Бешеный (СИ) - Шерр Анастасия - Страница 51

— Я сам решаю, сколько и чего мне делать. Я хочу, чтобы ты запомнила это, Марина. Запомнила и больше не перечила мне.

Его настроение тут же повернулось в обратную сторону. Как быстро меняется этот мужчина… Как будто в нём живёт две личности. Хотя, всё возможно. Я ведь не смотрела историю его болезни.

И этот человек общается с моими детьми!

Увы, запретить ему я не могу. Значит, нужно действовать по-другому. Соберись, Марина! Возьми себя в руки, наконец!

— Руслан, мы оба взрослые люди…

— Рад, что ты это понимаешь, — бесцеремонно перебил меня и свернул на обочину. — Дальше, Веснушка. Я слушаю.

О… Это что-то новенькое.

Дигоев даже слушать умеет!

— Я считаю, достаточно… Всего. И плохого и хорошего. Ты оплатил мои долги и я осознаю, принимаю тот факт, что теперь в долгу перед тобой. Я верну тебе долг… Любым способом, который тебя устроит. Но, прошу, не нужно вовлекать в это моих детей…

— Так, всё! Я понял тебя. Я услышал. Жаль, что ты не услышала меня. Теперь твоя жизнь под моим контролем. Соответственно, твои дети тоже. Если Ксюша хочет рисовать, она будет рисовать. Если Сашка хочет работу, будет ему работа. Нормальная работа, из-за которой он не угодит в тюрьму. Надеюсь, всё понятно? — поймал мой подбородок двумя пальцами и склонился к губам.

Кислорода стало не хватать. Сжала кулаки и дала себе мысленную установку успокоиться. Главное, не сопротивляться ему.

— Зачем тебе это всё, Руслан? Ведь можно же обойтись без…

— Тссс. Хватит, — прошептал, почти касаясь своими губами моих. — Сейчас я отвезу тебя в больницу и поеду за детьми. А ты будешь вести себя хорошо, иначе, я сильно разозлюсь. Нам ведь это не нужно, Веснушка?

Нет, мне это не нужно.

И моим детям не нужно.

Я кивнула, закрыв глаза.

— Сегодня ты просто умница, — и впился в мои губы терпким, с привкусом мяты поцелуем.

ГЛАВА 14

Марина едва в обморок не падала, так боялась меня. Шугалась даже от лёгкого движения. Понимаю. Но не принимаю. Я, конечно, люблю, когда женщина знает своё место, но это уже чересчур.

Как целка, честное слово.

В принципе, меня именно невинность в её глазах привлекла. И улыбка. Эта улыбка… Внезапно понял, что хочу видеть её улыбку чаще. И чтобы мне адресована была. В конце концов, могла бы быть немного благодарнее и хоть иногда не смотреть на меня волчицей.

Но её понять можно. Тут и мой косяк имеется. Ничего, пройдёт. Рано или поздно поймёт, что дружить со мной гораздо приятнее, чем ссориться.

Ехал за детьми с тяжелыми мыслями. Почему-то казалось, что если сделаю этот шаг пути обратно уже не будет.

Поздно. Должен был об этом задуматься, когда позволил мелкой называть меня папой. Уже тогда я взял на себя обязанность быть тем, кем не являюсь. Глупо, конечно. Я бы мог просто трахать Веснушку, иногда подкидывать ей деньжат и жить так, как жил раньше — спокойно и ни о ком не парясь. Но нет же. Я похоронил всех врагов и мне было до одурения скучно. По крайней мере, я сейчас так себя оправдываю.

Припарковался у ворот школы и вошёл на территорию. Никакой охраны, камеры видеонаблюдения смотрят куда угодно, но только не туда, куда нужно. С таким успехом сюда может войти любой урод и сделать с детьми, что захочет. Определённо, Ксюшу я не оставлю в этой школе. Ужаснулся своему непонятно откуда взявшемуся родительскому инстинкту и пошел дальше.

Не доходя до крыльца, остановился. На встречу мне бежала Ксюша с распростёртыми объятиями.

Чуть не парализовало снова.

Никогда! Ни разу ещё никто так не радовался моему приходу. Вот почему эта девчонка так вцепилась в меня? Что во мне может привлекать ребёнка настолько, что он захочет называть меня отцом?

— Папа! Ты пришёл! — бросается к моим ногам и, обхватив их, замирает.

Дико всё это.

С ума сойти просто, как дико.

Я ведь ничего хорошего ей не сделал. Она даже не понимает ещё, что я могу быть полезным её матери. Так откуда эта слепая привязанность? За что, блять, такое доверие?!

