Контракт на эльфа (СИ) - "Ellari Rey" - Страница 46

Эрика скрипела зубами, закатывала глаза, но спорить с эльфом было неумно: она по своей воле пришла к нему за помощью, и Элихаль, почуяв себя в своей стихии, расстарался изо всех сил. В первый день девушке казалось, что весь пропахший гарью и потом Новиград смотрит только на нее, во все глаза, не отрываясь. На кошмарное платье, на вынужденно ссутуленную спину и утиную семенящую походку. Дойдя от рынка до лечебницы в первый раз, Эрика взмокла от натуги: притворяться кем-то другим было немыслимо трудно. Зато на второй день, поглядев на окружающий мир незамутненным взглядом, она поняла, что ее не замечают вовсе. Встречные прохожие, будь то ремесленники, торговцы, священнослужители или стражники, глядят сквозь нее, будто бы перед ними не живой человек, а пустое место. Ей даже сделалось чуточку обидно — обладая незаурядной внешностью, Эрика притягивала взгляды едва ли не каждый раз, когда выходила на улицу. Далеко не всегда восторженные, по большей части любопытные или осуждающие, но все же. Быть пустым местом было обидно, но в то же время невероятно удобно.

Путь до лечебницы лежал неблизкий, а корзина тянула к земле, заставляя ныть плечи, но Эрика не сдавалась. Жить в борделе означало свести к нулю всю конспирацию, оттого ей пришлось тяготить своим присутствием доктора. Иоахим представил ее обитателям лечебницы как прислугу, но вся ее работа заключалась лишь в покупке продуктов. Сама же Эрика чувствовала себя до крайности неловко. С самого начала своего пребывания в этом мире она только то и делала, что прибивалась ко дворам людей добрых и безотказных: пожила у охотника, погостила у барона, прочно обосновалась в борделе Лютика, которого до сих пор даже в глаза не видела, а теперь беспардонно пользовалась гостеприимством немолодого хирурга. Душа просилась на волю, подальше от покрытого жирной сажей Новиграда с его кострами и проповедниками, но разум утверждал, что следует все же дождаться Геральта из Оксенфурта. А потому выбора, кроме как скрываться в лечебнице, у Эрики не оставалось.

Она прошла под аркой, едва не споткнувшись о прошмыгнувшую под ногами жирную крысу. Поддерживая образ, неуклюже отпрыгнула в сторону под хохот полуголых грязных мужиков, толпившихся у стены. Из корзины выкатилось прямо на пыльную дорогу румяное яблочко, и девушке пришлось его поднимать, вытирать подолом, попутно выслушивая похабные замечания бездельников.

А когда наконец перед ней за распахнутой дверью возник фон Гратц, она тотчас же вручила свою ношу ему.

— Сегодня у нас на ужин вареники от Хаттори, — объявила она с порога, затем протиснулась мимо застывшего с корзиной в руках доктора в тесный кабинет, и тут же с облегчением сняла чепец.

Волосы, высвободившись из плена, встопорщились, как ежовые иголки.

— Что ж, недурно, — отметил Иоахим, водрузив корзину на стол. — За вами точно не было слежки?

— Вы каждый день спрашиваете, и я каждый день отвечаю, что не было, — буркнула Эрика, усаживаясь за стол. Из-под длинного подола платья показались окованные железом носки сапог — надевать предложенные Элихалем туфли девушка отказалась напрочь, сославшись на то, что и шагу в них ступить не сможет.

Доктор не смутился.

— Если бы не поразительная беспечность некоего субъекта… — укоризненно начал фон Гратц, но оборвал сам себя на полуслове, разумно рассудив, что прошлое, даже недавнее, не терпит сослагательного наклонения.

— Что случилось, то случилось, — отмахнулась Эрика, вытаскивая из корзинки два глиняных горшочка, обмотанных полотенцами. — Субъект оказал и мне, и вам огромную услугу, заодно значительно облегчив жизнь всем грешникам Новиграда. По закону гармонии рано или поздно должны были начаться неприятности.

— Закон гармонии? — переспросил фон Гратц, поднимая крышку с горшочка и принюхиваясь к аромату вареников с жареным луком.

— Если происходит что-то хорошее, — пояснила Эрика, накалывая вареник на двузубую деревянную вилку, — то за ним обязательно следует плохое. И наоборот, за плохим — хорошее. Для вселенской гармонии.

