Краденое счастье - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 5

– Значит так. Переоденешься и приступишь к работе. Лена все тебе покажет и расскажет. Какой размер носишь?

– 42 обычно.

– Там форма Роговой должна быть, я ее еще не сдала. 40 размера. Пусть втиснется в нее.

Еще раз на меня посмотрела.

– Волосы собрать в хвост. Ногти покажи? – я протянула руки.

– О, нет когтей. А то потом их в наволочках находят или в простынях. Отлично. Все, приступай. Времени нет.

– А мне этот день зачтется? Вы запишете? У вас же десятого зарплата?

Недовольно посмотрела на меня.

– Еще начать не успела, спрашивает про зарплату. Посмотрим. У бухгалтера спрошу.

По коридору Петрова не шла, а бежала, перебирая короткими ножками в туфлях на каблуках. Я за ней едва поспевала.

– Рената нормальная. Конечно, вредная, но бывает и хуже. Главное, не бесить ее. А так она ничего так. Насчет чаевых сказала тебе?

– Нет.

– Чаевые мы отдаем им. Потом нам приплюсовывают с них пятьдесят процентов к зарплате*1. Если кто забирает чаевые и главная об этом узнает, будет трепка. Я потом расскажу, за что здесь трепка бывает… По большому счету за очень многое. Но и платят хорошо.

Мы зашли еще в одно подсобное помещение со шкафчиками, лавками и душевой.

– Здесь девочки переодеваются. Вот свободный шкафчик. Держи ключ.

Достала из кармана ключ и протянула мне. Я сжала его в ладони, а Петрова прошла к другому большому шкафу, открыла его и достала оттуда форму.

– Пока надень эту. Потом тебе закажут лично твою по твоим размерам и выдадут карточку работника. Будешь отмечать часы при входе и выходе с работы.

Постоянно кивая, я уже напоминала себе какую-то марионетку на шарнирах, а сама радовалась, что меня берут. И что, возможно, за эти дни получу десятого числа, а не в следующем месяце. Пусть Дима хоть какую-то часть оплатит этим гадам. Хоть немножко.

Натянула на себя форму: серое платье, облепившее тело и весьма короткое, надела белый фартук и белый кокошник на волосы. Платье с трудом сошлось на груди и на бедрах сидело в обтяжку.

– Маловато, но на первое время сойдет.

Посмотрела в зеркало – как стюардесса или стриптизерша какая-то. И зачем вульгарно краситься, если я и так выгляжу, как непонятно кто.

В одной из пустых комнат Лена показала мне, как менять постельное белье, как мыть ванну и туалет быстро и чисто. Попутно о чем-то болтала, а я смотрела на эту роскошь и думала о том, что никогда в жизни не могла себе позволить даже мечтать о такой гостинице. Моя первая брачная ночь прошла в съемной квартире друга Димы, и тот под утро ломился к нам в дверь, так как напился и забыл, что отдал нам ключи.

– Красиво здесь, да? Только не вздумай тырить полотенца или шампуни. На выходе всегда проверяют. Потом накажут так, что мало не покажется. Роговой… только тссс… ей руки сломали… дружки хозяина. Она украла часы у одного из постояльцев. – отвлекла от мыслей Лена. – Так. Мы сейчас пойдем убирать к Альваресу. Знаешь, кто это?

Отрицательно качнула головой.

– Та ладно! Серьезно? Ты с какой планеты? Это же знаменитый футболист. Скандально известный во всем мире. Миллионер! Красив, как Бог! Черт… ох, если б он на меня хотя бы посмотрел – я бы сдохла от счастья!

– Я не увлекаюсь футболом.

Пожала плечами.

– И что? Я тоже! Но это же мужчина мечта! Это… не знаю. Это Альварес. Его все знают. Всеееее! Говорят, он у нас будет строить сеть отелей покруче Парадайза этого. Эх… взял бы меня…

Посмотрела на часы.

– Так. Идем. Вначале уберем в гостиной, он еще спит. Умаялся. Под утро от него две красотки уехали. Гламурные куклы. Всю ночь их… блин, кто б меня так, чтоб орала и захлёбывалась. Говорят, у него…, – она закатила глаза, – он иногда голый спит, потом в ванну идет при девках наших. За людей их не считает, а они…. – она захихикала, – потом натирают на него по ночам. Ну ты поняла… Там есть на что. Уж поверь мне.

Рот не закрывается. Болтает беспрерывно. Да о таких вещах, что у меня вся краска к лицу приливает, и хочется, чтоб она заткнулась. Я всю ночь не спала. Я устала. Мне не до членов постояльцев отеля Парадайз.