Из ступора выводит детский всхлип и я чувствую, как по позвоночнику пробегает ток, а перед глазами прыгают красные точки, как случается каждый раз, когда начинаю сатанеть.

— Что случилось, Ксюш? — с трудом отрываю её от себя, приседаю напротив. — Кто тебя обидел?

— Рыжий, — хлюпает носом и поднимает на меня взгляд своих красивых, огромных глаз. — Ты накажешь его?

И смотрит с таким восхищением, как будто я уже порешил всех её обидчиков. Хотя, конечно, тут такой номер не прокатит. Дети всё-таки.

— Где он?

Ксюша показывает пальцем на беседку за зданием школы и сутулится.

— Жди меня здесь.

Подхожу к беседке ближе, замечаю там Сашку и ещё двух сопляков, что как-то совсем не по дружески его толкают.

Крысы малолетние — вдвоём на одного.

Иду дальше, повторяя про себя, что это дети и лупить их нельзя. А жаль. Я бы преподал пару физических уроков молодежи. От души так, с оттяжечкой.

— Ну и где же твой папашка? Я ж говорил, у него отец алкаш! — гогочет рыжий подросток, на что Сашка отвечает ему качественным таким матом и бросается в драку, но в этот момент второй сопляк со спины бьёт парня по ногам и тот со стоном падает на колени. — А мать «утки» выносит из-под шизиков, — не унимается рыжий и я чувствую, как сами по себе сжимаются кулаки.

Хватаю двух утырков за шкирки и дергаю на себя. Пацаны испуганно замирают, а Сашка поднимается на ноги и, увидев меня, хмурится.

— Я его отец. Какие вопросы? — обращаюсь к охреневшим соплякам, рисуя в подсознании образ Ксюши, чтобы не психануть.

— Никаких… Мы просто… Шутили… Извините, — лопочет рыжий утырок, а Сашка расплывается в торжествующей улыбке.

— Чтобы я больше не видел вас, а то задницы надеру! — отшвыриваю от себя пацанов и те в мгновение ока испаряются.

— Спасибо, — удивлённо тянет Сашка и воровато оглядывается по сторонам. — Вы только маме не говорите. Ну… Что я драться с ними начал. Они Ксюху беспризорщиной обзывали.

Нет, этот парень однозначно заслуживает уважения. Быть может, даже возьмусь за его воспитание.

— Ты правильно сделал. Только в следующий раз сначала бей того, что сзади. Пойдём. В гости вас к себе заберу.

*****

— Ты здесь живешь?! — мелкая пораженно застыла у порога и мне пришлось поднять её на руки, чтобы зайти во внутрь.

— Тебе что-то не по душе? — вопрос, конечно, риторический — вон как восхищённо разглядывает дом.

— Очень красиво… Я в кино про богатую тётеньку видела такой… — шептала заворожено и вертелась у меня в руках.

Оглянулся вокруг. Ну да, вполне неплохо живу. Без особых понтов, конечно, но много ли ребенку надо, чтобы впасть в состояние шока?

Опустил её на пол и повернулся к пацану. Тот угрюмо повесил голову, лишь изредка поднимая на меня взгляд.

Да, с этим подростком будет не легко. Но, в любом случае, подход к нему я искать не собираюсь. Пусть сам притирается ко мне, не младенец. Да и деваться ему некуда, как, впрочем, и мне.

— Проходите. Сейчас покажу вам ваши комнаты, а потом поедим, — про себя подумал, что надо бы поторопить няньку, которая где-то затерялась.

Ксюша по-деловому закатала рукава вязаной кофточки, чем вызвала у меня улыбку.

— А где у тебя ванная? Нам руки надо помыть.

Спустя час, мы с малышкой, наевшиеся до отвала, сидели на ковре в окружении её рисунков. Ксюша показывала мне всё, что нарисовала за день и я, признаться, был поражён. Сколько трудолюбия в этой мелочи.

Не то, чтобы её каракули были особенными и чем-то отличающимися от каракулей других детей, но упорство этой девчонки меня сразило наповал. Она сильная, непоколебимая и похрену ей, что рисовать не умеет. Она уверена, что рано или поздно получится, идёт напролом и это достойно уважения.

— Я хочу тебя отправить в художественную школу, как на это смотришь? — задал вопрос, опять же, не требующий ответа, потому как радости во взгляде девчонки было предостаточно.

— Папочка! — мелочь залезла мне на колени прижалась к груди. — Пообещай мне, что никогда нас не бросишь?