— Интересная философия, — доктор усмехнулся, тоже принимаясь за вареники.

— К примеру, сегодня ужасный наряд от Элихаля скомпенсирован вкуснейшими варениками от Хаттори, — продолжила девушка, добавляя в горшочек полную ложку густой сметаны.

Некоторое время они жевали молча. Фон Гратц плеснул себе любимой им яблочной водки, и после второй стопки стал заметно веселее. Эрика не помнила, чтобы всегда прохладно-сдержанный доктор травил байки из своей не особенно безоблачной студенческой жизни, но на сей раз вышло именно так — Иоахима как будто подменили. Эрика поначалу даже засомневалась, не допплер ли перед ней поглощает с аппетитом вареники с луком и сметаной, но вскоре причина благодушия фон Гратца открылась.

В кабинет вошла румяная, белокурая женщина средних лет, свежая, пышная, похожая на сдобную булку. Такой тип людей обычно вызывал безотчетную симпатию, от них так и веяло домашним уютом и душевным теплом. Женщина приветливо улыбнулась:

— Ох, кажется, мои пирожки будут уже лишними, — она огорченно поглядела на опустевшие глиняные горшочки, и сдернула салфетку с лукошка, полного подрумяненных ароматных пирожков.

— Ваши пирожки, Агнешка, лишними быть не могут, — фон Гратц поглядел на женщину так, что та зарделась.

Эрике стало не по себе. Ей и в голову не могло прийти, что у доктора может быть личная жизнь, и что она невольно помешала свиданию. Хотелось провалиться сквозь пол прямиком в каналы, к крысам и утопцам, только бы не видеть смущения на породистом лице фон Гратца.

— Меня уже нет, — выпалила Эрика, и хотела было метнуться к двери, но доктор успел ухватить ее за рукав.

— Куда вы пойдете? — строго спросил он. — На дворе ночь, у вас ни оружия, ни собаки. Вам напомнить, чем подобная беспечность окончилась в прошлый раз?

— Ох! — белокурая Агнешка прикрыла рот рукой. — Вы та самая Эрика, на которую напал упырь?

Отнекиваться было поздно. Вдова задержалась в лечебнице до позднего вечера, оказавшись собеседницей милой и приятной — живого, острого ума, пусть и с долей очаровательной женской наивности. Эрвелюс сменился сначала туссентским красным, потом клюквенной настойкой, и под конец дамы, ничуть не смущаясь, опрокинули по чарочке яблочной водки — крепкой и почему-то сладкой.

И когда фон Гратц вернулся в свой кабинет, проводив подругу домой, Эрика не сдержалась:

— На вашем месте я бы обручилась с ней в первый же день знакомства, а не ходила вокруг да около целых полгода!

— Я и раньше замечал, что терпение — не ваша благодетель, — иронично произнес Иоахим, заваривая душистый мятный чай. — А я никуда не спешу.

— Действительно, — фыркнула Эрика, — зачем спешить? Война, чума, проказа, Радовид, Эмгыр вар Эмрейс, пожар, осада, голод — и это только малая часть того, что может случиться с Новиградом уже сегодня, и завтра может просто не наступить.

Фон Гратц посмотрел на нее снисходительно, и улыбнулся в седые усы.

— И я не понимаю, почему я все еще здесь, — закончила девушка, уронив голову на руки. — За Йорветом гонятся реданцы, а я прячусь под дурацким чепцом, вместо того, чтобы…

Она махнула рукой, умолкнув, потому как сама не знала, что нужно делать в подобных случаях.

— Чтобы что? — прохладно уточнил Иоахим, принимаясь за чай. — Встать под знамена скоя’таэлей? Под лозунги «людей — в море»? Есть корешки и спать на снегу, продавая свой клинок первому, кто поманит призрачным обещанием призрачной свободы?

— Пф, — Эрика возмущенно вскинула брови. — Уж не думаете ли вы, любезный друг, что я разделяю взгляды Йорвета?

— Один из вас должен будет перенять образ жизни другого, иначе у вас нет будущего, — доктор скрестил пальцы, обхватив горячую кружку. — Если Йорвет не способен измениться, меняться придется вам.

— Нет будущего у нас в любом случае, — помолчав, согласилась девушка. — Но глупо отказываться от настоящего во имя эфемерного будущего, которое, как мы выяснили, может вообще не наступить. Люди, как мне кажется, слишком озабочены построением планов, которые в большинстве случаев никогда не сбываются.