Бешеный (СИ) - Шерр Анастасия - Страница 62

Михаил сидел на мягком стуле, откинувшись на спинку, и попивал кофе, который ему приготовила одна из «штрафниц». Она бы даже отсосала ему, если бы захотел. Так и стелились перед бандитом, словно оголодалые самки. Даже смотреть противно. А ещё отчего-то неприятно. Возникло такое ощущение, что трогают мою вещь, а я этого ой как не люблю.

- Иди трусы мне выбирай, пялишься, - огрызнулась на девку, которая уставилась на Басмача, словно он бутерброд с колбасой.

Та тут же спохватилась, побагровела вся, но ответить мне не посмела.

Впервые в жизни я испытала истинное наслаждение от власти. Да, это трудно назвать настоящей властью, но находиться в круге влияния Михаила - непередаваемое ощущение.

Впрочем, это не единственное «впервые». Потом ещё много их будет. Этих сумасшедших моментов… И все с ним. С ним одним.

- Стоп, - барин махнули рукой, когда я отказалась от любезно предложенного темного платья с белым фартуком. - Дайте, пусть меряет.

Что? Серьёзно? Я и в платье?

Было смешно, если бы не было так страшно. Я же задницу себе нахрен отморожу!

- Эээ… Мне что-то не хочется…

- В школу не хочется? - Басмач посмотрел на меня, как на дуру. - А я думал, ты ради школы всё это терпишь, нет?

- Мне, вообще-то, восемнадцать…

- Знаю, бабушка сказала. Это не проблема, я уже договорился с нужными людьми насчет тебя.

- А причём тогда тут школа?

- При том, что туда без формы не пускают, - усмехнулся и снова ямочка проклятая появилась.

Я перевела взгляд на платье. Так это, значится, и есть школьная форма? Вот она какая… Красивая.

ГЛАВА 10

1994 год

- Эта дрянь меня оскорбляет! Я шагу в своём доме ступить не могу, чтобы не наткнуться на эту…

- Вера, где сын? Почему ты не с ним? - послышался уставший голос Миши.

- Он спит ещё. Миш, ну почему ты всё время избегаешь этого разговора? Эта девка не дает мне жизни, понимаешь? Она то и дело говорит мне гадости и угрожает! Я боюсь её, Миш!

А в Верке погибает талантливая актриса. У меня даже зубы свело от злости. Сучка жалуется на меня, что я её терроризирую! Подумать только! И это та стерва, что всячески меня достаёт вплоть до обзываний матом.

Мишу я не видела, лишь его женушку. Да, подглядывать нехорошо, но ведь разговор обо мне. Значит, имею право знать, что эта тварь опять задумала.

- Если бы боялась, не трогала бы её. Она всего лишь отвечает тебе взаимностью, Вера. Или ты думаешь, что я настолько слепой идиот? - Басмач повысил голос, а Верка втянула голову в плечи.

Я злорадно усмехнулась, но тут же горло сдавила обида. Он подошёл к ней и, приобняв за плечи, прижал к своей груди. Внутри все в комок свернулось от ранящей ревности. Проклятой ревности, что душит меня уже несколько лет.

- Не плачь, - эта тварь ещё и рыдает там?! - На неё внимание не обращай, но и сама не лезь, - чмокнул её в лоб и руки его сползли Верке на задницу, чуть сжали. - Поняла? А то я разозлюсь. Меня уже порядком достали эти ваши тёрки.

Змея обвила его шею руками и полезла целоваться.

- Прости, любимый… Это нервы. Я просто психанула. Прости. Обещаю, что больше и слова ей не скажу. Я же понимаю, что она несчастная девчонка, всеми брошенная и никому не нужная. Вот и злится…

Дальше слушать я не стала. Слишком больно, слишком правдиво. Гадина бьёт точно в цель, как всегда. Сколько бы я не настраивалась на обратное, всё равно ранят её слова. Потому что права Верка. Во всем права. И в том, что я так и осталась беспризорницей, и в том, что ненавидит меня права. Я бы тоже ненавидела. И защищала свою территорию до последнего. Только я, в отличие от Верки, не склочничала, а просто убила бы.

- Катя! Смотли, сьто я нарисовал! - из детской выбежал заспанный Илюха в синей пижамке с барашками и со всех ног бросился ко мне. - Это папа, я, мама и ты, - протянул мне листок бумаги, с нарисованным детской рукой солнышком, домиком и четырьмя человечками, больше похожими на гусениц, чем на людей.

