Соло для попаданца с оркестром (СИ) - Селиванов Дмитрий - Страница 26

— Эге-геееей! — никакого ответа.

Набрал побольше воздуха в легкие:

— Эгегегегеееей!!!

Да что ж они не отвечают?

Я снова хотел закричать, как передо мной появился Корендо с перекошенным от страха лицом:

— Тише ты. Нельзя кричать в горах. Ты обвала хочешь?

Как же можно было забыть о случаях схода лавин из-за громких звуков, о случаях которых я читал или слышал?

— Там эти живчики чуть с ума не сошли, — продолжил призрак. — Сначала — когда ты упал в пропасть, потом — когда оказался жив. И в третий раз — когда поняли, что от твоих криков может обвал случиться, и тебя тогда точно завалит. В общем, жди, сейчас обсудим, как тебе выбираться.

И призрак испарился, а я уселся на камень. Меня все еще трясло от адреналина. Не успел я окончательно успокоиться, как вернулся Корендо.

— Значит так. Там впереди, через полдня пути, должен начаться подъем этого ущелья. Я проверить не могу — слишком далеко от браслета. Но Вогнир с Нат'ин говорят, что так и есть. Как раз к ночевке и встретитесь. Ты до вечера успеешь дотуда дойти?

— Да.

— Ну, я тогда так и передам.

Призрак снова умотал, а я побрел вперед по ущелью. Именно побрел, так как нормально идти здесь просто невозможно. Вода от дождей и весеннего таяния снегов нанесла кучу камней и щебня. Осколки скал от обвалов постоянно преграждали путь. Зачастую приходилось протискиваться между скалами или прыгать по ним.

Время от времени появлялся учитель и передавал новости. По верху идти было гораздо проще и быстрее, так что мои спутники, не смотря на то, что им пришлось нести и мои вещи, передвигались активнее. Они постоянно уходили вперед, а потом дожидались, когда я пройду снизу, и шли дальше.

До темноты к подъему я всё-таки не успевал. Поэтому в какой-то момент решили, что гномы уйдут вперед, чтобы засветло спуститься вниз и разбить лагерь. Так мне хотя бы не придется ночевать на камнях. Да и вместе веселее.

Когда я вышел к свету огромного костра, который развели мои спутники — чтобы я не потерялся, с одного из камней скользнула тень и через мгновение на моих плечах появилась такая приятная тяжесть.

— Живой, слава всем богам… — услышал я сквозь всхлипывания.

Так как я сегодня только позавтракал, а обед пропустил — не удобно тренироваться на полный желудок, то мой ужин побил все рекорды и по объему и по скорости. За ужином заодно поинтересовался той тварью, что чуть не стала причиной моей гибели.

— А что это за живой камень, об который я споткнулся?

— Ты ничего не слышал о камнегрызках? — Вогнир отвечал не отрываясь от своей книги.

— Ты забыл, что я не местный?

— Камнегрызка не опасное животное. Его и в поселке много, просто ты не замечал. Там они мелкие, до такого размера не дорастают. Довольно вкусные и питательные. Они ползают и соскребают языком с камней мох, грибы и плесень. За что так и обозвали. Язык у них вкусный. Собственно только язык и можно вырезать, остальное не съедобно.

На следующее утро мы с Натой встали поздно. Что уж тут сказать. Всю ночь успокаивали друг другу нервы. В этот раз нам не было дела до наших соседей. Пусть завидуют, если спать не хотят.

Пока позавтракали, пока собрались… На тропу, в итоге, мы выбрались уже после обеда. До следующего ночлега добрались без происшествий. А места наших учебных поединков с этих пор решили выбирать получше.

Я же затерроризировал Корендо вопросом о полетах или других способах, которые помогли бы мне обойтись без этого пинг-понга, в который я попал. Оказалось, что способы есть, но они настолько трудозатратны, что подходят только архимагам или требуют мощных магических артефактов. Придётся пока поползать по земле, раз для полетов не приспособлен. Пока еще не приспособлен.

