Эдмон Белл и инспектор Тригсс
(Повести) - Рэй Жан - Страница 6

— Комплименты от ученика-невидимки, мистер Белл!

Эдмонд Белл твердо решил: он разгадает тайну Роу-Хауз во что бы то ни стало. Будучи достойным сыном знаменитого офицера Скотленд-Ярда, вкус к приключениям был у него в крови. В этот вечер, когда он входил в свою комнату, он еще никому не рассказал о случившемся. Он собрался написать отцу. Но не сделал этого. Дэвид Белл был человеком добрым и честным, но строгим и мог не разделять авантюрного духа сына. А какая исключительная оказия для тринадцатилетнего мальчугана самому раскрыть тайну. Крутясь в постели с боку на бок, он думал, как действовать дальше. У кого просить помощи, если она окажется нужной? Товарищи были не теми, кто может помочь, а директор и персонал не внушали ему доверия после подслушанного разговора у двери желтой гостиной. Был еще старый ворчун Сэм Клаттербукк, но он не мог оказать ему большой помощи. Он не знал истории школы и был на службе всего один год. Эдмонд уже засыпал, когда ему в голову пришла новая мысль: почему бы не спросить совета у Мейпла Хиггинса, одного из лучших офицеров полиции соседнего города Карлайла? Эдмонд хорошо помнил друга отца, который содействовал его направлению в Роу-Хауз. Молодой жизнерадостный человек, с которым он провел немало занимательных часов, слушая рассказы о полицейских загадках, которые раскрыл Мейпл Хиггинс. Вот кто был ему нужен! Но как связаться с ним? Эдмонд был близок к тому, чтобы считать весь окружающий мир враждебным. Написать письмо? А если письмо перехватят?

Он долго думал… Шли часы. Он слышал, как их отбивали большие часы в холле. И вдруг… Вдруг он хлопнул себя по лбу и едва не завопил от радости. Эврика… нашел! Он действительно нашел.

Свои планы Эдмонд Белл смог осуществить только через два дня. Два спокойных дня. Все, похоже, вернулось на круги своя. Уроки возобновились, мисс Грудденс вновь занялась питанием учеников. Ученик-невидимка больше не объявлялся.

В субботу у мальчишек была свободная вторая половина дня. Они могли развлекаться. Весь дом был в их распоряжении. Никто не удивился, что Эдмонд, по обычаю, рыскает повсюду. Он соорудил небольшое укрытие у внешней стены класса естественных наук. Изредка он смотрел, не наблюдают ли за ним. Закончив работу, он тайком проскользнул в класс. Там в застекленных шкафах хранились все физические приборы, которые мистер Пилмотт использовал на своих уроках. Мальчуган осмотрел разные инструменты и остановил свой выбор на маленьком магнитном телефоне. Он молниеносно открыл шкаф, схватил аппарат и спрятал под пиджаком, не забыв прихватить моток медного провода. Через минуту он снова работал в своем укрытии.

Десять часов. В комнатушке погас свет. Одиннадцать часов. Свет погас и в желтой гостиной. Полночь! Эдмонд Белл выбрался из Роу-Хауз и двинулся по проселочной дороге, которая шла от служебной калитки и выводила на большую дорогу в Карлайл. Крохотный полумесяц висел над вершинами деревьев. Иногда его скрывали быстро бегущие тучи. Сердце мальчугана отчаянно билось. Эдмонд шел, забыв о ветре и сумраке, пока не увидел петлю большой дороги. Слабый лунный свет позволил различить длинные тонкие тени — телеграфные столбы. Он остановился у одного из них. Будет ли ему сопутствовать успех? Не переоценил ли он свои возможности? Быстрый, как обезьяна, он вскарабкался по столбу до фарфоровых изоляторов, подключил медные провода к линии и быстро соскользнул на землю.

— Лишь бы заработало! — выдохнул он.

Подключив два провода к магнитному телефону, Эдмонд нервно крутанул ручку. Аппарат затрещал. Дрожащей рукой он схватил рожок. Никакой реакции. Тишина на том конце провода. Он снова крутанул ручку, еще раз и еще раз… Ничего…

— Э-э-э… Что такое? Треск! Наконец!

Эдмонд обрадовался. Связь установлена. Через несколько секунд послышался далекий голос:

— Телефонная станция Карлайла.

