал. Случайно выпил предназначенный для кого-то другого яд. Или вообще покончил с собой, не перенеся смерти любимого повелителя. И подданные, погоревав, воспели бы того, кто пошел на смерть, желая и в Её чертогах сопровождать своего господина. Кстати, раньше существовал обычай, предписывающий наложницам усопшего монарха уходить вслед за ним, якобы, безутешные вдовы не мыслили жизни без возлюбленного. Вообще, учитывая, во сколько казне обходится содержание гарема, традиция не такая уж бесполезная.

Тамила мысленно усмехнулась, поняв, что мысли её зашли не туда.

В любом случае, теперь ход за Марифом, это понимала она, это понимает Сафар. Это понимает и сам уже бывший советник. Но каким будет этот ход? Оспорить право наследника? Тут же из мудрого и влиятельного дипломата он превратится в подлого бунтовщика, посмевшего посягнуть на священную власть носителя королевской крови, и подданные с гневом начнут проклинать предателя, не дождавшегося даже того, чтобы тело короля упокоилось в семейной гробнице. Или, того хуже, поддержат, ввергнув страну в гражданскую войну. Она никогда не бывает ко времени, но выбрать худший момент для раскола государства, чем нынешний, почти невозможно…

— Ваше величество, — объект её дум возник совсем рядом. — Пора.

Королева, лишь мгновение помедлив, кивнула, молча поднимаясь и стараясь не обращать внимания на разом вспыхнувшую во всем теле боль. Она как старая подруга фамильярно охватила спину и бедра, кинжальным ударом вонзаясь в основание черепа, отчего во рту тут же стало солёно. Похоже, медальон разрядился сильнее, чем предполагала Тамила — первые признаки привычного приступа она ни с чем не спутает. Ну, несколько часов продержаться будет не трудно, а вот потом станет гораздо сложнее. Потому к Дарию нужно добраться не позднее вечера, иначе все усилия окажутся тщетными.

Советник поддержал её под локоть и кивком показал на близкий берег. О том, куда он отправится позже, Тамила не собиралась спрашивать. Иногда информация бывает откровенно лишней. Но кое-что другое сказала:

— Если случится так, что вашим близким нужно будет найти безопасное место, они смогут укрыться в Гарете. Их примут с радушием и уважением.

О самом Марифе она не упомянула — глупо укрывать того, кто может оказаться врагом нового короля, хватало проблем с северянами, чтобы допускать даже малейшую возможность войны сразу на два фронта. И советник это прекрасно сознавал, потому склонился в легком поклоне:

— Благодарю за великодушное предложение, если возникнет такая необходимость, я приму его.

Значит, не примет.

Тамила тоже чуть склонила голову, давая знак, что его истинный ответ ей понятен. Но предложить была обязана хотя бы из благодарности за его помощь этой ночью.

Тихий плеск со стороны реки стал другим — более ритмичным, будто кто-то, стараясь не шуметь, работал веслами. Конечно, магией бы вышло куда как тише и эффективнее, но такое впечатление обманчиво — она оставляет пусть и кратковременный, но четкий след, и королева нисколько не удивлялась тому, что за пределами городских стен никто даже не пытался использовать дар.

Куда пропали сопровождающие, она не заметила. Вроде, только что были здесь, уничтожая следы лагеря, а через секунду они с Марифом оказались наедине. И уединение это было неправильным. Тревожным. Те же кусты, тихим шелестом ветвей переговаривающиеся с ветром, тот же запах воды, но было ещё что-то такое, отчего сердце застучало чуть быстрее, подстегиваемое предчувствием скорой беды.

И ощутила это не только королева — советник, мгновенно насторожившись, положил тяжелую ладонь ей на плечо, чуть пригибая к земле.

— Преследователи? — Одними губами спросила она.

— Она уже рядом, поспешим, — так же практически беззвучно ответил он.

Чтобы понять этот шепот, ей пришлось встать вплотную, почти касаясь щекой ткани его плаща. Тамила всегда была крайне чувствительна к запахам, порой часами страдая от головных болей после официальных приемов с их какофонией тяжелых духов и благовоний. Сейчас же вдыхая едва ощутимые ароматы дыма и травяного отвара, исходящего от советника, признала, что он ей приятен. И запах, и сам Мариф. Но все же сделала шаг назад, не желая и дальше стоять столь непозволительно близко.

Земля в прямом смысле ушла из-под её ног, всё же следовало бы оглянуться, прежде, чем отступать.

Уже падая, Тамила успела заметить, как поляну освещает нестерпимо-яркое пламя, сплошной стеной рвущееся к ним. Белое и безмолвное, так не похожее на живой огонь. Живым оно и не было, потому как источником служила не искра, а магия.

Удар о воду на мгновение оглушил, а ледяная темнота скрыла происходящее на берегу.

Холод обжигал не только снаружи, но и изнутри. Будто в груди разлилось злое ледяное облако, сжимая легкие, сводя судорогой мышцы и сбивая дыхание. Оно разрасталось, гася малейшие крохи тепла, безжалостно и неотступно промораживая насквозь. Обжигающим комком стынь прошлась по горлу, и Тамила судорожно закашлялась.

— Ещё! Дыши! — безжалостная рука надавила на грудь, отчего облако лопнуло, напоследок обдав особо сильным приступом боли. Королева послушно содрогнулась вновь, но воды больше не было, только привкус какой-то болотной дряни на языке, отчего замутило ещё отчаяннее.

Веки поднимались с огромным трудом, ей показалось, что прошла вечность, прежде чем пришло осознание, что это темное пятно, склонившееся над ней — советник.

— Вы меня слышите? — судя по тому, что слова прерывались клацаньем зубов, не одна она приняла бодрящие водные процедуры.

Губы повиновались так же неохотно, потому Тамила ограничилась медленным кивком. На зубах хрустел песок, а набрякшая коса оттягивала затылок, судя по тому, как болела кожа головы, именно за косу её и вылавливали из реки. Теперь же с неё текло за шиворот, так же, как и с промокшего платья, с каждой секундой отбирая последние крупицы тепла.

Каменные стены, такая же неровная земля, твердая и холодная. Пещера? Нет, над головой, неразличимые в темноте, шумят листья. Лицо ещё пылало после огненной атаки, если бы не упала в реку, вряд ли спаслась бы.