***

За четыре недели горы постепенно снизились, самые высокие пики отодвинулись до горизонта. И вот перед нами последний спуск. Далее будут только отдельные скалы и сопки разной высоты. Под нашими ногами до самого горизонта странной фотографией застыло бурное море. Как на картинах Айвазовского, только вместо пены на гребнях волн щетина лесов. Детали с такой высоты не видны, но штрихи поднимающегося дыма от очагов видны с нескольких сторон. Всё предгорье заселено в основном свободными фермерами. Разводят овец, немного коров и еще какую мелочь. Сеют немного хлеб — только чтобы прокормиться. Иногда ходят недалеко в горы. Собирают уголь и железо со старых выработок гномов.

Гномы тоже используют уголь. Везде, где требуется. Сами караванные тропы в горах проложены через места, где возможно его добыть. Путники на местах стоянок немного колупают залежи и разводят костры. Мы эти дни тоже пользовались углем. Теперь надо будет переходить на валежник.

Хотя до заката было еще далеко, но и полдень давно прошел. Спускаться сегодня смысла не было, темнота застанет нас на середине спуска. Так что разбить лагерь для ночлега решили здесь. И теперь сидели с чаем в руках, любовались как под ногами пропадают в темноте холмы. Вот последний луч скользнул по предгорьям, и всё внизу исчезло. Только слабые огоньки из окон и от костров охотников прорезали тьму. Это особенно впечатляло в контрасте с соседними горами, что всё еще светились алыми отсветами.

— Ната, твои родственники живут где-то здесь? Хочешь зайти к кому-то в гости?

— Жили… — голос девушки внезапно стал безжизненным. — Жили. Но не здесь. Западнее и гораздо ближе к Степи.

— Прости. Я… Я не знал… — сейчас я готов был провалиться под землю. По незнанию я разбередил у неё старую рану.

— Нет, всё в порядке. Никто не знал. Я ведь никогда не говорила, что же именно заставило меня уйти дальше в горы.

Мы сидели обнявшись, пока солнце полностью не скрылось за горизонтом. На'тин медленно, как бы через силу, рассказывала трагедию своей семьи. Нет, сейчас она не плакала. Слезы высохли еще тогда, в детстве. Но ей надо было высказаться, хотелось довериться кому-то, рассказать всё.

История оказалась примерно такая, как я и подумал. Её семья жила слишком близко к степи. Когда-то отец На'тин — воин из истинных орков шартэ, влюбился в полукровку из горных орков. Чем такие истории заканчиваются — понятно, племена шартэ никогда не примут в свою среду нечистую кровь. Влюбленным пришлось уйти жить в предгорья. Все было отлично, пока в племени правил старый товарищ отца, с которым он прошел много битв. Семью никто не трогал. Но только пока не сменилась власть. Вождя вызвал на поединок и убил давний недоброжелатель друзей: вождя и отца На'тин. Когда девочке было около восьми лет, в их дом ворвалась банда орков. Это были самые отморозки, прихлебатели нового вождя с ним самим во главе.

Семья уже не успевала уйти. Родителям не оставалось ничего другого, как встать у бандитов на пути, задержать их. Отец вышел из дома навстречу нападающим, мать приготовилась стрелять через окна. А девочку вывела через задний ход работница с их фермы. Никто не обратил на них внимания. С вершины ближайшего холма На'тин видела, как отец рубил нападавших, как из окон летели стрели, поражая орков одного за другим. Опытный воин и лучшая охотница сумели ополовинить отряд врага, прежде, чем кто-то сзади кинул камень. Отец На'тин успел его заметить, но увернуться до конца не удалось. Как только он покачнулся от попадания, все навалились разом, и его зарубили за несколько секунд. А потом воины ворвались в дом, подойдя к двери там, где нет окон.

Сразу после этого старая орчанка увела девочку прочь. Не стоило ей видеть то, что должно было произойти потом.

Рассказывая, На'тин постепенно успокаивалась и, наконец, уснула у меня на руках. Обустроив постель, уснул и я.

[18] Песенка из м/ф «Винни-Пух» 1969 г. Слова Б.Заходера, музыка М.Вайнберга.

Теперь наш путь лежал на северо-восток, к городку Лажан на побережье. В нем местные фермеры продавали скот и выращенные продукты, покупали изделия различных мастерских. Купцы из других мест могли сразу загрузить свои покупки на корабли.