— Пожалуйста, соедините меня с полицейским отделением, — пробормотал мальчуган.

— Хорошо. Соединяю.

Через некоторое время быстрый голос сказал:

— Полиция Карлайла… Что вы желаете?

— Вы, случайно, не Мейпл Хиггинс? — радостно спросил Эдмонд.

В наушнике послышался смех.

— Сожалею, сэр, но капитан Хиггинс давно покинул службу в Карлайле и переехал в Лондон. Доброй ночи, сэр.

Связь прервалась.

Эдмонд Белл разочарованно выпрямился. Он проиграл. Великая надежда рассеялась как дым. Но он не стал унывать. Он снова вскарабкался на столб, отсоединил провода, спустившись, спрятал их вместе с аппаратом в заброшенную кроличью нору.

— Кто знает, — прошептал он, — может, еще пригодится.

Мальчик неторопливо вернулся в Роу-Хауз. Однако было предопределено, что небольшая ночная экспедиция не оказалась напрасной. Перебравшись через стену и пройдя через парк до большого портика двора, он остановился. В густом кустарнике мелькнул свет и исчез, двигаясь вдоль стены. Юный сыщик тут же спрятался за густой сосной. Свет шел от кучерского фонаря, который держали у самой земли. Свет медленно приближался к нему. Эдмонд сдержал дыхание. Он заметил две тени, скользившие по узкой тропинке. Слышались глухие шаги людей, обутых в тяжелые сапоги. Наконец тени стали ясными. Два человека шли, сгибаясь под тяжелым грузом веревок и металлических инструментов. Они были так близки, что мальчик слышал тяжелое дыхание людей. Он осторожно раздвинул сосновые ветки. То, что он увидел, едва не вырвало у него вопль величайшего удивления. Он узнал мистера Роулинсона и мистера Шорта, с которых градом лил пот. Дойдя до поворота, они остановились, а потом внезапно исчезли, словно их поглотила земля.

Эдмонд выждал несколько минут, потом выскользнул из укрытия и осторожно приблизился к месту, где исчезли два человека. Посреди кустов калины он увидел статую — лесной бог на ногах с раздвоенными копытами словно бросал ему вызов. Но никаких следов двух мужчин!

Воскресный день в Роу-Хауз всегда проходил мирно. Регулярно приезжал проповедник из Карлайла, пастор X. Тотледж, и произносил поучительную проповедь, которая никогда не была продолжительной, поскольку священник спешил отведать несколько бокалов старого портвейна в желтой гостиной в компании с Роулинсоном, Пилмоттом и Шортом.

В воскресенье 25 октября проповедник Тотледж простудился и не приехал в школу. Однако он позаботился отправить вместо себя своего собрата, пастора Лонгмера, доктора и священника сурового облика. Проповедь обычно проходила в учебном зале, куда по этому случаю притаскивали лучшие кресла со всего дома. Доктор Роулинсон занял место в первом ряду вместе с профессором Пилмоттом и заведующим учебной частью Шортом. Мисс Ева Грудденс держалась чуть в стороне от них. Второй ряд предназначался для учеников. Позади всех на школьной скамье сидел Сэм Клаттербукк.

В камине весело пылал огонь. В заполненном зале царила приятная атмосфера. Не стоит говорить, что никто не мог предугадать, насколько необычной станет эта проповедь.

Пастор Лонгмер взошел на эстраду и встал за учительский пюпитр. Пастор Тотледж обычно ограничивался тем, что открывал Библию и прочитывал несколько страниц, почти не комментируя текст, а заменивший его священник поступил иначе. Он выбрал тему: «Да оградит нас Бог от ночного ужаса».

Доктор Роулинсон вздрогнул, а два преподавателя заерзали на своих местах. Мисс Грудденс пододвинула стул к сидящим, словно ждала внезапного появления этой «ужасающей вещи».

Пастор Лонгмер был явно настроен говорить о мрачных делах. Он завел речь о неприкаянных душах, которые подвергаются мучениям в загробном мире и которые с позволения Господа возвращаются на места своих грешных деяний.

— Несчастье тому, кто ответственен за отчаяние и вечное скитание этих страдающих душ! — выкрикнул он пронзительным голосом. — Ибо ночь населена этими бедными душами. Они и есть те ужасающие создания, о которых повествует Святой Царь Давид в своем псалме. Иногда они стучат…