Но было в том рисунке что-то, чего не увидеть глазами, а лишь сердцем возможно. Какое-то тепло и радость. Чистота и детская непосредственность.

- Ооо… Очень красиво. Можно я возьму себе?

- Зачем? - светло-серые глазки уставились на меня с интересом.

- Повешу в своей комнате, - улыбнулась малышу, отчего его щёчки порозовели.

Интересно, Миша в детстве тоже так смущался?

- Холошо. Бели. А где мама?

Мама твоя на шабаше, зелье варит, чтобы меня со свету сжить. Разумеется, ребенку этого я не сказала, лишь пожала плечами и подхватила его на руки.

- Пойдём покушаем чего-нибудь.

- Да, что что, а покушать ты любишь. Только успевай холодильник продуктами забивать, - Верка подошла сзади, как обычно, бесшумно.

Если она снова начала вякать, значит, Миша ушёл. Взгрустнулось.

- Можно подумать, ты его забиваешь, - огрызнулась и сунула ей в руки Илюху. - Ребёнка своего лучше покорми, мамаша хренова.

- Мам, а сьто такое хленова?

- Никогда больше не повторяй это слово! Его используют только бездомные бродяги! - заорала на пацана и пролетела мимо меня вихрем.

Я вздохнула. Аппетит пропал совершенно, а вчерашний «разговор» с Мишей всё ещё чувствовался неприятным послевкусием.

Осознаёт ли он, что мне не бабки нужны были, когда подбила Черепа на очередное разводилово? Понимает ли, что я просто хотела доказать ему, что могу быть полезной?

Нет…

Скорее всего, для Басмача я всё тот же ребёнок, которого он подобрал с улицы и привёл в свой дом просто из жалости. Потому что сам таким был и ему также помогли. Для него я всего лишь проблемная подопечная, которой нужна помощь.

Для меня же он - центр Вселенной. Тот, без кого жить уже не смогу. Но как бы я не старалась, как бы не силилась показать ему свою любовь и преданность, всё зря. Все мои попытки дают обратный эффект.

Что ж, придётся всё же поднапрячься и поступить в институт. Нет, не потому, что я об этом мечтала. Потому, что так хочет Басмач. И я не могу его разочаровать. А потом может он и обратит на меня внимание, кто знает…

*****

А вечером сам Басмачев пришёл ко мне в комнату. Ворвался без стука, в общем-то, в своём стиле. Я от неожиданности даже учебник из рук выронила.

- Занимаешься? Похвально, - прошёлся к окну, отодвинул штору и замер, глядя куда-то вдаль. - Это лучше, чем с Черепом по гостиницам промышлять.

Я закатила глаза, но спорить не стала. Всё ещё бурлила во мне обида за те пощёчины. Не имел он права так меня унижать. Хотя где-то глубоко в душе понимала - ещё как имел. А если и нет, то ему плевать. Такой уж есть Михаил Басмачев. Правила устанавливает он один. Всегда.

Смотрела на него, ожидая, что дальше скажет и тихо млела от тех волн силы, что он излучал. Как всегда, строгий, обманчиво спокойный, даже ленивый с виду, но опасный, как хищник. В домашней одежде, что мне нравилось больше всего… Ему неимоверно шли джинсы и футболка из простой чёрной ткани, плотно облегающей рельефное сильное тело.

- Ну ладно. Я чего пришёл… Держи, - повернулся ко мне и протянул маленькую коробочку. - Подарок.

Подарок? Мне?

Сердце забилось чаще, а губы растянулись в улыбке. Идиотка слабохарактерная…

- Это что? - аккуратно взяла из его руки коробочку, якобы нечаянно коснувшись его горячей кожи, отчего по телу мурашки побежали, как от холода.

- Открой, посмотри, - улыбнулся, и на щеке моя любимая ямочка появилась, та самая, за которую убить готова.

А в коробочке цепочка золотая. Не такая толстенная, как у него на шее с массивным крестом. Тоненькая, изящная. А на цепочке… Тоже крестик.

- Эээ… Я ж не крещённая.

- Знаю. Поэтому завтра крестить тебя будем. А сегодня ужинать пойдём. Там Вера на стол уже накрыла, а ты не ела целый день, - даже это знает. Интересно, откуда? Вряд ли Верочка, обо мне беспокоясь, рассказала.

Я молча кивнула, а Миша пошёл к двери, но уже у порога остановился и обернулся.

- С днём рождения.