– Он, кстати, всегда чаевые дает. Большие.

Мы зашли в номер. В глаза бросились раскиданные по полу мужские вещи, пахло приятным мужским парфюмом. На столе бутылка бренди и галстук, нож, фрукты.

На сотовый Лены позвонили, и она тихо ответила. Потом округлила глаза и посмотрела на меня.

– Так, ты тут вытирай пыль, сложи его вещи, а мне надо уйти. Я скоро вернусь. У нас форс-мажор еще один.

И ушла, а я растерянно стояла посреди роскошной залы с пушистой щеткой в руке и ведерком с водой. Ладно. Просто вытереть пыль. Это не сложно.

Но вначале сложила вещи. Они мне почему-то показались знакомыми. Как будто я их где-то видела. Повесила аккуратно на стул. Подошла к шкафчику и бару, вытереть стекло, и невольно посмотрела в приоткрытую дверь спальни. Подошла на носочках. Мужчина распластался на постели, и я видела сильную, мускулистую спину с рельефно выделяющимися мышцами и очень широкими плечами. Его кожа резко контрастировала с белым постельным бельем. На лопатках татуировка – птица, раскинувшая крылья. Она что-то держит в лапах, но поясницу прикрывает простыня, и мне не видно, что именно там набито. Но на спину я засмотрелась, двигая щеткой по тумбе туда-сюда. Мужчина пошевелился, и простыня сползла ниже, приоткрывая одну ягодицу и сильную ногу, согнутую в колене. Не знаю, как я махала своей щеткой, но умудрилась свалить вазу, и та с грохотом упала. Но, слава Богу, не разбилась.

Мужчина приподнялся, а я выпрямилась и затаилась. Он стянул свой смартфон с тумбочки и выругался.

– Мьерде!*2

Резко поднялся с постели, и я втянула в себя воздух, застыв со своей дурацкой щеткой. Мужчина стоял ко мне спиной… но никогда в своей жизни я не видела ничего красивее этого тела. Казалось, оно выбито из камня, высечено талантливым художником. Идеальное, настолько красивое, что дух захватило и в горле пересохло. Сильные сбитые ягодицы, переходящие в накачанные ноги с выступающими мышцами, узкая талия и эта татуировка с ястребом или орлом, держащим в лапах футбольный мяч.

Испанец прошел в ванну, ступая легкой, спортивной походкой, и при этом его ровная спина красиво напрягалась, как и ягодицы, от вида которых в мою голову лезли самые пошлые мысли. Я даже на мгновение представила, как эти ягодицы напрягаются и ритмично двигаются, когда он… О, Боже! Я, правда, об этом думаю? Я замужем! Меня дома Дима ждет, и у него ужасные неприятности. Идиотка! Такие, как этот миллионер, таких, как я, даже за людей не считают.

Отвернулась и принялась начищать до блеска тумбу и никуда не смотреть. Позади меня испанец говорил с кем-то по сотовому. Он двигал ящики и ругался с кем-то. Потом швырнул сотовый, и тот прокатился по полу. Я невольно посмотрела на мужчину через стекло. Видно лишь обнаженный торс и полотенце на бедрах. Смуглая кожа блестит от воды. Мышцы пресса выпукло выделяются над плоским животом, и мне издалека видна тонкая черная полоска волос, змеящаяся и скрывающаяся под полотенцем, чуть оттопыренным в паху. Я снова что-то столкнула, и на этот раз на пол упал бумажник испанца, из него вывалились пластиковые карты и какая-то мелочь. Я тут же бросилась все это поднимать. Оглядываясь на комнату.

Он шел сюда. Босые ноги, скрытые до колен махровым полотенцем, неумолимо приближались.

– Что здесь происходит? Почему у тебя мой бумажник?

Я подняла голову, стоя на коленях, и мои глаза распахнулись, а сердце дернулось с такой силой, что казалось, оно раскололось там в груди на части.

Это был он. Мой ночной незнакомец. С «Мазерати». Стоит надо мной, сложив руки на невозможно красивой груди, расставив накачанные ноги, а я смотрю на него, сжимая его бумажник и чувствуя, как у меня дух захватывает, и не могу сглотнуть, потому что с его смоляно-черных волос стекают капли воды, бегут по скулам вниз по сильной шее, и эти глаза… темные, шоколадные, бархатные с мокрыми ресницами. Он присвистнул и криво усмехнулся. Потом схватил меня за руку и рывком поднял с пола, дернул к себе, сдавливая мое запястье так сильно, что в глазах потемнело: